— Ксения, у моей матери сегодня давление, быстрее заканчивай, приезжай и помоги ей с уборкой, — строго произнёс Иван, как только она ответила на его звонок.
— А ничего, что я на седьмом месяце и только что работала целый день? — раздраженно бросила она трубку. — Я ведь еще и за продуктами собиралась.
— Ксения, мама уволила горничную и ждёт тебя. Она плохо себя чувствует, и ей нужно помочь. Бросай все дела и приезжай, — сказал Олег, не оставив места для возражений.
В его голосе был приказ.
— Ладно, скоро буду, — вздохнув, она взяла сумку и направилась к метро.
«Ну конечно, всё ради его мамы». По дороге домой Ксения пыталась успокоиться, размышляя, как её жизнь так стремительно пошла не туда. В начале отношений их будущее казалось таким светлым.
— Ксения, тебе всего 23. Я хочу, чтобы мы пять лет жили только для себя, а потом уже подумаем о детях. Хорошо? — ласково сказал Олег за неделю до свадьбы, обнимая её.
— Отличная идея. Я тоже хочу сначала просто пожить для себя, а дети подождут, — ответила она, целуя его.
Они планировали вместе строить карьеру, путешествовать, жить для себя. Но судьба распорядилась иначе. Через несколько месяцев она узнала, что беременна. Сделала несколько тестов — сомнений не было.
И вот, сидя на кровати, Ксения нервно вертела тест в руках, ожидая Олега с работы.
— Олег, у меня есть новость, — быстро спрятав тест в карман, она посмотрела на него.
Он встретил её взгляд с тревогой.
— Говори уже.
— У нас будет малыш, — сказала она, обнимая его.
Олег замер, его глаза расширились. Через секунду он сделал то, чего она совершенно не ожидала. Он хлопнул по ноге и выругался.
— Ксения, ты прикалываешься? Я не готов быть отцом. Это не входит в мои планы. Я так и не пожил для себя! Какой ребенок?!
— Ты серьезно?
— Я не готов к этому. Мне не нужны пеленки и ночные крики!
Ксения попыталась возразить, но Олег её не слушал.
— Ты что, не понимаешь? У тебя уже большой срок! Почему ты не заметила раньше?
Он продолжал кричать, и Ксения была в шоке от его реакции.
После родов Олег поставил её перед фактом.
— Теперь ты будешь жить со мной, а моя мама переедет к нам. Она будет помогать с ребенком и домашними делами. А я вообще тебя не трогаю до тех пор, пока ребенку не будет лет пять. И прихожу домой, когда захочу. Что тебе не нравится — забирай ребенка и уходи.
— Почему ты на мне женился тогда? — Ксения едва сдерживала слёзы.
— Я думал, ты на моей стороне, а ты вот так меня подставила, — ответил Олег с презрением.
Ксения пошла домой, вспоминая, как всё изменилось. Он объяснил своей матери, как она разрушила его жизнь, и та начала относиться к ней как к врагу.
Один раз, после свидания, один богатый мужчина резко порвал с ней, когда узнал о беременности. Его слова ранили.
— Как ты смела тратить мое время? Думаешь, я возьму женщину с чужим ребенком?
Ксения была в шоке, но не возражала, чувствуя, как мир вокруг неё рушится.
Когда она вошла в квартиру, свекровь встретила её с выражением лица, как будто она уже обязана извиняться.
— Ты что так долго, Ксения? — Ирина Ивановна притворно жаловалась. — Сначала обслужишь меня, потом сына, а потом подумаешь о себе.
Ксения хотела возразить, но свекровь перебила её.
— Ты что, не понимаешь, что теперь главное — это семья? Пыль не сама себя вытрёт!
Ксения ощущала, как обида сжимала её сердце. Муж стал всё чаще проводить время с друзьями в баре, и отношения с ним ухудшались.
Она могла бы уйти, сделать аборт и продолжить жизнь как раньше. Но она решила оставить ребенка, понимая, что если сделает аборт, она может больше никогда не стать матерью.
Ксения продолжала вытирать пыль, ощущая, как её внутренний мир меняется с каждым движением. Она знала, что по-настоящему не могла изменить то, что происходило с ней, но в глубине души чувствовала, что наступает момент, когда она больше не будет терпеть.
Ирина Ивановна, наблюдая за её молчаливым трудом, продолжала подливать масла в огонь.
— Ты бы поняла, если бы была умной, — продолжала свекровь с презрением. — Но тебе этого не дано. Ты не из нашего круга, и никогда не будешь. Ты не достоин быть частью этой семьи. Ты — просто временное явление, а я предупреждала тебя, что здесь тебя никто не примет.
Ксения чувствовала, как эти слова проникают в её душу, но она уже была готова не реагировать. Каждый день она терпела унижения и огорчения, но сейчас, в этот момент, что-то в ней изменилось. Всё, что она пережила, все эти месяцы боли, унижений, её желание угодить всем, наконец-то слились в точку, где она решила, что больше не позволит никому манипулировать ею.
