— Как ты смеешь указывать мне на дверь? Твоего здесь ничего нет! — крuчала свекровь.

— Ирина Васильевна, не находите странным оскорблять меня в моём собственном доме? — спросила Виктория свекровь. — Ведь вы всегда представлялись воспитанным и интеллигентным человеком. Неужели грубое вмешательство в чужую семью не противоречит вашим принципам?

Свекровь прищурилась, губы её сжались в тонкую, злобную линию.

— Я сейчас в квартире своего сына, — отрезала Ирина Васильевна. — Мы с мужем помогали Артёму её купить. А ты пришла — и всё готовое. И ещё смеешь указывать мне на дверь.

— Пожалуйста, не переворачивайте мои слова, — спокойно ответила Виктория. — Я вас не выгоняю. Я лишь прошу уважать меня — как жену вашего сына и мать ваших детей.

— Я вернусь, как только Артём приедет из командировки, — процедила свекровь. — И обязательно расскажу ему, насколько грубо ты со мной обращаешься.

Она схватила пальто и ушла, не забыв хлопнуть дверью так, что стены задрожали.

Виктория закрыла глаза и опустилась в кресло. За все шесть лет брака с Артёмом она не услышала от Ирины Васильевны ни одного доброго слова.

Свекровь будто делала всё, чтобы разрушить их брак. Виктория надеялась, что со временем та смирится, примет её. Но становилось только хуже.

Ирина Васильевна с самого начала не одобряла выбор сына. Едва поняв, что тот серьёзен, начала придираться. Сначала — к происхождению Виктории, к её образованию, к отсутствию связей.

Вика приехала в столицу из небольшого городка на юге страны, после окончания колледжа. Вместе с подругой Юлей она мечтала найти работу и остаться в городе.

Сняли комнату, устроились продавцами-консультантами в мебельный салон. Артём тогда ремонтировал новую квартиру. Девушка сразу ему приглянулась. Но Вика не стремилась к отношениям. У неё были другие цели.

Артём оказался настойчив. Через четыре месяца он представил её родителям.

— Почему вы все едете в столицу? Она что, бездонная? — недовольно произнесла Ирина Васильевна за ужином. — Насмотритесь фильмов — и ищете здесь сказку. Но принцы предпочитают не простушек, а настоящих принцесс.

Виктория почувствовала, как заливается краской.

— Ира, не дави на девушку, — вмешался отец Артёма, Борис Павлович. — У каждого есть право на мечту.

— Я приехала за работой. Планирую поступать в университет, — сдержанно ответила Вика. — Замуж выходить — не в приоритете.

— У Артёма другие планы, верно, сынок? — ехидно спросила Ирина Васильевна. — Ему нужно думать о карьере, а не о свадьбе.

Разговор всё больше напоминал допрос.

— Мам, я взрослый человек, — вмешался Артём. — И уж точно могу сам решать, когда и на ком жениться.

Вика сделала выводы: она здесь чужая. Но когда узнала о беременности, Артём был счастлив и сделал предложение. Свадьба была скромной. Родители Виктории тоже приехали, но были поражены высокомерием Ирины Васильевны.

После рождения двойняшек Саши и Лады, свекровь не изменилась. К детям — да, ласкова. К Виктории — по-прежнему холодна.

Она манипулировала мужем и сыном искусно, настраивая их против Вики намёками, замечаниями, уколами.

— Я купила малышам новые комбинезоны. Вчера на площадке стыдно было. Так одеты, словно из секонда.

— Мам, ну зачем ты так? — удивился Артём.

— Твоя жена не имеет вкуса, — прошептала Ирина, уверенная, что Вика не слышит. — Человека можно из провинции вывезти, но провинцию из него — никогда.

Аргументы мужа всё чаще отдавали словами его матери. Он стал раздражительным, вспыльчивым. После визитов родителей — особенно.

Вика старалась быть мягкой, не провоцировать конфликты. Но её терпение трещало.

Свекровь зачастила с визитами, и каждый раз находила повод упрекнуть Вику.

— Опять мясо? Рыбу надо. Морепродукты. Пироги твои — это же беда. Ну сколько можно травить семью углеводами?

— Дети и Артём любят мою еду, — отвечала Вика, не поддаваясь.

— Странно, что ты сама ещё не располнела, — буркнула та. — Поговорю с сыном, пусть разберётся с рационом.

Разлад становился неизбежным. Виктория всё чаще слышала в словах Артёма голос его матери.

После одной из ссор она лежала на кровати, уткнувшись в подушку. И вдруг поняла: нужно действовать. Но открытый конфликт — плохой выход. Надо играть тоньше.

Она знала, что Ирина Васильевна умна и хитра. Поэтому решила бороться её методами.

Первым делом — сблизиться с Борисом Павловичем. Он всегда относился к ней тепло.

— Давайте в выходные всей семьёй на рыбалку? — предложила она однажды. — Девочки ни разу не ловили рыбу. Нашла классное место, домик можно снять.

Борис Павлович оживился. Ирина отказалась — ненавидела природу. А Вика за три дня с удочками завоевала сердца мужа и свекра.

Она постепенно подчёркивала свои достоинства. Красиво одевалась, устраивала ужины, играла с детьми. Даже стиль изменила.

— Кто эта стильная женщина в нашей кухне? — шутил свёкор.

— У меня новая работа, — сообщила Вика. — Менеджер по персоналу. Обучение — за счёт компании. И, кстати, устроил меня любимый муж.

— Опять продавцом? — скривилась Ирина.

— Нет. Всё серьёзно, — улыбнулась Вика.

— Я испекла пирог, который вам так понравился, — обратилась она к свекру. — Артём, принеси, пожалуйста.

— Пирог с капустой и мясом! — радостно воскликнул Борис Павлович. — За такой пирог я тебе памятник поставлю.

Виктория старалась обращать в свою пользу любые нападки. И получалось. Аргументы свекрови теряли силу, её критика не встречала поддержки.

Постепенно отношения в семье налаживались. Артём становился мягче, Борис — только ближе. Виктория чувствовала себя увереннее.

А Ирина Васильевна… Устала, видимо. Или сдалась. Враждебность сменилась сдержанным равнодушием.

Друзьями они не стали. Но научились терпимости. И это уже было немало.

А однажды, когда Виктория пришла на семейный обед, Ирина Васильевна не выдала ни единого колкого замечания. И даже впервые предложила ей чаю.

В тот момент Вика поняла — она выиграла. Не войну, нет. Но битву за своё место в семье. И победа эта стоила того, чтобы бороться.

Потому что быть счастливой — это тоже выбор. И Виктория его сделала.