– Ты нам не своя, – произнесла мать мужа и убрала мясо обратно в кастрюлю.

– Ты нам не своя, – произнесла Тамара и убрала мясо обратно в кастрюлю.

Ольга замерла у плиты, держа тарелку. На дне ещё оставалась подливка от тушёного мяса, которое Тамара Никитична недавно готовила. Кусочки исчезали один за другим, будто свекровь пересчитывала их.

– Что вы сказали? – переспросила Ольга, не веря услышанному.

– Всё ясно и так, – Тамара Никитична вытерла ладони о фартук и повернулась к невестке. – В семью тебя никто не звал. Ты сама прибилась.

На кухне воцарилась тишина, слышно было лишь, как булькает суп на плите. Ольга поставила тарелку на стол и поправила волосы. Руки дрожали.

– Тамара Никитична, я не понимаю. Мы с Артёмом пять лет женаты. У нас ребёнок…

– Ну и что? – перебила свекровь. – Кирилл наш кровный, это да. А ты так и останешься посторонней.

В этот момент в кухню вошёл Артём. Волосы растрёпаны, рубашка расстёгнута – видно, спал после работы.

– Что тут происходит? – спросил он, глядя на мать и жену. – Почему шумите?

– Мы не шумим, – спокойно откликнулась Тамара Никитична. – Я просто объясняю твоей жене, как себя вести в нашем доме.

Артём нахмурился и взглянул на Ольгу. Она стояла бледная, стиснув губы.

– Мам, что ты сказала?

– Сказала правду. Что мясо не на всех рассчитано. Родня большая, а кусков мало.

У Ольги в горле застрял комок. Вот и всё. Пять лет она надеялась, что станет частью семьи. Пять лет старалась понравиться свекрови, терпела её уколы и замечания, думала, что со временем всё изменится.

– Артём, я уеду, – тихо сказала она мужу. – К своей маме.

– Какой ещё уедешь? – возмутилась Тамара Никитична. – Твой дом теперь здесь. Или думаешь, можешь приходить и уходить, когда захочешь?

– Мам, хватит, – Артём шагнул к жене. – Что произошло?

Ольга молчала. Как объяснить мужу, что его мать только что показала ей: она здесь никто? Что даже тарелка тушёного мяса для неё слишком много?

– Я накормлю Кирилла и уложу спать, – сказала она вместо ответа. – А потом отвезу его к маме на выходные.

– Это зачем ещё? – встрепенулась свекровь. – Бабушка рядом, зачем ребёнка куда-то возить?

– Бабушка считает, что его мать чужая, – тихо ответила Ольга. – Может, и для внука найдётся место получше.

Она развернулась и пошла к двери. Артём схватил её за руку.

– Оль, подожди. Объясни нормально, что случилось.

Ольга повернулась. Муж смотрел на неё с растерянностью, а свекровь стояла у плиты, делая вид, что помешивает суп.

– Спроси у своей мамы, – произнесла Ольга. – Она тебе расскажет лучше.

В детской трёхлетний Кирилл играл с машинками. Увидев маму, он подбежал к ней.

– Мамочка! Смотри, я гонки устраиваю!

– Умница, сынок, – Ольга присела и обняла ребёнка. – Хочешь кушать?

– Хочу! Бабушка сказала, сегодня мясо будет.

– Будет, родной. Только мы с тобой поедем ужинать к бабушке Вере.

– К маминой маме? – обрадовался Кирилл. – Ура! А папа поедет?

– Нет, папа останется.

Ольга начала собирать сыну вещи. Рубашки, брюки, игрушки – всё, что нужно на несколько дней. Пока она укладывала одежду, в комнату зашёл Артём.

– Оль, ну ты серьёзно? Из-за какой-то ерунды собираться уезжать.

– Ерунды? – Ольга выпрямилась и посмотрела на мужа. – Твоя мать сказала, что я чужая. Отняла у меня еду. Это ерунда?

– Да мало ли что мать сказала! Ты же знаешь, у неё характер тяжёлый. Завтра забудет.