Её взгляд стал твердым, а сердце, несмотря на все терзания, наполнилось спокойствием. Она почувствовала, как силы постепенно возвращаются, и с каждым шагом, каждым движением она становилась всё более уверенной в своей правоте.
Словно бы открылось какое-то окно, через которое стало видно, что ей нужно в жизни. Свекровь не переставала изливать яд, но Ксения уже не воспринимала её слова как что-то важное. Её уверенность росла.
Ирина Ивановна заметила перемены в её поведении.
— Что, не хочешь отвечать? Думаешь, если не будешь говорить, я уйду? — насмешливо спросила она.
Ксения подняла голову и посмотрела прямо в глаза свекрови. В её глазах больше не было страха или беспомощности. Это было новое чувство — внутреннее спокойствие и готовность отстоять себя.
— Знаете, Ирина Ивановна, — сказала она с необычной для себя твердостью, — я больше не буду молчать. Я не собираюсь быть вашей прислугой. И я не позволю тебе обращаться со мной так, как вы привыкли. Я не из вашего круга, и я не собираюсь быть частью ваших игр.
Свекровь удивленно замолчала, не ожидая такого ответа. Ксения продолжила.
— Я не буду ходить вокруг вас на цыпочках, не буду выполнять все ваши прихоти. И, если вы думаете, что я должна чувствовать себя виноватой или недостойной, вы ошибаетесь. Я больше не буду принимать это. Я выбрала оставить ребенка, потому что хочу дать ему лучшее, а не быть рабом этого дома. И я буду решать, как жить, а не вы.
Слова Ксении не звучали с агрессией, но в них была решимость и сила, которая была совсем не характерна для неё раньше. Это было словно откровение, когда она наконец-то осознала, что её жизнь — в её руках, и она имеет право на счастье, а не только на постоянные жертвы ради других.
Ирина Ивановна, поначалу ошарашенная, начала ворчать и пыталась снова вернуть контроль над ситуацией.
— Ты ещё мало понимаешь, что такое жизнь в нашем доме, — сказала она с явным раздражением.
Ирина Ивановна продолжала осуждать её, но Ксения уже не слушала. Она знала, что ей предстоит пройти через многое, но теперь она была готова бороться. Она уже не была той наивной девушкой, которая пришла сюда и искала любви. Теперь она была женщиной, которая знала свои цели и готова была их добиваться.
Когда свекровь, наконец, умолкла, Ксения взяла ведро и швабру и направилась на кухню. Каждое движение было уверенным и спокойным, а в её голове крутились мысли о будущем. Она понимала, что впереди будет много трудностей, но теперь она знала: ей не нужно бояться, потому что она будет бороться за свою жизнь и за жизнь своего ребёнка.
Она включила музыку на телефоне, надевая наушники. Лёгкая музыка наполнила её душу радостью, и она, напевая себе под нос, начала с очищения кухни. В её действиях уже не было сомнений, как и в её решении.
Она больше не нуждалась в чужих мнениях.
Ксения продолжала вытирать пыль, ощущая, как её внутренний мир меняется с каждым движением. Она знала, что по-настоящему не могла изменить то, что происходило с ней, но в глубине души чувствовала, что наступает момент, когда она больше не будет терпеть.
Ирина Ивановна, наблюдая за её молчаливым трудом, продолжала подливать масла в огонь.
— Ты бы поняла, если бы была умной, — продолжала свекровь с презрением. — Но тебе этого не дано. Ты не из нашего круга, и никогда не будешь. Ты не достоин быть частью этой семьи. Ты — просто временное явление, а я предупреждала тебя, что здесь тебя никто не примет.
Ксения продолжала мыть кухню, её движения были чёткими и уверенными. Музыка в наушниках наполнила её сердце спокойствием, которое она давно не ощущала. Швабра скользила по полу, а мысли были уже не о том, что происходило в доме, а о будущем, которое она теперь контролировала.
Каждое движение давало ей ощущение, что она возвращает себе право на свою жизнь. Она давно не чувствовала такой свободы, как сейчас, несмотря на всё, что происходило вокруг. Свекровь продолжала ворчать, но Ксения уже не слушала её. В её глазах горел огонь, который не угасал.
Всё, что свекровь говорила, становилось всё более отдалённым, как эхо, которое она больше не воспринимала как угрозу. Она больше не была тем человеком, который может быть легко унижен и обесценен. Сейчас она ощущала свою силу, свою способность выжить и справиться с любыми трудностями.
Как только она закончила на кухне, Ксения пошла в спальню, чтобы переодеться. В зеркале она увидела отражение женщины, которую не узнавал даже Олег. Эта женщина больше не была той, которая ждала одобрения и любви. Она стала женщиной, готовой бороться за себя и своего ребёнка.
Когда она вернулась в гостиную, свекровь уже сидела в кресле, сжимая бокал с вином. Она всё ещё была в своей привычной роли, но теперь Ксения не чувствовала перед ней страха. Ирина Ивановна обвела её взглядом и презрительно усмехнулась.
