За стеной что-то с грохотом рухнуло. Валерия вскочила и рванула в гостиную. На полу лежали осколки её любимой фарфоровой вазы.
— Ой, — виновато пробормотал Саша, приятель Артёма, разводя руками. — Не специально… Локтем зацепил. Она на самом краю стояла…
— Это была антикварная ваза! — воскликнула Валерия, присев к осколкам.
— Да брось, какая там антикварная, — отмахнулся Артём. — Купишь другую. Главное, никто не поранился.
— Артём, её мне бабушка подарила! — в горле у Валерии зашевелилась злость. — Она стоит дорого!
— Ну и что? — пожал плечами брат. — Было и нет. Жизнь не в вещах.
— Убирать будете сами, — процедила она и ушла на кухню.
Там её ждал «бонус». Инна стояла у плиты, яростно елозила металлической лопаткой по сковороде.
— Ты чем занимаешься? — спросила Валерия.
— Яичницу делаю, — бодро пояснила Инна. — Голодная. А сковородка у тебя странная — антипригарная, а яйца всё равно липнут.
Валерия взглянула: покрытие было исцарапано до алюминия.
— Ты её угробила, — тихо сказала она.
— Да ничего я не трогала! — возмутилась Инна. — Это сковородка у тебя дерьмовая. Хочешь работать с клиентами — обзаведись нормальной посудой.
Валерия сжала кулаки. Сосчитала до десяти. Потом ещё раз.
— Инна, — сказала почти шёпотом, — можешь, пожалуйста, за собой убрать?
— А зачем? — удивилась та. — Ты же хозяйка! Мы ведь платим!
Платят. Опять это слово. Валерия вышла на балкон подышать. Там курил Артём.
— Лер, — сказал он, выпуская дым, — я вот чего думаю… Может, сделаешь нам семейную скидку? Процентов тридцать? Всё-таки не чужие…
— Какую ещё скидку? — не поняла она.
— Ну мы ж родня! — пояснил он. — Рассказываем друзьям, рекламируем твой коттедж. Это ж тоже вложение!
Валерия представила, как он рассказывает приятелям, как удобно жить у сестры и ещё выдвигать претензии.
— Артём, — устало произнесла она, — давай не сегодня. Уже ночь.
— Какая там ночь! — махнул рукой брат. — Мы так редко видимся. Надо общаться, пока можем!
Она вернулась в дом. В гостиной Алёна двигала диван.
— Ты чем занята? — удивилась Валерия.
— Расстановку улучшаю, — пыхтела та. — У тебя тут неудобно. Свет неправильно падает. Сейчас будет лучше.
— Алёна, это мой дом!
— И что? — пожала плечами жена брата. — Мы платим — имеем право на комфорт. Тебе же лучше: другим гостям понравится!
На следующее утро Валерию разбудил звон разбитой чашки. Она влетела на кухню. Саша собирал осколки.
— Прости, — буркнул он, — руки ещё трясутся с вечера…
Валерия молча подала веник. Это была чашка из подарочного сервиза. Вторая за два дня.
— Ну что поделаешь, — сказал Артём, выходя из душа, — к счастью, значит! Кстати, вода быстро кончается. Надо бойлер побольше ставить…
— Бойлер нормальный, — ответила она. — Просто вас много.
— Мы же постоянные клиенты, — объявил брат. — Тебе надо подстраиваться!
Она варила кофе и вспоминала: ещё недавно кухня была её местом силы. А теперь чужие люди диктуют правила.
— Лерочка, — появилась Алёна с бумагой, — завтрак будет? Я составила меню. Тут блинчики, омлет, сок, салат…
— А кто готовить будет? — спросила Валерия.
— Ну ты же! — искренне удивилась Алёна. — Это ведь входит в сервис?
Валерия глянула на часы. Девять утра. Раньше в это время она пила кофе. А теперь должна кормить шестерых.
— Знаете что, — сказала она, — готовьте сами. Всё в холодильнике.
— Как это сами?! — взвизгнул Артём. — Мы же платим! За что тогда деньги?!
— За крышу над головой, — спокойно ответила Валерия. — Никакой кухни и сервиса в договоре не было.
— Какой договор? — возмутился брат. — Мы же родные!
— Значит, и денег никаких не надо, — сказала она. — Живите, как раньше. Бесплатно.
— Нет уж! — встряла Алёна. — Ты сама сказала, что будем платить. Мы теперь официально клиенты!
Валерия села, налила себе кофе. Их логика была железной: раз платят — ты обязана. Вот только денег она не видела.
— Кстати, — добавил Артём, — я друзьям рассказал про твой коттедж. Они хотят приехать. Две семьи. С детьми.
— Сколько детей? — уточнила Валерия.
— Да немного — четверо или пятеро.
Она представила, во что превратится дом после этого визита.
— Артём, я не детский сад.
— Да ладно! — рассмеялся он. — Дети — радость! И они заплатят по полной!
По полной… Она сомневалась. Скорее всего, снова будут «почти родственники» и просьбы о скидке.
— Сначала с вами разберёмся, — сказала она. — Сколько вы мне должны?
— За что? Мы только вчера приехали!
— Сегодня воскресенье. Две ночи. Пятнадцать тысяч по моему прайсу.
— Сколько?! — ахнула Алёна. — Это грабёж!
— Обычная цена, — ответила Валерия. — Для всех.
— Но мы не все! Мы — семья!
— Хорошо. Семейная скидка — 50%. Семь с половиной тысяч.
— Всё равно дорого! — заныла Алёна. — У нас таких денег нет…
— Тогда зачем соглашались платить? — спросила Валерия.
— Мы думали — символически… — пробормотал брат. — Тысячу, может две…
За разбитую вазу. За убитую сковороду. За грязь, шум и ночное курение на балконе.
— Нет, — сказала Валерия. — Семь с половиной. Или ищите другой вариант.
Гости переглянулись.
— Лера, ты раньше была другой. Душевной. А теперь всё о деньгах.
— А то, что вы ломаете мой дом — это душевно?
— Семья важнее денег!
— Тогда будьте мне не семьёй. Собирайтесь и уезжайте.
— Что ты такое говоришь?! Мы же родные!
— Были. Пока вы не решили, что близость — это право на хамство.
Она заперлась в спальне и набрала юриста.
— Михаил Григорьевич? Это Валерия Тарасова. Нужна консультация. Сегодня…
Перед тем как ехать к юристу, Валерия открыла ноутбук и вошла в почту. Среди сообщений от клиентов нашлось нужное — от Константина Викторовича, постоянного арендатора, который из года в год снимал дом летом:
«Валерия Андреевна, мне тут один человек предложил снять ваш коттедж напрямую, со скидкой. Утверждает, что он ваш родственник. Это действительно так?»
Тогда она ответила, что ни с кем таких договорённостей не заключала. А теперь всё встало на свои места. Артём не просто сидел у неё бесплатно. Он ещё и отбивал у неё клиентов, прикрываясь «семейными связями».
Когда она вернулась из офиса Михаила Григорьевича, было уже почти пять вечера. Родственники всё ещё сидели на кухне, громко обсуждая «её перемены». Сквозь дверь доносилось:
— …совсем башню снесло, — это Алёна.
— …вся в деньгах, забыла, откуда сама вышла, — Артём.
Валерия переоделась, собрала волосы, достала документы. Вышла в кухню и сказала спокойно:
— Теперь серьёзно. Или вы платите — и уезжаете. Или я подаю в суд. За ущерб.
— Что?! — вскрикнул Артём. — Ты нас в суд тащить собралась?!
— За разбитую вазу, испорченную сковороду, нанесённый вред и, между прочим, за вмешательство в мою коммерческую деятельность, — пояснила она. — Через два часа мне снова к юристу. Когда вернусь — хочу видеть дом пустым.
— Лера, ты это не серьёзно! — замахал руками брат. — Ну какой суд?! За такую ерунду?
— За неуважение. За самоуправство. За хамство, — ответила Валерия. — А ваза, между прочим, была оценена в двадцать тысяч.
— Мы же не со зла, — начала Алёна. — Это… просто случайность…
— Ущерб всё равно есть. И я его компенсирую.
— Лерочка, давай договоримся! Мы заплатим тебе эти семь тысяч!
— Поздно, — отрезала Валерия. — Теперь всё официально.
Юрист выслушал её молча, уточнял детали, делал пометки. Потом спросил:
— Фотографии есть?
Валерия показала снимки вазы, сковороды, царапин на полу. Счета и чек на сковороду — тоже при ней. Экспертиза на вазу — в архиве.
— Прекрасно, — кивнул он. — Иск подадим. Можем заявить ещё и моральный вред. Думаю, будет не меньше пятидесяти тысяч.
— Столько? — удивилась она.
—Вы имеете право. Это ваш дом, вы не обязаны терпеть разрушение и давление. Вы не гостиница и не обслуживающий персонал.
Она кивнула.
Когда Валерия вернулась, дома уже никого не было. Только на столе — скомканная бумажка. «Валя, ты с ума сошла. Артём». Она скомкала записку и выкинула.
Дом был в беспорядке. Мебель стояла не на местах, в кладовке бардак, в ванной — сгоревшая лампочка. Всё пришлось наводить заново. Но в этот раз — в тишине.
Через пару недель она подала иск. Повестки были вручены, и уже в тот же день Артём позвонил.
— Валя, ты реально на нас в суд подаёшь? Мы же… ну, семья же.
— Семья — это уважение, — ответила она. — А не вторжение и сломанные вещи.
— Мы не хотели зла! — настаивал он. — Просто не подумали.
— Значит, теперь подумаешь в суде. Или платите добровольно. Двадцать три тысячи ущерба, плюс пятьдесят — моральный вред.
— С ума сошла! За что?!
— За то, что вы делали в моём доме. И за то, что ты пытался под видом «родственника» переманить моих клиентов.
— Это же не мошенничество!
— А вот суд и решит, — спокойно сказала Валерия и завершила звонок.
Деньги пришли на счёт в конце месяца. Валерия купила новую посуду, освежила стены, поставила кондиционер в спальне. Для себя. Не для гостей.
С тех пор коттедж снова приносил стабильный доход. И ни один родственник больше не пытался там «отдохнуть с выгодой».
Потому что Валерия научилась защищать главное — своё право на уважение.
The post first appeared on .
Комментарии (0)