Нежданные гости первого января

— Да это же просто возмутительно! — пронзительно вскрикнула женщина.

Я не сразу сообразила, в чём дело. Этот голос — резкий, визгливый, до невозможности знакомый — доносился откуда-то со стороны кухни. Из той части квартиры, которая в состоянии полусна представлялась мне отдельной галактикой, заселённой исключительно липкими тарелками и уставшими салатниками с остатками «Оливье».

— Лидия, ты только взгляни! Ты это видишь?! — продолжали негодовать из кухни.

Я приоткрыла один глаз. Потолок плавно покачивался, будто палуба лайнера, хотя дальше маршрутки я в жизни не плавала. Рядом сопел Игорь, перекинув руку мне на талию и во сне причмокивая, как ребёнок.

— Вот так они и существуют! — не унимался голос. — Вот она, нынешняя молодёжь! Ни порядка, ни ума — а туда же, семью строить!

Это была Валентина Сергеевна. Моя свекровь. Разумеется, с ключами от нашей квартиры. И находилась она сейчас на моей кухне. Первого января. В девять тридцать утра.

Я распахнула второй глаз и резко села, отчего в голове противно застучало.

— Игорь, — я тронула мужа за плечо. — Подъём. Там твоя мама.

Он что-то пробормотал, повернулся к стене и натянул одеяло на голову.

Поняв, что оборону придётся держать в одиночку, я набросила халат и вышла в коридор.

На кухне царил хаос. Впрочем, он поселился там ещё с ночи. Последние гости разошлись около трёх, а на уборку у меня просто не осталось сил. Картина, надо признать, была удручающая.

Раковина была забита тарелками, между которыми торчали бокалы с матовым налётом засохшего вина.

Валентина Сергеевна возвышалась посреди этого бедлама с видом ветхозаветной пророчицы, а рядом суетилась незнакомая женщина — миниатюрная, круглая, в вязаной шапке ядовито-жёлтого цвета, совершенно не подходящего её возрасту.

— С праздником, — произнесла я. — Чем обязаны столь раннему визиту?

— Раннему?! — всплеснула руками свекровь. — Да ты на часы посмотри! Половина десятого! Я в твои годы к этому времени уже полквартиры отдраивала!

Я предпочла не отвечать. Вступать в перепалку с раскалывающейся головой было выше моих сил.

Женщина в жёлтой шапке сжала губы и обменялась со свекровью понимающим взглядом — тем самым, заговорщическим, каким смотрят люди, объединённые презрением к чужой несостоятельности.

— Это Маргарита Ивановна, — наконец сообщила Валентина Сергеевна, — моя сослуживица. Мы решили заехать поздравить, а тут…

Она замолчала и выразительно обвела рукой кухню.

— Вот это всё.

Жест был исполнен такого трагизма, словно перед нами были не грязные тарелки, а останки древнего города.

— Ничего, Валечка, — пропела Маргарита Ивановна с той приторной мягкостью, от которой сводит скулы. — Мы сейчас быстренько порядок наведём. Молодые ведь, не приучены…

И она ловко стянула перчатки, обнажив короткие пальцы с острыми ногтями.

— Не стоит, — сказала я, глядя на них. — Правда, не нужно.

— Как это не нужно? — удивилась свекровь. — Ты вообще видишь, что здесь происходит? Или тебе нравится? Хотя тебе, может, и всё равно, но Игорёк в таком жить не обязан!

Игорь, между прочим, был тридцатидвухлетним мужчиной и в данный момент мирно спал, пока я отражала вторжение. Но помощь его была необходима. Срочно.

Я развернулась и направилась в спальню.

— Игорь! — я решительно стащила с него одеяло. — Вставай. Сейчас же.

Он приподнялся, щурясь и протирая лицо.

— Что случилось? — буркнул он.

— Случилась твоя мама, — сказала я. — Она на кухне. И с ней какая-то Маргарита. Мне уже устроили лекцию про немытую посуду.

— Какая ещё Маргарита?.. Мама?! Сейчас?!

— Нет, прошлой зимой, — устало ответила я. — Конечно сейчас. Я своё уже выслушала. Теперь твоя очередь. Иди и скажи ей, чтобы они уехали.

Игорь тяжело выдохнул.

— Алина, ну… — начал он. — Она, наверное, просто поздравить хотела. Может, и правда, надо было вчера убрать…

И вот тут меня накрыло.

— Правда?! — сорвалась я. — Игорь, она вваливается в наш дом первого января без предупреждения — и она при этом права?!

— Ну она же моя мать…

— И что?!

Он опустил взгляд. Сидел на кровати в майке и трусах, с опухшими глазами, и молчал.

— Отлично, — спокойно сказала я. — Раз она права — иди и мой посуду.

— В смысле?

— В прямом. Вставай и иди. Раз чистота так важна, покажи пример. Это же у вас семейное.

Он хотел возразить, но я уже вытолкнула его в коридор — босого, сонного и совершенно растерянного.

Валентина Сергеевна всплеснула руками, увидев его.

— Игорёк! Ты что в таком виде?! Хоть бы тапочки надел, простудишься!

— Не простужусь, — буркнул он. — Мам, ты можешь объяснить, что вы тут делаете?

— Мы вас поздравить пришли!

— В девять утра? После новогодней ночи?

Я вошла следом и увидела, как он берёт из раковины первый бокал и включает воду.

— Игорь! — свекровь зыркнула на меня и дёрнула его за руку. — Немедленно поставь! Это Алина должна…

— Алина вчера готовила и накрывала, — спокойно сказал он. — Сегодня она отдыхает. Имеет право.

Маргарита Ивановна наконец не выдержала:

— Это что же делается?! Мужика к мойке поставили?!

— Это делается так, — ответила я, — что в праздники люди отдыхают. Вас никто не звал, а поздравить можно было и по телефону.

Свекровь застыла. Маргарита Ивановна что-то прошипела и потянула её к выходу.

— Пойдём, Валя. Раз помощь не нужна — значит, не нужна.

Дверь хлопнула. По лестнице застучали каблуки — лифт, разумеется, не работал.

Игорь стоял у раковины с тарелкой в руках и смотрел на меня с изумлением.

— Это вообще что было? — спросил он.

— Хороший вопрос, — усмехнулась я.

— А эта Маргарита… Я её впервые вижу.

— Отголосок старого года, — зевнула я. — Может, помочь?

— Не надо, справлюсь.

Он продолжил мыть посуду, а я вернулась в спальню досыпать.

Позже свекровь прислала мне голосовое с длинным перечнем претензий и пожеланием «наконец научиться жить по-человечески».

Я не ответила. Зато вскоре мы сменили замки.