— Ты что, думаешь, что после всего этого я тебя полюблю? — спросила она с издёвкой.
Ксения спокойно села рядом с ней и посмотрела прямо в глаза.
— Не думаю. Но мне уже не важно, полюбите вы меня или нет, — ответила она. — Я не собираюсь больше жить ради вашего одобрения. Я буду жить ради себя и своего ребёнка.
Ирина Ивановна молчала, её лицо постепенно становилось каменным, но в глазах появился какой-то беспокойный блеск. Она пыталась сохранять свою власть и контроль, но в её взгляде уже была неуверенность. Она понимала, что теперь Ксения перестала быть жертвой.
Тишина в комнате нарастала. Внезапно Ирина Ивановна резко встала и пошла в свою комнату, не говоря ни слова. Ксения осталась сидеть в гостиной, чувствуя, как тяжесть на её плечах медленно исчезает.
Через несколько минут в доме стало ощущаться напряжение. Ксения продолжала сидеть на диване, не отрывая взгляда от двери, через которую ушла свекровь. Внезапно из комнаты Ирины Ивановны раздался слабый звук, как будто кто-то упал. Ксения нахмурилась и поднялась с места, направляясь в сторону её комнаты.
Когда она вошла, то увидела, как свекровь сидит на полу, схватившись за грудь. Лицо её было бледным, а дыхание сбивалось, как будто ей не хватало воздуха. Ксения застыла на месте, мгновенно почувствовав тревогу.
— Ирина Ивановна, что с вами? — в её голосе звучало беспокойство, несмотря на всю предшествующую тяжёлую атмосферу.
Свекровь попыталась подняться, но её тело не слушалось, и она снова осела на пол, с трудом пытаясь дышать.
— Я… не могу… дышать, — едва произнесла она, её глаза наполнились паникой.
— Ксения! — с трудом произнесла женщина, пытаясь поднять руку. — Быстро вызови скорую! Это не шутки!
На мгновение Ксения остолбенела, глядя, как её тело безвольно рухнуло на мраморный пол, а голова откинулась на роскошное изумрудное кресло. Ирина Ивановна почти потеряла сознание и уже не могла пошевелиться. Её глаза ещё были открытыми и полными мольбы. Свекровь, которая ещё минуту назад считала себя хозяйкой жизни, а её — полным ничтожеством. Сквозь хрип слабым испуганным голосом она умоляла Ксению ей помочь.
— Ксения! Срочно вызови скорую! Мне нечем дышать! Скорее! Что ты застыла?
Ксения могла вызвать скорую. Могла легко помочь ей. Для неё это было так же легко, как щелкнуть двумя пальцами. Пустяки. Что там? Набрать три цифры, сказать адрес, спросить, что нужно делать до приезда врачей, чтобы поддержать свекрови жизнь.
Если бы она позвонила, всё обошлось бы. Свекровь точно бы откачали. И вы знаете, она даже сначала потянулась за телефоном. Но потом перед глазами у Ксении быстро пронеслись все дни и месяцы, когда она терпела её унижения. Она сразу вспомнила все её взгляды, полные презрения и все те обидные слова, что она ей говорила.
Ксения смотрела на умирающую на полу свекровь, и внутри неё обволакивало какое-то странное приятное спокойствие. В какой-то момент ей так хорошо и спокойно стало, так тепло и уютно на душе, что решила ничего не менять.
— Простите, Ирина Ивановна, но, к сожалению, я не видела, как вам стало плохо. В тот момент я в наушниках мыла пол на кухне. Счастливого вам пути.
И она невозмутимо перешагнула через свекровь и решительным шагом отправилась на кухню. С каждым шагом она чувствовала, как тяжёлая ноша спадала с её плеч.
Олег очень сильно любил мать. После смерти отца Ирина Ивановна была его главной опорой. И вот она только что эту опору у него выбила.
Без матери, без её мнения и поддержки Олег был всего лишь промокшим осенним листиком, испуганно дрожащим на ветру. Ксения точно знала, что встанет на место матери Олега и так будет манипулировать этим щенком, как ему и не снилось.
Она не просто засунет ему руку в одно место, дотянется до языка и будет шевелить его губами. Он у неё будет на коленях ползать, бесповоротно выполняя её каждую просьбу и каждый приказ. Потому что Ксения теперь его госпожа, его королева и его повелительница. И теперь вместо его мамы, без помощи и поддержки свекрови, у него больше не было шансов её отдалить или разлюбить.
И Ксения вошла на кухню, включила на телефоне музыку и надела наушники, напевая себе под нос одну из любимых песен, и принялась кружиться со шваброй.
«Простите, Ирина Ивановна, — Ксения посмотрела в сторону гостиной и звонко рассмеялась. У меня так громко играла музыка, я просто не могла вас услышать».
The post first appeared on .
Комментарии (0)