— Запомни, Лена! — голос её матери был необычайно серьёзным, даже жёстким. — Никогда и никого не впускай в твою жизнь с мужем! Никого, слышишь? Ни друзей, ни родственников, ни тем более его мать.
Лена, поправляя волосы перед зеркалом, усмехнулась. Прическа удалась, платье сидело безупречно, настроение было праздничное: жених Саша уже должен был скоро приехать, а мама опять за своё.
— Даже тебя не впускать? — спросила Лена, поворачиваясь и делая вид, что воспринимает сказанное с иронией.
— Даже меня. — Лена кивнула, сжав руки на коленях. — Я и сама в вашу семью не полезу. Знаю, как это губительно. Пусть молодые набивают свои шишки сами, но вместе. Только запомни: советчики со стороны всегда смотрят не с любовью, а с завистью. Самое страшное — когда в семью лезет мать мужа. Вот этого никогда не допускай. И скажи Саше, чтобы маму к вашему дому не приучал. И ещё — живите отдельно, сразу! Не дай Бог начнёте жить вместе, конец вашему счастью придёт быстро.
Лена вздохнула. Мать явно преувеличивала. Да, характер у Галины Аркадьевны был своеобразный, но ведь всё это можно пережить. «Скоро она смирится, что Саша вырос и у него новая жизнь», — подумала девушка.
Она и не догадывалась, как скоро ей придётся вспомнить эти слова.
После свадьбы они сняли однокомнатную квартиру рядом с работой. Это был временный вариант, но для начала — удобный и выгодный.
Когда Саша поделился этой новостью с матерью, та вспыхнула:
— Однушка? Да там же теснота! И гостей некуда пригласить! Сынок, ищи что-то просторнее!
— Мам, нам пока этого достаточно. Мы дома только ночуем, целый день на работе. А хозяин квартиры мой друг, сдаёт нам почти бесплатно. Это удача, а не проблема, — объяснял Саша.
Но мать не собиралась принимать доводы. Для Лены это был первый звоночек, но она не придала значения.
Вскоре стали происходить странные звонки:
— Сашенька, я к вам загляну? — протянула в трубке Галина Аркадьевна.
Лена, услышав знакомый голос, закипела ещё до того, как муж положил телефон. Она понимала, что визит «на минутку» превратится в вечер бесконечных разговоров и придирок.
— Мам, да, мы дома. Подходи, если хочешь, — Саша отвечал мягко, как всегда.
Лена жестами умоляла его отказаться, но он только пожал плечами: «Что я могу сделать?»
И действительно, что он мог? Если мать поздно возвращается с работы и боится идти домой одна, он не находил в себе силы отказать.
Через пару недель после свадьбы Галина впервые осталась у них на ночь. Вечер тянулся мучительно: они с Сашей собирались устроить романтический ужин, Лена купила вино, зажгла свечи… и всё это рухнуло, когда в дверь постучала мать.
Два часа пустых разговоров, и вдруг:
— Ну что, поздно уже, пора ложиться. Постели мне чистое бельё. Новое, лучше запечатанное, а то мало ли как ты стираешь.
Лена даже не сразу поняла, что услышала.
— Но… у нас одна кровать! — растерялась она.
— Стели на неё. Я лягу рядом с сыном. На полу я спать не буду, спина больная. С тобой я тем более не лягу, ты чужая. А с сыном мы вместе спали чуть ли не до его совершеннолетия, и ничего. — и, не дожидаясь ответа, прошла в ванную.
Этой ночью Лена лежала на надувном матрасе в кухне, не смыкая глаз. Слышала смех и разговоры из комнаты, и внутри неё что-то ломалось. Она впервые ясно почувствовала: в их браке есть третий человек.
С тех пор ночёвки стали регулярными. Галина стала приносить вещи: халат, ночнушку, зубную щётку.
— Я же не могу каждый раз приходить без всего. А ты, невестушка, даже не догадалась в прошлый раз предложить мне полотенце, — язвила она, доставая пакеты.
Лена сжимала зубы, чтобы не ответить грубо.
Но хуже всего были её комментарии:
— Женушка тебя не кормит, я кашку утром сварила. Ты обязательно съешь, сынок, иначе язву заработаешь. — и при этом демонстративно ставила тарелку перед Сашей, будто Лены в квартире не существовало.
— Удивительно, что Пастер изобретал пастеризацию. Надо было просто быть вами! — сорвалось у Лены однажды. Но Саша лишь нахмурился, а мать — презрительно фыркнула.
Несколько месяцев Лена терпела. Ночные разговоры в комнате, сон на полу, бесконечные придирки к её готовке и уборке. Саша словно не замечал, как это давит на жену.
Однажды, не выдержав, она собрала чемодан.
— Либо ты делаешь так, чтобы твоя мама у нас больше не ночевала, либо я ухожу. Я серьёзно, Саша. Я в ЗАГС пойду и заявление подам.
Саша был ошарашен. Он никогда не слышал от жены такого тона. Пришлось впервые сказать матери твёрдое «нет».
Галина вспыхнула, обиделась, собрала свои вещи и вышла, даже не позволив сыну проводить её.
Несколько дней после скандала в доме стояла тягостная тишина. Саша ходил угрюмый, отвечал односложно, иногда срывался на ворчание. Его мучило чувство вины перед матерью, и он не скрывал этого.
Лена старалась вести себя спокойно: готовила ужины, поддерживала порядок, не цеплялась к мужу. Но в душе её росло чувство пустоты. Она понимала: победа досталась слишком дорогой ценой.
Однажды вечером, когда они ужинали, Саша вдруг сказал:
— Знаешь, мне тяжело. Ты меня поставила между тобой и мамой. Я люблю вас обеих, а теперь ощущение, будто предал одну из вас.
Лена отложила вилку и посмотрела на него. В глазах не было злости, только усталость.
— Саша, я тебя не ставила. Это твоя мама сама влезла туда, где её быть не должно. Мы с тобой — семья. Если мы этого не поймём, то никакой любви не хватит.
Он ничего не ответил, только кивнул, глядя в тарелку.
В ту ночь Лена долго лежала без сна. Она слушала дыхание мужа рядом, но чувствовала, будто между ними всё равно стоит тень — тень его матери.
И вдруг она ясно поняла: даже если Галина больше не придёт ночевать, даже если их отношения наладятся, след уже остался. Она больше никогда не сможет чувствовать себя в этой семье защищённой и единственной.
Слова её матери всплыли в памяти с холодной точностью: «Никого и никогда не пускай в вашу жизнь. Никого!»
Лена повернулась на бок и крепче прижала к себе одеяло. Слёзы катились по лицу. Она выиграла битву, но чувствовала — война только началась.
The post first appeared on .
Комментарии (0)