В нынешнем году исполняется 80 лет Битве под Москвой. Именно в эти дни 80 лет назад советская армия сумела повернуть ход событий вспять и впервые победить гитлеровские войска. А помогли ей в этом люди, работавшие в тылу. В том числе — на Московском нефтеперерабатывающем заводе. «Вечерняя Москва» узнала о том, как работа предприятия помогла нашим войскам спасти столицу от фашистских дивизий.
Тогда будущий МНПЗ назывался крекинг-завод № 413. А Капотня была не районом столицы, а подмосковной деревней. Уже во время первого авианалета на Москву — 22 июля 1941 года — стало ясно, что для гитлеровцев это объект стратегический, потому что предприятие сразу начали бомбить. И это было крайне опасно, бомбардировки могли вызвать серьезные перебои с горючим и в Москве, и в области, и на всем Западном фронте. Что делать?
Обманули фашистов
Эвакуировать завод было нельзя: в таком случае пришлось бы возить топливо из отдаленных регионов. А это и дорого, и опасно, ведь бомбили не только Москву. И тогда решили: фашистских летчиков нужно обманывать. Но как? Кремль, Мавзолей, Большой театр удалось спрятать, закамуфлировав под обычную городскую застройку. Но они стояли посреди большого города. А завод — в чистом поле. Что делать? После начала бомбежек завод замаскировали, а в трех километрах от него построили другой — ненастоящий.
Для этого план территории скопировали с точностью до метра. А корпуса построили из фанеры в натуральную величину. Больше того, в нужных местах вкопали специально привезенные деревья! Но и этого было мало. Как убедить вражеских летчиков, что они бросают бомбы точно в цель? Правильно, нужно организовать разрушения и пожары — со столбами пламени и руинами! Так и сделали. После каждого авианалета из бункера выбегали специальные дежурные и, буквально рискуя жизнью, поджигали бочки с остатками горючего и промасленную ветошь.
Немцы поверили и «утюжили» бутафорский завод до конца октября 1941 года. Потом, к счастью, погода испортилась и налетов стало куда меньше.
Впрочем, пришла другая напасть. Фашистские дивизии подошли очень близко к Москве. 16 октября 1941 года случился так называемый день московской паники. Угроза вступления немцев в столицу казалась реальностью, поэтому многие предприятия жгли документацию, чтобы та не попала в руки врага. Не стал исключением и нефтеперерабатывающий завод. Помещения предприятия на всякий случай заминировали, часть оборудования вывезли в Оренбургскую область. На место мужчин, призванных в армию, стали приходить женщины и подростки. Некоторых конторских служащих переводили в цеха, они стали осваивать непривычную для них тяжелую физическую работу. Чтобы стимулировать трудовой энтузиазм, устраивали различные соревнования — как для всего завода в целом, так и для комсомольско-молодежных бригад.
Были и явные успехи. Если накануне войны завод выпускал всего три вида продукции, то через полгода его ассортимент расширился до семи наименований. И это в тяжелейших военных условиях!
Война бензинов
— Одной из причин поражения немцев под Москвой стала, как ни странно, огромная разница в качестве топлива, которым Красная армия и вермахт заправляли боевую технику, — рассказывает кандидат исторических наук, преподаватель МГУ Сергей Забродин. — Большая часть бензина и дизтопливо, которыми пользовались немцы, были синтетическими. Их делали по технологии, разработанной еще в начале ХХ века, из каменного угля.
В среднем, как пояснил эксперт, на производство 1 тонны топлива расходовалось 4 тонны каменного угля, или от 8 до 10 тонн бурого угля. А наш бензин и дизтопливо делали из нефти, и это был натуральный продукт.
— В немецких музеях на канистрах и бочонках до сих пор можно увидеть слово Vergaserkraftstoff. Это маркировка автомобильного бензина. Он был красным по цвету, с октановым числом 72. И при температуре ниже минус 25 загустевал. Техника отказывалась работать! Топливо превращалось буквально в кисель, который не могли прокрутить насосы немецких машин. Ведь морозы зимой 1941–1942 годов были минус 40 и ниже, — рассказывает Сергей Забродин. — С нашим же бензином и дизтопливом, в том числе произведенным в Капотне, такого не случалось. Оно было натуральным. Танки, заправлявшиеся на крекинг-заводе № 413, не только сразу шли на линию фронта, но и успешно там маневрировали, потому что с топливом проблем не было. А его качество сыграло важнейшую стратегическую роль!
Почему падали самолеты
Вот что пишет корреспондент «Вечерней Москвы» Вадим Кожевников в материале «Зима на аэродроме», который вышел 29 декабря 1941 года.
«На днях на нашей территории упал и разбился новейший немецкий «Хейнкель» выпуска 1941 года. Как установила наша комиссия, немецкий самолет был сбит не огнем зениток, не действиями наших истребителей: он упал вследствие сильного обледенения. Случай, как говорится, довольно-таки приятный, но никто по этому поводу не думал предаваться никакому ликованию. Декабрьская стужа может стать союзником только тем, кто мудрой смекалкой, усердным трудом победит ее смертоносное дыхание.
