— Лера, нельзя быть такой наивной…! Тебя муж бросил с тремя детьми на руках! Ни зарплаты ты от него не видишь, ни алиментов!
И ещё свободы, чтобы начать жизнь с другим человеком!
А он! Пусть делает и живёт, как ему угодно! Ему наплевать на всё! И на тебя, и на ваш брак, и на ваших детей!
Очнись!
— Я могу и попросить прощения, мне это чести не прибавит, — ответила Наталья Петровна. — Только никак не пойму, за что я ему зятя обидела!
— Да ни за что, — растерялась Лера.
— Тогда почему он ко мне с тобой не навещается? Или ты его не впускаешь? — с недоверием спросила Наталья Петровна. — Если боишься за его нежную психику, я не буду вмешиваться, а если считаешь, что меня нужно от чего-то уберечь — сама справлюсь!
— Нет, мам, — смущённо проговорила Лера. — Что ты выдумываешь?
— Я не фантазирую, — покачала головой Наталья Петровна. — Просто наблюдения сообщаю! Сколько я уже Данилу не видела? — задумалась она. — Да уж лет два, если не больше!
И тут возникает вопрос, почему зять к теще не заходит? Тебе — пожалуйста! С детьми — непременно! А его будто и не существует!
Лера покраснела.
— Мамочка, да зачем он тебе нужен? Дочь приезжает, внуков привозит! Зачем вам Данила?
— А может, у меня к нему дело важное? Может, просьба деликатная? И я ж тёща! Утешу зятя, что он с тобой живёт! — провозгласила Наталья Петровна и внимательно посмотрела на дочь.
— Спасибо, мама, за поддержку! — возмутилась Лера.
— Нет, дорогая, так просто ты от меня не уйдёшь! — цокнув языком, сказала Наталья Петровна. — Быстро скажи, где твой супруг?
— Он… сильно устал. Отдыхает! — нашла оправдание Лера.
— А почему же он так устаёт каждый раз, когда ты ко мне приезжаешь с детьми? — поинтересовалась Наталья Петровна.
— Работает он, — опустив глаза, промолвила Лера.
— Быстро признайся! — воскликнула Наталья Петровна. — Ты его не пускаешь ко мне или он сам не желает приходить?
Лера вздрогнула и, неожиданно для себя, выдала:
— Его нет!
— Что?! — отшатнулась Наталья Петровна. — Лера! Вы что, расстались?
— Нет, — еле слышно ответила Лера.
— Поссорились и разъехались?
— Нет, — почти плача сказала Лера.
— Тогда что значит твоё «его нет»? — встревоженно произнесла Наталья Петровна. — Да взгляни на меня наконец!
Крик помог. Лера подняла глаза.
— Он уехал отдыхать.
— А раньше почему не приезжал?
— Он уехал давно, — и Лера опять уставилась в пол.
— Сёма! — позвала Наталья Петровна старшего внука. — Подойди, мой хороший!
Мальчик прибежал из другой комнаты, где смотрел телевизор с братом и сестрой.
— Скажи мне, Сёмка, — ласково спросила бабушка, — а как давно папа у вас не живёт?
— С тех пор, как Катя в школу пошла, — ответил мальчик и убежал обратно.
Этим взглядом можно было свернуть горы.
— Лера, Катя уже второй класс заканчивает! Ты хочешь сказать, что супруг твой уехал два года назад и с тех пор не появлялся?
Лера кивнула, словно собачка на торпеде.
— Не хочешь рассказать, как так получилось?
«Как так получилось?» Если бы Лера знала, как это всё случилось, возможно, всё обошлось бы иначе! Но ведь если бы знала — не знала бы…
А начиналось всё вполне прекрасно. Они были молоды не по годам, влюбились и расписались.
Данила работал в проектном бюро, чертежи какие-то составлял, а Лера шила на фабрике. Классическая история.
Положение мужа было повыше, он и семью содержал. Лера после смены брала домашние заботы. Но и Данила подключался к хозяйству — вместе легче. Чтобы обид друг другу не копить.
Рождение сына Семёна приняли с радостью, хоть усталость от беременности дала о себе знать. Декрет прошёл не без осложнений.
Даниле приходилось не только на работе стараться, но и дома помогать с малышом. Он это понимал и не жаловался. Честно…
Лера ещё толком не вышла из первого декрета, как второй стал виден на горизонте.
Коллеги проводили Леру на роды, а Данила вычислил, что финансово будет тяжеловато: не сейчас, когда дети маленькие, а потом — школа, институт. Хочется детей отправить во взрослую жизнь с деньгами.
— Лерочка, а может, тебе пойти учиться? — предложил Данила.
— Я же беременна, — усмехнулась Лера.
— Ну так я, кажется, не заметил, — с улыбкой ответил он. — Думаю, на фабрике у тебя потолок — пятый разряд. А с высшим сможешь мастером или в ОТК! Там и платят больше, и статус повыше.
— Ладно, — пожаловала плечами Лера, — а когда учиться буду?
— В декрете и займёшься! — сказал Данила. — Я со своей стороны буду опорой. Это не прихоть, а расчёт на будущее!
Второй декрет перетёк в третий, а Лера вернулась на работу уже с дипломом.
Мастером её не взяли, но назначили технологом. Совсем иная работа — и оплата, и отношение.
Лера была безмерно счастлива, что согласилась. И как Данила радовался — словами не описать!
Он дал ей шанс учиться. Но при этом взял на себя всё, что мог. Тянул, тянул, вытянул! Это главное!
Но сложнее всего давались ему сессии Леры. Тогда всё лёгло на плечи Данилы.
Когда Лера получила назначение, он вздохнул с облегчением:
— Всё, — сказал он. — Конец моей каторги!
И словно что-то поменялось. На работу Данила всё так же ходил, но домашние дела перестал брать на себя. Приходил, ложился на диван, включал телевизор и словно отключался. Хотя нет — всё чаще Лера слышала:
— Принеси чай! Приготовь ужин! Убери в квартире! Сделай уроки с Семёном! Оставьте меня в покое!
Полгода Лера это терпела. Понимала, что раньше он пахал, пока она училась и сидела в декрете.
Но понимание стало сходить на нет, уступая возмущению:
— Сколько можно ничего не делать? Я тоже не железная! На работе устаю и дома нагружаюсь! Может, ты хоть что-то начнёшь делать?
— Лера, — отвечал Данила, — если тебе кажется, что моя усталость прошла за эти полгода, ты сильно ошибаешься!
— Ты говоришь, что устала! — отвечала она. — Так я тоже уставала, но не жаловалась!
Он жалоб не высказывал вслух. А она за полгода утомилась до предела.
Решила немного подождать.
А сколько — это «немного»?
Лера ждала полтора года.
— Данила, твоё поведение наводит на мысли серьёзные, — сказала она однажды. — Ты вообще ничего не делаешь, дома не помогаешь!
— И что? — спросил он резко.
— Может, у тебя синдром хронической усталости? Или депрессия? Это лечится! Может, тебе съездить куда-то…
Лера очень любила супруга, но его поведение вызывало тревогу. Она поделилась переживаниями с подругой на работе.
Подруга, смеясь, подала «совет»:
— Скажи ему: «Ты устал? Может, тебе отдохнуть? В челюсть, например!»
Подруга хихикнула, а Лера взяла идею всерьёз: ведь бывают депрессии и хроническая усталость.
— Он собирался на три недели в пансионат, — рассказывала Лера. — В первую неделю ещё звонил. А потом — тишина.
Сколько ни звонила, абонент был недоступен. Позже сообщили, что такого номера нет.
Я звонила в пансионат — сказали, что он уехал. На работе сказали, что уволился.
— И два года никто его не слышал? — с усмешкой спросила Наталья Петровна.
— Нет, — печально ответила Лера. — Жду, когда вернётся…
— Два года? — переспросила Наталья Петровна, точнее — констатировала.
Лера кивнула.
— Мне просто интересно, как ты с такими мозгами стала заместителем главного технолога на фабрике?
Нет, если там все такие, ещё понятно… — непонимание дочери вывело Наталью Петровну из себя: — Лера! Твой муж уехал два года назад! ДВА!
У вас трое детей! А ты ведёшь себя, будто ничего не случилось!
— Я скучаю, — едва слышно сказала Лера.
Наталья Петровна резко вжала ладони в лицо, глубоко втянула воздух и выдохнула со стоном.
— Лера, нельзя быть такой бесчувственной…! Тебя муж бросил с тремя детьми! Ни зарплаты, ни алиментов!
И ещё свободы, чтобы начать новую жизнь с другим мужчиной!
А он! Пусть живёт как хочет! Ему наплевать на всё! И на тебя, и на ваш брак, и на детей!
Проснись!
— Да, тяжело мне, — прошептала Лера.
— Святая простота! — воскликнула Наталья Петровна. — Ты всё ещё его жалеешь, что он в разлуке с вами томится!
Лера удивлённо посмотрела на мать.
— Я не говорила такого! — прикрикнула Наталья Петровна. — Значит так: раз наш голубь улетел за свободой, мы подрежем ему крылья!
И не только крылья! Но сперва надо его выманить из той норы, где он обосновался!
— А как? Я же не знаю, где он! — со слезами ответила Лера.
— Сам вернётся! А когда вернётся — предъявим! Ох, как предъявим!
Мне уже его жаль! — Наталья Петровна зловеще улыбнулась.
— А зачем ему возвращаться, если он два года где-то живёт? — спросила Лера.
— Алименты на троих детей! — с торжеством выпалила Наталья Петровна. — За ради алиментов его и из-под земли вытащат!
Если работает — половину заработка снимут! Если нет — назначат твёрдую сумму! Придётся явиться!
Наталья Петровна не привыкла к пассивности. Пока Лера сидела и ждала, мать уже действовала.
— Слушай, — сказала она, собирая сумку, — пойду-ка я к своей знакомой в контору, пусть посмотрят, где этот «отдыхатель» обосновался. Есть у меня подруга, она в отделе кадров — может, что-то выудит. А ещё — адвокат. Алименты не появятся сами по себе.
— Мама, — Лера застыла, — не нужно мне с этим вмешиваться… я сама разберусь.
— Разберёшься? — хмыкнула Наталья Петровна. — Ты ждёшь два года, а я тебе предлагаю механизм. Или хочешь, чтобы он вернулся и сказал: «Я устал», а потом снова смылся? Нет уж.
Уговорам Леры не было места. Наталья Петровна ещё тот человек, что «лучше перебдеть». Она помнила, как сама в молодости без труда могла вытянуть мужа из любой переделки — и теперь считала, что нет ничего невозможного с хорошей поддержкой и настойчивостью.
В тот же день она наведалась в отдел кадров крупного завода, где раньше проходил по делам Данилин друг Алексей. Подруга Натальи Петровны — тётя Вера — поначалу настороженно отнеслась к просьбе «вычислить человека», но, услышав про троих детей и «голубя без крыльев», с ходу предложила варианты: проверят базы, по старым контактам постараются выйти на коллег, посмотрят, нет ли записей в служебной переписке о командировках или увольнении.
Параллельно Наталья Петровна навестила старую знакомую-адвоката. Документы собрали быстро: свидетельства о рождении детей, копии заявления о браке, справки о доходах Леры — что удалось получить. Адвокат объяснила: можно подать иск об установлении места нахождения ответчика и о взыскании алиментов в твердой сумме или процентах от дохода. Это займёт время, но порядок действий ясен — главное, чтобы была хоть какая-то информация о бывшем.
Лера тащилась за мамой по инстанциям, не отвоевываясь. Ей было стыдно, смущение и какая-то детская надежда мешали сердцу принять реальность. Но виды, что открывались в кабинете адвоката, были строгие и практичные — бумаги, сроки, алгоритмы. Словно шар земной обрушился на её плечи, но при этом появилось хотя бы что-то, что можно было держать в руках.
— Мам, — шепнула она на выходе, — а если он вернётся и скажет, что всё было недоразумение? Что он уставал, потерял телефон, что это всё… ошибка?
— Тогда — покажем ему иск и объясним, что «ошибки» с тремя детьми стоят дорого, — ответила Наталья Петровна. — И если будет «недоразумение», так пусть недоразумение возместит.
Пока шел подготовительный этап, тётя Вера и несколько людей с завода прошерстили старые списки. Кто-то помнил, что Данила действительно увольнялся, но данные были обрывочны: «Ищите по фамилии, он уехал в другой город», «Телефон — старый, не отвечает», «В пансионат — вроде был, но потом уволился…» Эти кусочки складывались в неясную карту.
