Ты в моей квартире живёшь, на мои деньги! Кто теперь платить будет?

— Мам, можно куклу? Вот эту, с косичками?

Мила потянула Ольгу за рукав к витрине. Кукла действительно была чудесная — в голубом платьице, с ровными косами и мягкими глазами.

— Доченька, в другой раз, ладно?..

— В другой, в другой, — передразнил Артём, подойдя к ним с корзиной. — Мила, пусть мама сама покупает. У неё ведь теперь такая важная работа.

В его голосе звучала лёгкая издёвка. Ольга ощутила, как щеки начинают гореть. Мила перевела взгляд с мамы на папу, не понимая, почему взрослые разговаривают так странно.

— Артём, не начинай, при ребёнке хоть не надо.

— А что такого? — он пожал плечами, ставя корзину рядом с кассой. — Ты же теперь самостоятельная. Почти специалист. Хотя нет, извиняюсь — всё та же помощница.

Кассир сделал вид, что внимательно проверяет товары, но Ольга чувствовала его взгляд. Пожилая женщина из соседней очереди неодобрительно покачала головой.

Мила прижала куклу к груди.

— Мам, а почему папа злой?

— Папа не злой, солнышко, — Ольга присела, глядя в глаза дочери. — Просто уставший. Куклу обязательно купим, хорошо?

— Когда?

— Скоро.

Артём расплатился и пошёл к выходу, не дожидаясь их. Ольга поставила куклу на полку и взяла Милу за руку. Девочка не заплакала, только вздохнула тихо, по-взрослому.

Дома Артём закрылся в комнате с ноутбуком. Ольга готовила ужин, слушая, как Мила играет в гостиной — озвучивает кукол, выдумывает сцены, придумывает голоса. Девочка была фантазёркой, могла часами не выходить из своего воображаемого мира.

Когда ребёнок уснул, Ольга осталась на кухне с чашкой остывшего чая. За окном проезжали редкие машины, в квартире размеренно тикали часы. Пять лет назад Алексей говорил другими словами.

______________________________________________________________________________________________________________

Тогда он появился в управляющей компании с документами на квартиру — пришёл оформлять перерасчёт коммунальных платежей. Высокий, уверенный, в хорошем костюме. Объяснял всё спокойно, без раздражения, к которому они привыкли от жильцов.

— А вы секретарь? — спросил он тогда Ольгу, получив справку.

— Да, — ответила она.

— Красивое имя — Ольга. И работа, наверное, интересная?

Она усмехнулась.

— Интересная? Жалобы и квитанции — вот и вся романтика.

— Зато вы помогаете людям решать проблемы, — сказал он мягко. — Это стоит уважения.

Он пригласил её в кафе. Потом ещё раз. Рассказывал о своём бизнесе — торговля стройматериалами, планы расширяться, амбиции. Говорил, что ищет спутницу жизни, а не случайное знакомство.

Ольга тогда снимала крошечную комнату у пожилой хозяйки, жила от зарплаты до зарплаты. Алексей казался шансом на другую жизнь — спокойную, устойчивую, где не нужно считать каждую мелочь.

— Ты заслуживаешь лучшего, — говорил он, целуя её ладони. — Я хочу заботиться о тебе.

Через полгода она переехала к нему. Через год родилась Мила. Алексей был счастлив, покупал игрушки, возил к врачу, фотографировал их вместе. Ольга думала: вот оно, настоящее счастье.

Изменения пришли не сразу.
Сначала — едва заметные колкости: зачем купила не тот хлеб, почему не убрала игрушки вовремя. Потом — вопросы о каждой мелочи, о каждом чеке. А вскоре появились и эти унижения — будничные, как будто случайные, но всегда при людях, при соседях, даже при дочери.

Ольга перестала спорить. Только молчала и сжимала губы.

Вечерами Алексей сидел за ноутбуком, глядя в таблицы и отчёты, а она готовила ужин и слушала, как Мила напевает что-то себе под нос. Девочка умела придумывать целые истории для своих кукол, делала им свадьбы, путешествия, даже школы. В её мире все были добрые и разговаривали спокойно.

Когда Мила засыпала, Ольга садилась на кухне с чашкой остывшего чая. В тишине тикали часы. За окном — фонари, редкие машины.

Пять лет назад Алексей говорил другими словами.
Тогда он часто повторял:
— Я хочу, чтобы ты не волновалась ни о чём. Я обо всём позабочусь.

Теперь это звучало совсем иначе.

Утром, провожая Милу в сад, Ольга почти не говорила. На работе — привычная рутина: письма, жалобы, телефоны.

— Доброе утро, Оля, — Валентина Сергеевна, заведующая отделом, сидела с чашкой кофе. — Что ты такая хмурая?

— Всё в порядке, — ответила Ольга.

Валентина Сергеевна прищурилась. За двадцать лет в коммунальной сфере она научилась понимать людей без слов.

— Непорядок, — сказала она тихо. — Но не лезу, если не хочешь говорить.