Мы находимся на Н-ском аэродроме. На белом поле стоят белые, строгие машины. Воентехник 1-го ранга тов. Ломтев открывает капот мотора. Хлопая по нему ладонью, Ломтев говорит уверенно:
— Тепленький, как самовар. Такого не простудишь».
— Так получилось, авиационное топливо для немецкой техники — несколько видов бензина и авиасолярка — тоже было по большей части синтетическим, — рассказывает Сергей Забродин. — Дело в том, что топливо, сделанное из нефти, шло, главным образом, на флот. Ведь любой корабль, даже стоя на якоре в порту, потреблял в те времена топливо. А в походах и тем более: линкоры и крейсеры сжигали в котлах целые озера мазута!
Но синтетическим способом много мазута не сделаешь — никакого угля не хватит. Вот здесь и наметился раздел. Флоту с его громадными аппетитами достались продукты крекинга нефти, получать которые можно было дешевле и быстрее. А автомобили, танки и самолеты «сели» на продукцию угольнохимических заводов. Для вермахта это сыграло роковую роль. СССР благодаря натуральному топливу и героическому труду нефтяников сумел выиграть «топливную войну» и получить важнейшее стратегическое преимущество. Наша техника и на земле, и в воздухе была на ходу, а немецкая — то и дело вставала! Эта ситуация стала одной из причин нашего победоносного контрнаступления под Москвою зимой 1941– 1942 годов.
Немцы на подступах к столице бросили огромное количество техники. Немалую роль сыграла и логистика. Немцы были вынуждены доставлять свое топливо за тысячи километров, и часть его замерзала уже по дороге.
А наша техника получала свежее топливо порою рядом с передовой. Именно поэтому, кстати, крекинг-завод в Капотне и не эвакуировали — он играл важную стратегическую роль.
На второй год войны предприятию стало полегче. К середине 1942 года из эвакуации вернули демонтированные установки и уже к августу запустили их снова. Годовой план по валовой продукции удалось перевыполнить.
В 1943 году Наркомат нефти признал столичных нефтепереработчиков лучшими в Советском Союзе. Заводу вручили переходящее Красное знамя Государственного комитета обороны (ГКО) и большую денежную премию. За два последующих года войны это знамя вручалось заводу еще 13 (!) раз, а затем — оставлено на вечное хранение.
Порядок, чистота и уют — прежде всего
После войны завод уделял внимание не только развитию производства. Вот что писали «Известия» в номере за 21 декабря 1947 года.
«Предприятия, связанные с переработкой нефти, всегда загрязнены мазутом, масляными болотцами, лужами, распространяющими едкий, неприятный запах. Всегда это считалось в порядке вещей: нефть есть нефть, из нее не сделаешь розового масла Недавно пришлось побывать на Московском крекинг-заводе, куда [Степан Максимович] Лисичкин переведен был директором. один из заводов, по скверной традиции считавшийся самым грязным во всей индустрии, превращен в настоящий завод-сад с большими скверами и аллеями, с рядами кустарника вдоль дорог, с прудом и фонтаном, со скульптурными группами среди зелени. светлый и живописный облик завода побудил рабочих и инженеров к величайшей опрятности в труде, к идеальной точности в выполнении всех операций, к разумной экономии средств для достижения большего результата, больших успехов, чем это было прежде».
В Москве всегда уделяли внимание культуре производства. И нефтеперерабатывающий завод — невиданное ранее для столицы предприятие — тоже не стал исключением. Безусловно, в кризисные времена — во время Великой Отечественной или в 1990-е — забота о чистоте и красоте вынужденно отходила на второй план. Но как только ситуация улучшалась, улучшался и внешний вид завода.
Территорию НПЗ стали облагораживать еще в конце войны. В истории предприятия сохранилась память об интересном почине товарного оператора Марии Лапиной. Мария Алексеевна обратилась к женщинам-коллегам со словами: «Если мужчины, приходящие на завод, будут видеть, как цеха освобождаются от грязи, а на столах стоят цветы, они еще лучше будут трудиться ради приближения Победы!» Так родилась традиция украшать помещения цветами, зелеными ветками, кленовыми листьями— смотря по сезону.
После Победы работы по благоустройству вышли за ворота цехов и распространились на всю заводскую территорию: на бараки, магазины, столовые. За год планировали отремонтировать более 5 тысяч квадратных метров бытовых строений — а сделали вдвое больше. Начались работы и по озеленению: было разбито 65 тысяч квадратных метров скверов, высажено 3 тысячи деревьев и около 30 тысяч кустарников.