Через неделю раздался звонок домой. Звонящий представился бухгалтером с предприятия, где когда-то работал Данила. Он сообщил, что слышал, будто тот временно жил в небольшом городке по соседству, но последние сведения — два года назад. Он дал одну фамилию — ту самую, под которой Данила числился в бухгалтерии. Это была тонкая ниточка, но ниточка оказалась нужной.
Наталья Петровна не теряла времени: адвокат подготовил запросы, подал заявление об установлении места нахождения, одновременно — уведомление о претензии на алименты. Лера, сидя дома с детьми, впервые за долгое время почувствовала, что дело движется. Сердце сжалось и разом ослабло — сильнее всего смущение за то, что их семья «выложена на публику»; но за этим шло облегчение: у неё больше не было одной лишь памяти о «уехал отдыхать».
И вот однажды вечером, когда младшие уже заснули, а Семён делал уроки, в дверь кто-то постучал. На пороге стоял мужчина в простом, немного помятом пальто — сзади был рюкзак, на лице у него читалась усталость и то ли смущение, то ли страх.
— Здравствуйте, — начал он тихо. — Я… это… Данила.
Молчание в квартире растянулось как натянтая струна. Лера поднялась, лицо её побледнело, мать поджала губы, дети, проснувшись, высыпали на коридор.
— Ты… — прошептала Наталья Петровна. — Где ты был два года?
— Я… мне было нужно подумать, — ответил он. — Я уехал… я думал, будет лучше. Я пытался… найти работу, начать сначала. Меня и там не приняли, и тут не вышло. Я звонил… один раз, да номер не тот был. Я не хотел причинять вам боль.
— Ты не хотел? — переспросила Лера, — а мы что? Нам было легко? Трое детей — это тебе «немного подумать»?
Слёз не было ни у кого — вместо них выстреливали слова. Данила держался хрупко; ему было стыдно, но он не знал, как начать просить прощения, чтобы это не звучало пустым.
— Я приходил по адресу, что у меня в документах, — сказал он. — Никого не было. Потом я устроился вахтово, звонил, но… потерял телефон, потом меня сократили. Я пытался вернуться, но стыдно было приходить, когда вас могли уже не ждать. Я думал, что если я устроюсь — вернусь и всё объясню. Но что-то всё мешало.
— Ты мог написать письмо, — холодно заметила Наталья Петровна. — Ты мог хотя бы объяснить, а не исчезать. Люди — не вещи.
Данила опустил глаза.
— Я знаю. Простите. Я не жил без вас, — проговорил он. — Я жил с тем, что сделал. Мне очень стыдно. Я хочу помочь, если вы позволите.
В этот момент Семён подошёл, посмотрел на отца и застыл, не понимая, стоит ли доверять. Катя держала за руку младшую сестру, и в её взгляде был детский ужас: «А что теперь?»
Наталья Петровна молча шагнула к малышу и обняла его. Её голос прозвучал твердо, но не без теплоты:
— Сначала объяснения. Потом — официальные бумаги. Без обещаний «я исправлюсь» — нужны доказательства. Мы уже начали процедуру. Если хочешь — будем сотрудничать. Если нет — будем бороться за детей любыми способами.
Данила выдохнул, покраснел и принялся объяснять, как и где жил последние два года, показывать старые записи, билетики, чеки. Его рассказ был полон ошибок и пробелов — но главное — он появился. А появление означало многое: и начало новой главы, и начало судебных разбирательств, и длинный путь к восстановлению доверия.
Ночь растаяла в разговорах, а следующими шагами стали звонки адвокату, сбор документов и договорённости о том, что пока будут решаться юридические вопросы, Данила может попытаться устроиться и хоть как-то помогать детям. Наталья Петровна смотрела на него строго, но где-то глубоко в груди её шевельнулась надежда: лучше, когда человек рядом и есть куда предъявить требования. Лера же впервые за долгое время не чувствовала только пустой боли — рядом было действие, пусть немного жёсткое, но направленное на защиту её и детей.
Их будущее оставалось нерешённым. Но теперь оно уже не было просто «ожиданием возвращения» — стало делом, которое требовало силы, закона и, возможно, прощения, заслуженного делом, а не словами.
The post first appeared on .
Комментарии (0)