В масштабных милитаристских кампаниях обычно принято брать в расчет достижения и потери непосредственно в самих боевых действиях. Однако на практике ими исчерпывается далеко не все. Вермахт, захватывавший во Второй мировой войне все новые земли, сталкивался с рядом трудностей бытового характера. Фрицев на занятых ими территориях выкашивали не только пули, но и болезни.
Последствия антисанитарии и суровых полевых условий
К сожалению, в боевых действиях не всегда удается предусмотреть необходимую гигиену и обеспечить должное здоровье личного состава. Любая, казалось бы, незначительная ранка, любое легкое обморожение в условиях военного времени иногда оборачиваются трагедией. Причем не только для самих «увечных», но и для находящихся с ними бок о бок сослуживцев.
Туберкулез, тиф, авитаминоз, заражение крови, общее истощение организма – для немцев все это было не в новинку еще с Первой мировой войны. Но русская зима и отчаянное сопротивление русских определенно подливали масла в огонь.
Ослабленные «нежелательными» недугами люди считались у нацистов обузой – и подлежали немедленному расстрелу. В перечнях расстрелянных они, как правило, не значились. Хотя гестапо все же свело по ним определенные цифры: на 3788 проверенных пленных пришлось 47 «неизлечимо больных».
Несколько иными были советские данные по немецким пленным. Из 91545 плененных к 1943 году фрицев: практически 100% страдали авитаминозом, у 70% обнаружили дистрофию, 60% имели обморожения второй и третьей степеней в виде гангрены и общего заражения крови, многие, почти большинство, страдали от серьезных расстройств внутренних органов. 10% немцев не удалось спасти по причине крайне запущенного состояния их болезней.
Все неизлечимо больные пленные, наряду со смертельно ранеными, переводились нацистами в хейлаги – места, обитатели которых умерщвлялись во избежание распространения всевозможной заразы. Питание в хейлагах было неудовлетворительным, а лечение за ненадобностью практически отсутствовало.
Из соображений безопасности нацисты не передавали в «общие» исправительные и концентрационные лагеря лиц, страдающих туберкулезом, заболеваниями внутренних органов, венерическими заболеваниями.
Кстати о венерических заболеваниях. Они стали настоящим бичом Третьего Рейха, несмотря на предпринимаемые им отчаянные усилия.
Болезни, передающиеся половым путем
Как пишет Владимир Гинда, на оккупированных советских и не только советских территориях фрицы тут же принялись организовывать бордели. Поначалу в них работали только немки – как «арийские» женщины, – но постепенно дошло дело до привлечения женщин-«унтерменшей». А все потому, что Третий Рейх прямо на старте вынужден был «разгребать» то, что натворила демилитаризованная Веймарская республика.
Стране-агрессору досталось дурное наследство: ее буквально захлестывали эпидемии изнасилований, гомосексуализма и венерических заболеваний. Столь неблагоприятное положение формировалось десятилетиями. Известно, что еще в период Первой мировой войны немецкие солдаты активно практиковали однополые сексуальные связи, а также повально заражались сифилисом и гонореей от «жриц любви». Фронтовые «достижения» впоследствии перенеслись в мирное время. Проблему попытались решить радикально.
28 июня 1935 года в Имперский уголовный кодекс Третьего Рейха была внесена поправка, в соответствии с которой «однополая любовь» отныне подвергалась преследованиям. Причем норма не содержала четких предписаний относительно санкций, тем самым возлагая их определение на усмотрение судов. А 9 сентября 1939 года министр внутренних дел Германии Вильгельм Фрик приказал создавать на оккупированных территориях публичные дома. Всего за время войны на европейской территории, включая Советский Союз, было открыто порядка 500 нацистских борделей.
Проститутки проходили тщательный отбор на предмет наличия у них венерических и прочих передающихся половым путем болезней. Более того, «жрицы любви» становились до кучи еще и сотрудницами нацистского министерства обороны. Но все это помогало лишь в весьма ограниченных объемах. Зараженные дамочки занимались порой «незаконным предпринимательством», а оголодавшим солдатам часто было не до того, чтобы отыскивать поблизости «патентованные» услуги.
Отмечались локальные вспышки венерических заболеваний в оккупированном Житомире, в Львове, в Киеве – преимущественно в Подоле, – а также в Польше. На «проблемных» территориях усиливались контрольные меры и строилось больше публичных домов, дабы пресечь на корню полевую неразборчивость.
Кстати, голландская система регистрации борделей ведет свое начало как раз с периода Второй мировой войны: многие земли Нидерландов в те годы относились как раз к «проблемным». Равно как и многие земли Франции.
В 1935-1936 годах нацисты в принудительном порядке стерилизовали почти 90 тысяч людей. Значительную их часть составили алкоголики, наркоманы, больные туберкулезом, тифом, сифилисом и гонореей. И даже несмотря на такую «зачистку», проблемы в военных кампаниях, последовавших вслед за массовой стерилизацией, никуда не делись.
В общем, простые человеческие слабости бьют подчас не слабее пуль, штыков и снарядов. Локально, но больно и метко. Нацистская практика нам это доказала.
Илья Пожидаев
Комментарии (0)