Одновременно завод активно модернизировал производство. Вот что писал «Московский комсомолец» 4 декабря 1948 года:
«Вчера, 3 декабря, на подмосковную станцию Яничкино прибыл большегрузный эшелон с башкирской нефтью, присланной в подарок столице коллективом промысла № 1 ордена Ленина треста «Туймазанефть». На увитом зеленой хвоей паровозе — портреты товарища И. В. Сталина, руководителей партии и правительства. На цистернах — транспаранты с надписью «Сверхплановая нефть в подарок матери-Родине от нефтяников города Октябрьского». Тяжеловесный состав с нефтью поступил на нефтеперерабатывающий завод».
Увы, эти «восточные нефти» содержали очень много влаги, серы и солей, которые приводили к коррозии аппаратов. Борьба за очищение сырья от примесей была первоочередной задачей, и успехи в этом деле особо отмечались. 7 апреля 1951 года в заводскую Книгу почета внесли имя Петра Ивановича Кошелева, старшего товарного оператора группы подготовки сырья цеха № 6. В характеристике указывалось: «Товарищ Кошелев снизил обводненность сырья, сдаваемого технологическим цехом, в 2,5 раза против установленной нормы».
В 1946 году, после того как сразу несколько установок вышли из строя, произвели масштабную модернизацию: сменили оборудование, обновили 13 тысяч метров трубопроводов и около 300 тысяч единиц арматуры, починили контрольно-измерительные приборы.
В 1948 году на заводе № 413 запустили установку по алкилированию бензола пропиленом на фосфорном катализаторе — первую в Советском Союзе. А в марте 1950 года наконец была введена в строй электрическая установка по обезвоживанию и обессоливанию мазута.
От прошлого к будущему
Что получается? Московский НПЗ стал активным участником обороны столицы. Он сумел уцелеть и уберечь целый район от разрушений, которые могли быть катастрофическими. Завод активно работал, обеспечивая топливом и автомобили Москвы, и подмосковные тракторы, и танки Западного фронта. Он сумел подать пример изобретательной маскировки и самозащиты, который заслуживает попадания в учебники по военному делу и обеспечению технологической безопасности. Больше того, совсем юное тогда еще предприятие сумело найти ресурс для развития. Завод сумел решить нерешаемые, казалось бы, проблемы: острый дефицит кадров и отсутствие качественного сырья. Для работников изобретались стимулы, а ради улучшения сырья проводилась масштабная модернизация.
Наконец, предприятие не забывало и о том, как оно выглядит в глазах собственных работников и других горожан. Стремление облагородить заводскую территорию стало тем зерном, из которого выросли его экологические проекты более поздних лет. Сейчас территория предприятия и даже его окрестности похожи на красивый парк. Сотрудники завода многое сделали для благоустройства не только заводской территории, но и всего района Капотня: они регулярно проводят субботники и высаживают новые деревья. А одним из наглядных доказательств того, что воздух и подземные воды рядом с заводом действительно чисты, служат лебеди, которые обитают в пруду рядом с предприятием.
Впрочем, не эстетикой единой. С 2011 года «Газпром нефть» ведет программу модернизации предприятия. Ее цель — вывести завод на уровень лучших мировых НПЗ по производственным и экологическим характеристикам. Инвестиции «Газпром нефти» с 2011 по 2025 год должны составить более 350 млрд рублей.
В итоге завод уже на 80 процентов обновил технологическое оборудование и на 75 процентов снизил воздействие на окружающую среду. На предприятии построены новые установки, позволившие на три года ранее установленного срока перейти на производство топлива только класса «Евро-5». Уникальные сооружения «Биосфера» повысили эффективность очистки воды до 99,9 процента и обеспечили практически замкнутый цикл использования воды.
Ключевым проектом модернизации стал пуск в работу высокотехнологичного комплекса переработки нефти полного цикла «Евро+» в 2020 году. Команду на старт дал президент России Владимир Путин, в церемонии открытия принял участие мэр Москвы Сергей Собянин.
Комплекс заменил пять устаревших установок при росте объемов производства. А в нынешнем году начался третий этап модернизации Московского НПЗ, который должен завершиться к 2025 году. Ключевым проектом этого периода станет строительство комплекса глубокой переработки нефти, благодаря которому завод увеличит глубину переработки нефти почти до 100 процентов, откажется от выпуска мазута и перейдет на безотходное производство.
ФАКТ
Московский НПЗ — важная часть городского хозяйства. Предприятие перерабатывает до 12 млн тонн нефти в год, производя 30 видов продукции. Среди них — авиационный керосин, которым снабжаются аэропорты столичного авиаузла, битум, который используется для строительства и ремонта каждой второй улицы в городе, и высококачественное моторное топливо: бензин и дизель экологического стандарта «Евро-5». Сейчас топливом предприятия заправляется каждый третий автомобиль в Москве. На заводе трудятся больше 2 тысяч сотрудников. Предприятие является одним из крупнейших налогоплательщиков в бюджет столицы.
Комментарии (1)