– А я не забуду, Артём. Не первый раз это.

– Да брось! Она просто устала. На работе проблемы, вот и вспылила.

Ольга усмехнулась, но получилось горько.

– Устаёт она. Пять лет устает. И всегда на мне срывается.

– Ну так не обращай внимания!

– Не замечать того, что меня в моём доме называют чужой? Ты сам слышишь, что говоришь?

Артём прошёлся по комнате, потёр затылок – жест, который всегда выдавал его растерянность.

– Оль, ну куда ты денешься? Мы семья. У нас сын.

– Именно поэтому я и уезжаю. Не хочу, чтобы Кирилл слышал, как его мать унижают.

– Кто тебя унижает? Мать высказала своё мнение.

– Своё мнение? – Ольга перестала складывать вещи и уставилась на мужа. – Она у меня еду отняла! Сказала, что я посторонняя! Это мнение?

– Может, резко сказала. Но ты же понимаешь, мать всю жизнь одна семью тянула. Отец рано умер, она нас с братом растила. Привыкла всем распоряжаться.

– И что, теперь мне всю жизнь терпеть её власть?

Артём сел на кровать и взял жену за руки.

– Оль, давай не будем ругаться. Я поговорю с ней, объясню.

– Что объяснишь? Что я человек? Что у меня есть чувства?

– Ну да. Попрошу, чтобы не грубила.

Ольга покачала головой.

– Артём, дело не в грубости. Она меня не принимает. И ты это знаешь.

– Ей нужно время…

– Пять лет мало? Сколько ещё ждать?

Из кухни послышался голос Тамары Никитичны:

– Артём! Иди ужинать! Всё остывает!

Муж поднялся.

– Пойдём, поедим спокойно. Потом поговорим.

– Нет, спасибо. У меня аппетита нет.

Он постоял немного, а потом ушёл. Ольга слышала, как он о чём-то спорит с матерью, но слов разобрать не могла.

Она достала телефон и набрала номер.

– Мам, это я. Можно к тебе приехать на несколько дней?

– Конечно, дочка. Что случилось?

– Потом расскажу. Мы уже собираемся.

– Хорошо. Я борщ сварила, как раз хватит на всех.

Ольга улыбнулась. Мать всегда говорила «на всех хватит». Никогда не делила куски.

Кирилл радовался поездке. Всю дорогу он болтал, рассказывая о машинках и планах.

– Мам, а почему папа не поехал с нами? – спросил он у дома бабушки.

– Папа работает, сынок. Он потом приедет.

Вера Петровна встретила их с улыбкой. Она была полной противоположностью Тамаре – мягкая, добрая, всегда готовая поддержать.

– Как же я соскучилась! – она обняла внука. – Кирюшка мой! Как подрос!

– Бабушка, у тебя сказки есть?

– Конечно, внучек! После ужина почитаем.

За столом Вера Петровна щедро накладывала борщ, приговаривая:

– Кушайте, кушайте больше. Оля, ты совсем исхудала. На работе не кормят?

– Кормят, мам. Просто аппетита не было.

– Теперь будет. Дома стены лечат.

Ольга оглядела уютную кухню с занавесками и старым буфетом. Здесь её никто чужой не называл.

После ужина, когда Кирилл уснул, они сели пить чай. Ольга рассказала обо всём. Мать слушала молча.

– А Артём что? – спросила она.

– Как всегда. Сказал, что мать устала, что надо не обращать внимания.

– Ясно, – мать покачала головой. – А ты что чувствуешь?

– Сил нет, мам. Пять лет я стараюсь, а она меня не приняла. Всегда придирается.

– Приведи примеры.

– Готовлю не так, убираю не там, с сыном неправильно. Когда Кирилл болел, сказала, что я плохая мать.

– А Артём?

– Молчит. Или оправдывает её.

– Доченька, а ты счастлива в браке?

Ольга замолчала. Долго смотрела в окно.

– Не знаю, мам. Раньше была. Теперь чувствую себя чужой.

– Почему раньше молчала?

– Думала, что привыкнет.

– Не похоже.

Они молча пили чай.

– Мам, а тебя бабушка как приняла? – спросила Ольга.

– Твоя бабушка Катя? Она с первого дня дочкой меня называла. Считала своей.

– Почему?

– Потому что видела, что я её сына люблю. А он меня. Когда в семье любовь – всем хватает места.

Ольга задумалась. А любит ли её Артём?

Телефон зазвонил.

– Оль, где ты? – голос мужа звучал тревожно.

– У мамы.

– Когда домой вернёшься?

– Не знаю. Может, в воскресенье.

– Как это не знаешь? Завтра же работа.

– Я отпросилась.

– Оля, хватит сердиться. Приезжай, поговорим.

– О чём? О том, что твоя мать меня не признаёт?

– Да брось! Она такая. Ей нужно время.

– Пять лет мало?

– Ну не усложняй. Семья у нас одна.

– У тебя – одна. А у меня, выходит, и вовсе нет.

Она отключила звонок.

– Поплачь, доченька, – сказала Вера Петровна. – Легче станет.

Но слёз не было. Только пустота и странное облегчение.

На следующее утро они с Кириллом остались дома, а мать ушла на рынок. Сын был счастлив – бабушка разрешала ему всё, что дома запрещала Тамара.

– Мама, а почему мы не дома? – спросил он.

– Мы в гостях у бабушки.

– А долго?

– Не знаю, сынок.

Вечером снова позвонил Артём.

– Оль, мама извиниться хочет.

– Правда?

– Да. Поняла, что не права.

– Поняла или ты заставил?

– Какая разница?

– Большая. Иначе всё повторится.

– Не повторится. Я серьёзно с ней поговорил.

– Что сказал?

– Что ты моя жена. И её долг тебя уважать.

– По приказу?

– Оль, ну я же за тебя!

– Тогда почему пять лет молчал?

На заднем плане слышался голос Тамары:

– Скажи ей, я суп сварила! С фрикадельками! Её любимый!

Ольга закрыла глаза. Даже тут свекровь подчёркивала своё.

– Я подумаю, – сказала она.

– О чём думать? Возвращайся.

– Всё не будет, Артём. Я больше не могу.

– Ты хочешь развестись?

– Не знаю. Может.

– Из-за мамы?

– Из-за тебя. Ты ни разу меня не защитил.

Она отключила телефон.

Мать вернулась с рынка с пакетами.

– Помоги разобрать, – сказала она. – Мяса побольше взяла, котлет налепим. Кирюша любит.

Ольга помогала молча.

– Мам, что важнее в семье?

– Любовь и уважение. Без них семья развалится.

Ольга кивнула.

Вечером они втроём смотрели мультфильмы. Кирилл сидел между ними и улыбался.

– Мам, а завтра домой пойдём? – спросил он.

– Может быть. А ты хочешь?

– Не очень. Здесь хорошо.

Утром в дверь позвонили. На пороге стоял Артём с букетом.

– Привет. Можно войти?

Вера Петровна впустила его. Кирилл кинулся к отцу.

– Папочка!

– Приехал, принцесса. Скучал.

Артём сел рядом с женой.

– Оля, я всё обдумал. Ты права. Я должен был тебя поддержать.

– И что теперь?

– Теперь всё будет иначе. Я снял нам квартиру. Пока на месяц. Попробуем пожить отдельно.

Ольга удивлённо посмотрела.

– Серьёзно?

– Да. Мать против, но я настоял. Сказал, что моя семья важнее.

– А если денег не хватит?

– Будет. Я подработку найду.

Вера Петровна принесла чай.

– Ну что, – сказала она, – отметим новоселье?

Ольга посмотрела на мужа, на мать и на сына, который намазывал масло на хлеб.

– Отметим, – ответила она. – Обязательно отметим.

Завтра они поедут смотреть новую квартиру. Их собственный дом, где никого не будут делить на чужих и своих. Где за столом всем хватит места.