Ольга кивнула и включила компьютер. В почте — семнадцать новых обращений: протечка крыши, жалоба на соседей, треснувшая дверь. Всё знакомое. Только раньше это казалось утомительным, а теперь — как спасательный круг.

В обед она вышла в маленькое кафе напротив — «Минутка». Заказала кофе и бутерброд с сыром. На соседнем столике девушка лет двадцати пяти рисовала на планшете: яркие линии, обложки, логотипы.

— Извините, я не подглядываю, — сказала Ольга, — просто у вас красиво получается.

— Спасибо, — девушка улыбнулась. — Работа такая. Я дизайнер.

— А этому сложно научиться?

— Если есть чувство цвета — не особо. Месяца три-четыре, и можно брать первые заказы.

Ольга слушала, будто кто-то приоткрыл ей окно в другой мир. В голове мелькнула мысль: а ведь когда-то она тоже любила рисовать. У неё даже был альбом, полный набросков и цветных карандашей.

Она вернулась в офис с ощущением, что внутри что-то сдвинулось.

Вечером, возвращаясь домой, Ольга зашла в книжный магазин. Взяла с полки учебник — «Основы веб-дизайна». Полистала. Понравилось. Решила взять.

Дома Алексей смотрел футбол, с банкой пива в руке. Мила лепила из пластилина.

— Мам, смотри! Это торт для куклы!

— Красота, — улыбнулась Ольга. — А розочки у тебя просто чудесные.

Алексей сделал звук громче. На экране кто-то забил гол. Ольга ушла на кухню.

Позже, когда Мила легла спать, она достала учебник, открыла на первой главе. Композиция. Цветовые схемы. Интерфейсы. Всё это оказалось удивительно понятным.

— Что это? — Алексей появился в дверях, нахмурившись.

— Учебник. По дизайну.

— Зачем тебе?

— Просто интересно.

Он усмехнулся.

— Интересно. В тридцать лет решила художницей стать?

— Не художницей. Веб-дизайнером.

— Ещё лучше, — хмыкнул он, открывая холодильник. — Тебе, значит, скучно жить.

— Алексей, я просто читаю.

— Читаешь… — он сел напротив, ел йогурт и смотрел на неё. — Думаешь, в интернете легко деньги достаются? Все эти блогеры, фрилансеры… Мечтать не вредно.

Ольга закрыла книгу.

— Я не мечтаю. Я учусь.

— Учишься, — протянул он. — А ребёнком кто займётся? Домом? Или ты уже всё бросила ради своих экспериментов?

Она встала, убрала учебник в шкаф.

— Извини, что отвлекла тебя от футбола.

На следующий день в обед Валентина Сергеевна, увидев, что Ольга опять идёт в «Минутку», улыбнулась:

— Оль, ты там кого-то нашла, что ли? Каждый день туда бегаешь.

— Нет, просто спокойно там. Смотрю видеоуроки.

— Какие ещё уроки?

— По дизайну.

— Ну ничего себе, — оживилась начальница. — У меня племянница тоже недавно закончила курсы. Теперь сайты делает. Неплохо зарабатывает.

— Правда?

— Ещё бы. Сначала брала по пять тысяч за проект, теперь по двадцать.

Ольга почувствовала, как сердце бьётся чаще. Двадцать тысяч — почти её месячная зарплата.

— И что, этому реально можно научиться?

— Конечно. Главное — терпение и практика. Ошибки, переделки, и всё получится.

В тот день она весь вечер думала о её словах. А ночью, пока Алексей спал, снова открыла ноутбук. Искала бесплатные курсы, смотрела видеоуроки, делала первые попытки. Получалось ужасно, но ей вдруг стало неважно — ей нравился сам процесс.

Прошла неделя. Ольга уже спокойно разбиралась в цветовых палитрах и верстке. В обеденные перерывы она неизменно сидела в «Минутке» с наушниками и ноутбуком.
На экране — видеоуроки, где говорили простым, вдохновляющим голосом:

«Главное — не бойтесь ошибок. Любой дизайн можно исправить».

Ей казалось, эти слова звучат именно для неё.

Но однажды утром её вызвали к директору.

— Ольга Николаевна, присаживайтесь, — Андрей Николаевич говорил ровно, не глядя в глаза. — Ситуация сложная. Мы проводим оптимизацию штата. Вашу должность решено сократить.

— То есть… я уволена? — спросила она, хотя уже поняла ответ.

— Не уволены, а сокращены. Разница есть. Вам положено пособие. Отрабатывать не нужно, можно освободить место до конца недели.

Она кивнула.

Шесть лет в этом офисе. Бумаги, жалобы, обеды с коллегами, привычное «Доброе утро» от вахтёрши. Всё исчезло за пару минут.

Когда вышла в коридор, Валентина Сергеевна подняла голову от бумаг.

— Что случилось? Ты бледная вся.

— Меня сократили.

— Что? Когда?!

— Только что.

— Вот сволочи… — выдохнула она тихо. — Ладно, не плачь. Может, оно и к лучшему. Будет время заняться тем, что тебе по душе.

Ольга опустила глаза.

