Странная у этого пожилого человека жизнь. Вроде, небедный, далеко небедный…

После работы Валерия отправилась к Афанасию Борисовичу. Она уже больше года ходила к нему. С тех пор как им, студентам последнего курса медицинского училища, поручили ухаживать за одинокими стариками. Ей достался Афанасий Борисович.

Тогда он ещё вставал с кровати. Валерия вспомнила, когда первый раз пришла к нему. Он старался выглядеть бодрым. Чаем её напоил. И это стало традицией. Последние полгода он с кровати не вставал.

Странная у этого пожилого человека жизнь. Вроде, небедный, далеко небедный: квартира огромная трёхкомнатная, машина шикарная, на которой внук, Ефим, ездит. Валерия сначала думала, что Ефим единственный его родственник. Вечно хмурый. Придёт, слегка кивнёт головой. Поговорит, о чём-то серьёзном с дедом, и уйдёт, вновь едва кивнув головой. Валерии он нравился именно своей серьёзностью.

Но оказалось, что у деда в Москве, и сын, и дочь живут. И живут, похоже, неплохо. Валерия их ни разу не видела, хоть и приходила к Афанасию Борисовичу каждый день. Был ещё один сын, отец Ефима, но он на какой-то войне погиб.

Приходил ещё один солидный мужчина, похоже, друг. У них всегда были серьёзные деловые разговоры.

Окончила Валерия училище, стала в больнице работать, в хирургическом отделении, а к Афанасию Борисовичу всё продолжала ходить. У неё самой родителей не было, а этот пожилой человек стал для неё вроде дедушки.

***

Вот и дом его. Сердце ударило так, словно хотела выскочить из груди. У дома стояла машина скорой помощи. А из подъезда знакомые санитары выносили Афанасия Борисовича. Ей достаточно было одного взгляда понять, он мёртв.

— Дедушка! – не контролируя своих действий и эмоций, она бросилась к носилкам.

Санитары остановились. Долго стояли, глядя на плачущую девушку. Затем один из них кивнул, стоящему рядом внуку покойного.

— Валерия! – Ефим помог девушки встать. – Деда уже не вернёшь!

Она уткнулась ему в грудь и продолжала плакать.

— Давай, я тебя до дома довезу!

Усадил её в свой автомобиль. Довёз до общежития, помог дойти до комнаты. И уехал.

***

Всю ночь проплакала Валерия. Она не помнила ни одного из своих родственников. За последние полгода видела много смертей, ведь работала в хирургии. Но даже не представляла, как трудно терять близкого человека.

Утром отпросилась на два дня с работы и стала заниматься организацией похорон. Рядом всегда был Ефим. Он оплачивал все расходы.

***

Наутро следующего дня, когда все собрались в зале прощания с покойным прибыли его сын и дочь. Детям самим было за пятьдесят. Сын, Глеб Афанасьевич, тяжело и шумно вздохнул. Дочь Дарина Афанасьевна – вытерла слезинки, появившиеся на глазах. Оба сухо поздоровались с племянником.

После отпевания, автобус отвёз немногочисленных родственников на кладбища, для последнего прощания. Плакала только Валерия. Да, Ефим. Остальные стояли молча.

***

Поминальный обед был устроен, в квартире покойного. Кроме родственников и Валерии, было пятеро соседей и тот самый солидный господин в черном костюме.

Прямо за столом Глеб Афанасьевич и Дарина Афанасьевна тихонько затеяли разговор о наследстве:

— Глеб, квартиру надо продать.

— Причём здесь квартира, — ухмыльнулся брат. – У отца заводик прибыльный. Этот вопрос надо в первую очередь решить. Ну, и квартиру, конечно, продадим.

— А вопросы-то с наследством сразу не решаются.

— Дарина, мы с тобой наследники первой очереди.

— А этот, племянничик?

— Я думаю, дед его уже не обидел. Обратила внимания, какая у него машина?

— Да, и денег дед ему, наверняка, оставил, — задумчиво покачала головой сестра.

— Вот я и говорю: Хватит ему!

***

Потихоньку родственники стали расходиться. Тут из-за стола встал господин в чёрном костюме:

— Глеб Афанасьевич и Дарина Афанасьевна останьтесь, пожалуйста!

— А разве мы, куда-то собирались уходить? – грубо возразил Глеб.

— Ефим – тоже останься, — спокойно продолжил господин. – И ты Валерия останься!

— А это ещё, что за Валерия? – фыркнула Дарина.

— Так, — продолжил господин, доставая какие-то бумаги. – Зовут меня Константин Михайлович. Являюсь другом, адвокатом и душеприказчиком Афанасия Борисовича Никитина. Сейчас прочту завещания покойного.

— Какое ещё завещание? – возмутился Глеб.

— Я – Афанасий Борисович Никитин, настоящим завещанием делаю распоряжение: Первое: квартира, находящаяся по адресу: проспект Чкалова, дом семь, квартира пятьдесят. И всё, что находится в квартире, завещаю Валерии Олеговне Приваловой.

— Что? – в один голос закричали дети покойного.

— Предприятие, — адвокат вновь поднял голову. – Здесь реквизиты предприятия. Завещаю внуку Ефиму Ивановичу Никитину.

— Он что там с ума сошел? – непонятно к кому обращаясь, воскликнул Глеб Афанасьевич.

— Моему сыну Никитину Глебу Афанасьевичу и дочери Рыковой Дарине Афанасьевне завещаю по пятьсот тысяч рублей каждому, — адвокат достал две пачки пятитысячных купюр. – Возьмите, пожалуйста!

— Мы в суд подадим! – воскликнул Глеб.

— Это ваше право, — спокойно согласился адвокат и добавил. – Но я уверяю вас: Вы только зря потеряете время. К тому же, вы его дети и не надо осквернять волю своего отца.

— А причём здесь эта девчонка? – возмутилась Дарина.

— Тётя, остынь! – неожиданно для всех произнёс неразговорчивый племянник. – Она за дедом до самой смерти ухаживал, а вас с дядей, что-то и не видно было.

— Может, не надо? – Валерия встала из-за стола.

— Надо, — Ефим обнял девушку за плечо. – Пошли, Валерия, в соседней комнате посидим, пока здесь вопрос с моими родственниками решается.

Парень с девушкой вышли. Несколько минут стояла тишина, затем адвокат, кивнул на пачки денег:

— Афанасий Борисович сказал, это на гостинцы внукам.

— Они давно большие, — опустила голову Дарина.

— Он их последний раз видел десять лет назад, когда приезжал к вам в гости в Москву. Часто вспоминал о них. Мечтал, что вы их когда-нибудь привезёте. Не дождался. Они для него так и остались маленькими.

Дарина уронила голову на руки и заплакала. Глеб долго смотрел куда-то в угол комнаты, затем произнёс:

— Пошли, сестра! Отец всё правильно сделал.

—
Александр Паршин

Источник