Ты продала квартиру, промотала деньги, а теперь сидишь у меня на шее!

— Как это «негде»? А где ты намерена обитать? — вскипела Вероника.

— Ну… можно пока у тебя? — протянула Алина больше для приличия, ведь она и так уже устроилась здесь. — Верунчик, ну пожалуйста! Мне больше некуда деваться! Так сложилось, что свою квартиру я пока не потяну.

Вероника тяжело вздохнула, понимая, что захлопнулась ловушка. Что тут скажешь? Всё-таки родня.

Вероника, женщина основательная, рукастая, уверенно державшаяся на ногах, чистила картошку на кухне под монотонный гул какой-то судебной передачи. Завтра нагрянут внуки, кормить надо всю ораву, а у неё ещё ничего не готово. И как назло, снова Алина со своими выкрутасами…

Алина, младшая сестра Вероники, так и осталась в душе ребёнком. Лёгкая, словно пушинка, вечно крутилась рядом. Её несло из стороны в сторону, постоянно жаждала приключений.

«Вечный вихрь в юбке», — любил подшучивать покойный муж Вероники, Олег.

Алине вечно что-то не подходило. За плечами два брака, которые не оправдали ожиданий, десятки разных работ — от продавщицы в киоске до начинающего дизайнера (ненадолго), а теперь вот — идея с кругосветкой.

— Вер, ты вообще слышишь? Или опять зависла? Кричу-кричу тебе из коридора! — Алина ворвалась на кухню (снова дверь не заперта), яркая и шумная, как первая гроза весной, и плюхнулась на табуретку. На ней висела пёстрая туника, руки звенели браслетами, а огромные тёмные очки скрывали половину лица, хотя на улице слякоть. Это был её особый стиль. Сестра улыбалась, словно туристка-романтик, охотящаяся за новыми впечатлениями.

Вероника смыла с рук крахмал, положила нож и устало глянула на сестру.

Ну вот, снова понеслось.

— Ты слушаешь? — переспросила Алина.

— Слушаю-слышу. Ты у меня как заезженная пластинка — выключить невозможно, — буркнула Вероника.

Но Алину этим не смутишь.

— Вредина ты, Вер! Но я всё равно тебя люблю! Так вот… я решила: пора пожить для себя! Хватит вариться в рутине! Пора увидеть мир!

Вероника закатила глаза. Двадцать пятая серия всё того же сериала…

— Ты и так всю жизнь жила для себя. Не прибедняйся. Подожди-ка… Та ахинея про поездки, что ты мне на прошлой неделе несла, — это ты серьёзно?

Алина надулось:

— Это вовсе не ахинея! Ты ничего не понимаешь! Это зов сердца! Я задыхаюсь от этой скучной обыденности, от бесконечной возни… — она презрительно махнула рукой в сторону серых высоток за окном. — Я хочу увидеть пирамиды в Египте, подняться на Эйфелеву башню, поплавать у Барьерного рифа, танцевать сальсу на Кубе!

Вероника внутренне усмехнулась. И сама бы не отказалась — но где взять такие деньги?

— Танцуй, пожалуйста, кто тебе мешает. Только откуда финансы возьмёшь? У тебя же вечно в карманах ветер гуляет.

Алина вдруг выдала:

— Я квартиру продаю!

Вероника едва не выронила нож.

— Что?? Квартиру? Ты совсем рехнулась? Где ты потом будешь жить? Под мостом? Или думаешь, на пенсию хватит пятизвёздочного отеля?

Но сестра улыбнулась своей обезоруживающей улыбкой:

— Ну что ты сразу паникёшь? Я ещё совсем не старая. Мы с Егором пару лет по миру прокатимся, а потом будем снимать жильё. Нам двоим это по силам!

Егор… длинноволосый, сонный, будто рыба в морозилке. Веронике он сразу не приглянулся. «Перекати-поле» — там пожил, тут постоял. И серьёзности ноль.

— Алиночка, очнись! — Вероника щёлкнула у неё перед носом пальцами. — Вдох-выдох! Подумай, чем рискуешь. Это твой единственный угол!

— Ты как старушка, Вер! Живём один раз! Надо брать от жизни всё!

Вероника закусила губу. Перед ней ведь не девчонка, а взрослая женщина под пятьдесят. И не переубедишь.

Так и случилось. Квартиру продали, Алина упорхнула в «кругосветку». А Вероника осталась со своими заботами, картошкой и внуками.

Год пролетел незаметно. Старший внук Стас пошёл в первый класс, младшая Лиза всё ломала и пачкалась. Половину времени они проводили у бабушки, и та училась справляться с хаосом.

Алина изредка писала сообщения и присылала фото.

И вот вернулась. Загорелая, в шляпе и с бусами, будто только что из Индии.

— Сюрприз! — воскликнула она, бросаясь обнимать сестру.

— Алина?! Ты вернулась? Уж неужели всё объездила? Так быстро?

— Ну почти! Мы в основном по Азии колесили. Я столько всего накупила! Я так соскучилась! Решила погостить и рассказать про всё! Чайник поставь, ладно?

Вероника, с ноткой зависти, ушла на кухню. Но быстро вспомнила, чем сестра пожертвовала, и зависть улетучилась.

Разговоры тянулись до ночи. Алина не замолкала. Но её радость казалась натянутой.

Шли дни, а сестра не торопилась уезжать.

— Алиночка, а Егор где? — спросила Вероника. — Вы же собирались вместе жильё снимать.

Сестра смутилась.

— Мы… расстались. Не сошлись характерами. Путешествие я заканчивала одна. А на квартиру пока не хватает. Поездки — дорогое удовольствие…

Вероника всё поняла. Деньги ушли, как и ожидалось.

— Как это «не хватает»? Где ты теперь будешь жить?

— Ну… можно пока у тебя? — неуверенно улыбнулась Алина.

Вероника тяжело втянула воздух. Капкан захлопнулся снова.

— Я знала, что так будет! — сорвалась она. — Но ладно. Живи. Только учти — у меня тут не отель. Будешь помогать по хозяйству.

Алина кивала и обещала. Но на деле от неё было больше бед, чем пользы. То утюг спалит, то стиралку заклинит, то посуду перебьёт. Веронике приходилось всё переделывать.

А ещё её раздражали внуки.

— Вер, ну что за гам? У меня голова трещит! Пусть они сидят у себя дома, — ныла она.

— Это дети, Алиночка. Они играют.

— А обязательно так громко? У меня давление скачет!

Постепенно она потребовала, чтобы внуки не приходили.

Веронику это выводило из себя. Это её дом, её семья, её жизнь! Но выгнать сестру рука не поднималась.

Однажды Алина задела и разбила старинную вазу мамы.

— Ой, прости! Ну, ерунда, купим новую!

— Купим? А ты забыла, чья она была?

— Э-э… мамина?

— Точно. Но не уберегла я её от тебя!

— Вер, ну не начинай! Мы ведь вместе живём.