Не любила Инка ничего делать по команде и по расписанию: ни есть, ни танцевать, ни петь, ни играть, ни гулять, ни спать. Как воспитатели ни бились, как бабушка ни умоляла — ничего не помогало. На вопрос «Почему?» Инка всегда давала один и тот же ответ: «Не знаю. Я такая родилась.»
Бабушка только охала и винила себя за принятое когда-то опрометчиво решение переехать в этот молодой и стремительно растущий город, которое, по её мнению, стало роковым для всей семьи. Если бы они тогда только не переехали, если бы не купились на то, что отдельное жильё можно было получить сравнительно быстро, то Анечка бы никогда не встретилась с этим итальянцем и всё, абсолютно всё, было бы по-другому.
Бабушка до конца своих дней пребывала в твёрдом убеждении, что её Аннушку совратил тот итальянец, что он наобещал ей золотые горы, а когда та понесла, то малодушно скрылся из её жизни.
Обидно ей было, что он даже ни разу и не пришёл посмотреть на Инку, которая, как ей казалось, была его точной копией.
Бабуля и в самом страшном сне не могла себе представить, что тот итальянец был у её ангелочка Аннушки далеко не первый, что её любимая дочурка уже давно спит со взрослыми мужчинами и что это её шестнадцатилетняя, белокурая, спокойная, нежная и застенчивая Анютка целенаправленно и изощрённо совращала того итальянца. Сначала просто за импортный шоколад и дешёвую бижутерию, а потом, после разговора, где её поставили перед выбором: или сообщим родителям и в школу или ты сотрудничаешь с нами, уже по приказу.
Инка была другой породы. Полная противоположность своей матери. Чернявая, угловатая, тревожная, резкая, дерзкая и при всём этом очень добрая и чувственная. Несмотря на то, что с матерью они виделись крайне редко, она искренне, всем сердцем любила её. Когда кто-то из детворы говорил про мать что-то плохое, повторяя, зачастую слова родителей, она остервенело била обидчика. Если дед или бабушка говорили в сердцах о матери, что, мол, бросила на них ребёнка и шлындает не поймёшь где и не поймёшь с кем, то она страстно доказывала им, что мама хорошая и она обязательно её заберёт, как только уладит свои дела и найдёт для них квартиру.
— Чего с неё взять? Нерусь — она и есть нерусь! — говорила бабушка и украдкой вытирала слёзы.
Даже на раздражённый дежурный вопрос матери, при очередном её визите: «Почему ты такая тощая? Не жрёшь что ли?» Инка, радуясь их встрече и интерпретируя вопрос как проявление заботы о себе, радостно отвечала ей: «Не знаю. Я такая родилась.»
Да, Инка такая родилась. У неё, в отличие от матери, эмоциональная составляющая личности всегда доминировала над интеллектуальной.
Кроме неприятностей, это приносило ей и море умопомрачительно-сладких переживаний.
Повзрослев, она заботилась о своих любимых стариках настолько нежно, трепетно, терпеливо и с чувством такта, что это вызывало зависть у всех пожилых людей их двора.
Будучи молодой женщиной, она влюблялась искренне, страстно и каждый раз на всю жизнь!
Став матерью, она любила своего мальчика инстинктивно и самозабвенно, хотя, материнской любви сама так и не дождалась.
Вообще, все черты её характера, воспринимавшиеся в детстве как негативные, чудным образом превратились с возрастом в положительные. Из упрямой, своенравной, чрезмерно активной и необузданно эмоциональной девочки она преобразилась в упорную, целеустремлённую, думающую, инициативную и страстную личность.
Единственное, что не менялось, так это то, что она не держала на родительницу зла, хотя с годами та появлялась в её жизни всё реже, и всё время пыталась её перед всеми оправдать. Последний раз она видела мать на похоронах деда. Выцветшая, отёкшая и очень нетрезвая она всё же приехала на похороны своего отца и, неуклюже держа грязный дёргaющийся от икоты кулёк в руках, время от времени даже вытирала слёзы. Через полтора года её жизненные приоритеты изменились настолько, что на похороны матери она уже не добралась.
Похоронив сначала деда, потом бабушку, а через год и мать, Инка мечтала найти отца.
Не зная ни его фамилии, ни места проживания, она умом понимала, что шансов у неё практически нет, а сердцем всё же верила и потому продолжала искать.
— А вдруг? Ответа не было и вряд ли он когда-либо будет, а вот надежда теплится и греет душу до сих пор.
Сын вырос, получил хорошее образование, уехал работать за границу, навещает мать минимум раз в год, уговаривает её почаще приезжать к нему в гости, переживает за неё, балует ежедневными звонками и дорогими подарками и ни сном ни духом, что Инка и не мать ему вовсе, а всего — навсего старшая сестра. Тогда, много лет назад, с похорон деда мать уехала без своего грязного дёргающегося кулька, отдав его Инке и забыв о нём навсегда.
И на вопрос своей лучшей подруги «Почему? Почему ты Максиму всего не расскажешь?» всё тот же ответ: «Не знаю. Я такая родилась.» и про себя, голосом любимой бабушки: «Нерусь — она и есть нерусь!»…
The post first appeared on .
Комментарии (0)