— Мне бы дочку кормить.

— Справишься, — сказала Валентина Сергеевна уверенно. — Получишь выходное, отпускные — тысяч сорок наберётся. А дальше — начнёшь с дизайна. Я верю в тебя.

Эти слова грели, хоть и не убирали страха.

Ольга сложила свои вещи: фотографию Милы, блокнот, кактус в керамическом горшке. Всё уместилось в одну коробку.

— Спасибо за всё, — тихо сказала она.

— Держись, девочка. Всё у тебя получится, — ответила Валентина Сергеевна.

Домой Ольга вернулась раньше обычного. Алексей сидел на кухне, говорил по телефону:
— Да, я понял, привезём на следующей неделе.
Он закончил разговор и посмотрел на неё.
— Что случилось? Ты чего так рано?

— Меня сократили.

Он помолчал секунду.
— Как сократили?

— Оптимизация.

— И что теперь?

— Буду искать работу. Или попробую заниматься дизайном.

Алексей нахмурился:
— Какой ещё дизайн? Ты серьёзно думаешь, что можно освоить профессию по видео из интернета?

— Почему нет?

— Потому что это глупости! — он стукнул кулаком по столу. — Взрослые работают, а не играют в художников!

Из комнаты выглянула Мила.
— Мама, папа, не ругайтесь…

— Всё нормально, солнышко, — сказала Ольга. — Иди, поиграй.

Девочка ушла, но было видно, что стоит за дверью и слушает.

— Алексей, не надо кричать, — сказала Ольга тихо.

— Я не кричу, я объясняю! Ты в моей квартире живёшь, на мои деньги! Кто теперь платить будет? За квартиру, за еду, за Милу?

— Я тоже работала.

— Работала! — рассмеялся он зло. — Двадцать восемь тысяч! Это смешно. Всё, чем ты занималась — бумажки перекладывала!

Ольга почувствовала, как внутри что-то оборвалось.

— Зато я не унижала никого, — сказала она спокойно.

— Я и не унижаю! Просто ставлю всё на свои места. Квартира моя, деньги мои — живёшь по моим правилам.

Она долго смотрела на него.
Потом выпрямилась и произнесла:
— Хорошо. Раз твоя квартира, твои правила — значит, мне пора уйти.

— Что? — он моргнул. — Ты с ума сошла?

— Нет. Просто устала.

Она пошла в спальню, достала сумку и начала складывать вещи. Движения были спокойными, уверенными.

— Оля, ты не справишься. Куда ты пойдёшь? У тебя ни жилья, ни работы. — Он говорил уже тише, будто сам не верил в свои слова.

— Найду.

— Милу не дам.

— Ребёнок идёт со мной.

— Да с какой стати? Ты безработная! Суд тебе не отдаст дочь.

— Посмотрим, — сказала она.

Она вошла в детскую. Мила сидела на кровати с заплаканными глазами и прижимала куклу.

— Солнышко, мы уедем на пару дней к тёте Кате, ладно? Собери игрушки и пижаму.

— Мы не вернёмся? — спросила она шёпотом.

— Не знаю. Посмотрим.

Такси подъехало быстро. Ольга поставила сумки у подъезда, держа Милу за руку. Алексей выбежал следом — без куртки, в домашних тапках.

— Вернись! Мы поговорим спокойно!

— Мы уже поговорили.

— Я не хотел… просто сорвался. У меня работа, нервы…

Ольга не ответила. Помогла Миле сесть в машину, закрыла дверь.

Через стекло видела, как Алексей стоит посреди двора — растерянный, злой, но уже не властный.

— Мам, а папа потом приедет? — тихо спросила Мила.

— Не знаю, милая.

Машина тронулась.
За окном проносились знакомые улицы, дома, где прошли их годы.
А впереди — неизвестность. Но в груди вдруг стало легко.

Через месяц у неё появился первый заказ — лендинг для небольшого салона красоты. Оплата — восемь тысяч. Когда деньги пришли на карту, она купила Миле ту самую куклу с косичками.

— Мам, это на твои деньги? — спросила девочка.

— На мои, — улыбнулась Ольга.

— Значит, ты теперь тоже работаешь?

— Да. Теперь — да.

Мила прижала куклу к груди.
— А папа звонил. Сказал, что скучает.

— Я знаю.

— Мы вернёмся?

Ольга посмотрела в окно их съёмной квартиры. Небо было ясным, голубым.

— А ты хочешь?

Мила задумалась.
— Не знаю. Здесь тихо. Никто не кричит.

— Тогда останемся.

Мила улыбнулась:
— Кукле тоже здесь нравится. У неё теперь свой дом.

Развод оформили через полгода. Алексей исправно переводил алименты — одиннадцать тысяч. Ольга продолжала учиться, брала заказы, иногда подрабатывала — делала мелкие поручения, продавала старые вещи в интернете.

Через год она уже снимала двухкомнатную квартиру. Мила ходила в художественную студию, рисовала яркие картины.

Иногда, вечером, когда за окном зажигались фонари, Ольга ловила себя на мысли: