— Ариночка, солнышко, ты солишь так, будто коммунальщики вышли на трассу! — в дверях кухни, облокотившись на косяк, зависла Тамара Николаевна в лиловом велюровом халате и с заколотыми крабиком волосами. — Рассольник так не портят. Щепоточка — вот столько. Видишь? Нет, ты посмотри на мою руку. Учись, дочь.
Она вздохнула, изогнула бровь и, не спрашивая, вытянула у меня солонку, как у ребёнка свисток.
Я стояла у плиты и отсчитывала вдохи. Где-то в отдельно отведённом круге ада, уверена, существует кружок «Смирение для невесток». Там заварка крепкая, стулья жёсткие, граммофон играет «Потому что мы пилоты», и куратор курса напоминает: «Мысленно пожелай свекрови доброго пути. Временно. На неделю. В другой город. Желательно — без связи».
— И что это у нас? — продолжала свекровь, заглядывая в кастрюлю. — Ты опять булённый кубик бросала? Арина, родная, рассольник варят на косточке. Стас от настоящего бульона у меня тарелки три сметает. Помнишь прошлое воскресенье? Как ел, а?
Помнила. И как потом наперегонки бегал с кошкой искать уединение — тоже помнила. Но эта часть семейной легенды у Тамары Николаевны отфильтрована, как несущественная.
Появилась она у нас внезапно, «на недельку». Приехала, как комета, с тремя здоровенными сумками, из которых, казалось, можно было экипировать небольшой хор. Неделька перескочила на две, потом срослась с третьей, а дальше Тамара Николаевна сообщила спокойно, между «чайком» и «дайте я протру тут полочку», что продала свою квартиру.
— Что мне там одной куковать? — объяснила она Стасу, моему мужу, раскладывая по нашим полкам коллекцию фарфоровых пастушков. — А у вас тут дел полно. Арина маленько не справляется, вижу. Я подмогну.
Честно говоря, справляться перестало получаться именно с той минуты, как она «подмогла».
Наша двушка до этого жила в режиме простой городской квартиры: диван, который мы со Стасом когда-то собирали, ругаясь на инструкции из шести языков, мои графичные шторы с чёрно-белыми ромбами, ряд книжных полок до потолка, на которых в хаосе мирно сосуществовали Стругацкие, кулинарные сборники и альбом с марками моего дедушки.
Через месяц интерьер напоминал музей «Ностальгия по 1987-му». На мои шторы свекровь прицепила кружевные подхваты «чтоб свет играл». Диван накрыла гобеленовой накидкой с лосями «не марать, дорогая мебель», полки забили пастушки, ангелочки и мини-кувшинчики «на удачу», а над нашей кроватью безо всяких согласований поселилась икона «на благословение брака». Рядом, правда, висел магнит с котом «Не буди во мне тигра», но свекровь кота не замечала: «пустяк, ерунда».
— Стася, — слабо возразил как-то муж, шнуркуя новые, «солидные» полуботинки, выбранные матерью взамен «несерьёзных кроссовок», — может, Арина сама с рассольником разберётся?
— Я же не мешаю, я показываю! — всплеснула она. — Вы молодые, вы всё в телефонах да по ресторанам. А дети завтра будут — что? Нужно хозяйство на рельсы ставить.
— Мама, Арина отлично готовит, — устало выдохнул Стас.
— Для тебя она и борщ — шедевр, и яичница — как в отеле, — ласково кивнула свекровь. — Ты у нас влюблённый, розовые очки на носу, а я глазами опытной женщины вижу: девочке ещё тренироваться и тренироваться. И вот что я решила…
Она торжественно села за стол и сложила ладони на коленях, как на заседании попечительского совета.
— В субботу у вас дома будет уютный вечер! Я уже созвонилась: тётя Нина, дядя Саша, двоюродная Вика с мужем и ребятами. Сядем, пообщаемся, как люди.
— В субботу у Арины день рождения, — сказал Стас и как-то втянул голову в плечи.
— Тем более! — ожила Тамара Николаевна. — Отметим семейно, по-сердечному. Я уже меню прикинула: «Оливье», селёдка под шубой, мой фирменный рулет из курицы, и, если успеем, — «Прага». Ну чем ресторан лучше?
— Мы хотели вдвоём в ресторан, — тихо сказала я.
Свекровь посмотрела на меня так, будто я предложила праздновать в прачечной самообслуживания.
— Деньги сорить на чужие котлеты? Когда можно в доме, своими руками, с любовью? Стас, ну скажи ей! Так же не делается!
Стас перевёл взгляд с меня на мать и сдался:
— Возможно, дома правда лучше…
Ночью он засыпал мгновенно, как только касался подушки. А я лежала и слушала, как за стеной Тамара Николаевна смотрит сериал — не самую новую мелодраму с актёрами, похожими на наших соседей. Громкость — будто кинотеатр. Я считала титры и думала, куда делся мой день рождения.
Утром позвонила Полине — моей подруге, человеку, который находит выход даже из шкафа-купе.
— Она меня дожимает, — сказала я вместо «привет».
— Опять невинно переставила твои специи по алфавиту? — прицокнула Полина. — Или любимые шторы отправила в стирку и не включила машину?
— Хуже. Назначила у нас банкет на моё др. Состав гостей согласовала сама. Меню тоже. Я назначена на роль «вспомогательного персонала».
Полина помолчала, потом прыснула:
— Арина, сделай ей «идеальную невестку». Как в том фильме: роботизированное послушание. Всё — только по команде. И особенно — при народе.
— Это выглядит подло.
— Это называется «обратная связь». Будешь зеркалом. Выдержишь — выиграешь. Я приду, если ты не против. Нужна группа поддержки и свидетель.
До субботы оставался один день. Я подошла к подготовке как врач к операции: продуманно, точно, с холодной головой. Купила фартук с оборками, как любит говорить свекровь — «женственный». Распечатала рецепты её любимых салатов, чтобы цитировать, как уголовный кодекс. Перед зеркалом отрепетировала улыбку «я ученица года», мягкий взгляд из рекламы чая и безошибочную фразу: «Конечно, мама, вы правы — как всегда».
В субботу в семь утра дверь спальни распахнулась без стука.
— Подъём, молодёжь! — пролаяла будильником Тамара Николаевна. — Дел — как на стройке! Арина, марш на кухню, будем тесто ставить!
Я подскочила так бодро, что Стас чуть не уронил телефон.
— Конечно, мама! Уже бегу! Спасибо, что подняли вовремя. Что сначала: дрожжи или мука? — пропела я так сладко, что даже сама вздрогнула.
Свекровь кивнула, но пристально на меня посмотрела. Вроде бы заподозрила что-то, но разворотила ладони:
— Вот это настрой. Учить — так учить.
Дальше началась репетиция абсурда.
— Режь огурцы, — распорядилась она.
— Слушаюсь, мама! Кубики какого размера? В миллиметрах?
— Помельче. Сигаретная пачка — не ориентир. Мелко!
Я включила режим ювелира. Через полчаса у меня в миске лежала россыпь изумрудной крупки — огурцы размером с дробинку. Свекровь заглянула, взвизгнула:
— Ты что выделываешь?!
— Стремлюсь к идеалу, — честно улыбнулась я. — Вы же сказали: мелко.
С девяти утра к квартире подошёл первый десант родственников. Тётя Нина и дядя Саша — солидные люди с привычкой говорить «ну-у…» перед любой фразой — притащили коробку конфет и банку солёных груздей «домашних, своих». Следом появилась двоюродная Вика с мужем-перфекционистом и двумя подростками-цифровиками, которые даже на пороге не подняли глаз от экранов.
— Арина, с днём рождения! — защебетала Вика. — Ох, как пахнет! Тамара Николаевна, вы словно ресторан открыли!
— Мы с Ариной всё вместе, — гордо сказала свекровь. — Девочку обучаю, как полагается.
Зазвенел звонок ещё раз. На пороге возникла Полина с букетом, по росту не уступающим ей самой, и бутылкой вина «чтобы не пропало». А за ней — Надежда Петровна, двоюродная тётка Стаса по материнской линии. Её никто из тут живущих не приглашал. Зато пригласила я. Они с Тамарой Николаевной когда-то учились в одном техникуме и уже тогда умели друг друга доводить до белого каления. Их диалог всегда был как теннис: мяч не успевал коснуться пола.
— О-о, Наденька, — вытянула губы свекровь. — Какая нежданность.
— Да уж, сюрприз на сюрпризе, — оглядела стол Надежда Петровна. — Прямо в прошлый век попала: селёдка под шубой, горочка оливье, котлетки… Где же у вас тут плакаты с лозунгами?
Полина кашлянула, я поймала её взгляд — «пора». Я вдохнула и включила спектакль на полную мощность.
— Мама совершенно права! — громко заявила я, так, чтобы даже подростки оторвались от телефонов. — Настоящая семья держится на традиционной кухне и точности. Вы посмотрите, как мама меня научила сегодня огурец рубить! В пыль!
Я бодро внесла «оливье» и продемонстрировала гостям блестящее чудо микрохирургии. В миске поблёскивали мои безумные огуречные точки.
— Это что, крошка для хомяка? — честно удивился дядя Саша, щурясь.
— Это — «мелко, как сказала мама», — сообщила я с восторгом отличницы. — Я слежу за каждым словом! Вчера, к примеру, мама подсказала, что мой суп пересолён, — и я не стала спорить: вылила всё к чёртовой бабушке. Зачем травить родных?
Стас захрипел:
— Ты вылила всю кастрюлю?!
— Конечно! Мама лучше знает. Кстати, — повернулась я к свекрови, — вы ведь говорили, что мои чёрно-белые шторы «режут глаз», верно? Я исправилась!
Я взлетела на подоконник и одним чётким движением сняла свои любимые шторы. Под ними торжественно показались кружевные занавесочки — те самые, принесённые Тамарой Николаевной с комментарием «немного уюта не помешает».
— Так благолепнее, правда? — спросила я у гостей. — Мама утверждает, что у меня с вкусом беда. И она права! Вот и платье сегодня надену «скромное и женственное». Сейчас мигом переоденусь!
— Арина, хватит, — тихо сказал Стас.
— Почему? Я же учусь, — искренне развела я руками. — Мама, покажите, сколько класть салата мужчине? Вчера вы сказали, что три столовых — «перекармливаю». Две? Полторы? Давайте отмерим.
Я ловко положила мужу в тарелку неполную ложку, потом ещё половинку «для красоты». Тётя Нина потянулась за рюмкой.
— Господи, да что это за балаган… — не выдержала Надежда Петровна. — Тамара, ты девчонку в монахини собираешься? Или это новый вид дрессуры?
— Я?! — свекровь аж дернулась. — Она издевается!
— Над кем? Над наукой точных формулировок? — подняла бровь Надежда Петровна. — Арина, милая, ты давай без крайностей, но мысль ясна.
— Я просто следую наставлениям, — с ангельским видом подтвердила я. — Мама сказала, что «нормальная женщина меньше читает, больше о доме думает». Я тут подумала: может, книги сдать? Освободим полки под полезное.
Я шагнула к стеллажу. Стас вскочил, перехватил меня за плечи, развернул:
— Всё. Стоп. Арина, пожалуйста.
Он обернулся к матери:
— Мама, что ты ей говорила?
Смех, захлёбывание, бокалы — всё замерло. Даже подростки подняли головы, будто в комнате выключили Wi-Fi.
— Я хотела как лучше, — наконец выдавила Тамара Николаевна. — Для вас. Чтобы у вас всё было правильно. Чтобы… ну…
— «Правильно» — это когда взрослые люди сами решают, как праздновать день рождения, — отчеканила Надежда Петровна. — А не когда им проводят строевой смотр.
— Никто никого не строит! — взвизгнула свекровь. — Это всё она! Она специально!
— Я просто слушаюсь, — улыбнулась я. — Мама же знает, как верно.
— Хватит! — Тамара Николаевна вскочила из-за стола, стул жалобно скрипнул. — Комедию прекратить! Сейчас же!
Она выскочила из комнаты и хлопнула дверью ванной так, что ёлочная игрушка-пастушок звякнула у меня в печени. Минут через пять из-за двери донеслось всхлипывание, потом горестное:
— Я уезжаю! Раз я такая плохая, уезжаю! К сестре! Немедленно!
Гости переглядывались, теребили салфетки и вместе с этим неторопливо занимались «логистикой отхода». Кто-то на ходу доедал котлету, кто-то, как тётя Нина, прятал в сумку солёные грузди: «потом отдам банку». Полина тихо наливала вино, как санитарка валерьянку.
Надежда Петровна поднялась:
— Тамара! Выйди. Перестань поливать изнутри замок слезами. Разговор нужен, а не спектакль.
Дверь приоткрылась. Свекровь показалась, помятая, с размазанной тушью и сердитой гордостью.
— И вообще, — сказала она, — тебя никто не приглашал.
— Меня позвала Арина, — спокойно ответила Надежда Петровна и подмигнула мне. — И правильно сделала. Потому что ты много лет смотришь в зеркала только на себя, а как в них другие — тебе неинтересно. Вот Арина и показала, как это выглядит со стороны. Нравится? Нет? Вот и задумайся.
Вечером мы остались втроём: я, Стас и Тамара Николаевна. Гости испарились, как пар с кастрюли — тихо и по-деловому. На столе сиротливо скучали одинокие бутерброды, салаты немного обветрились, а «Прага» получилась неожиданно роскошной, но куски стояли нетронутыми — как экспонаты.
— Мам, — начал Стас, — давай поговорим.
— Я всё поняла, — тихо сказала свекровь, глядя куда-то в точку над чашкой. — Мать в этом доме — лишняя. Приперлась в чужой монастырь со своими хоругвями.
— Ты не лишняя, — сказал Стас. — Но это наш дом. И Арина — хозяйка. Её день рождения — её выбор. И наши правила — наши.
Она перевела взгляд на меня. В глазах жили усталость, обида, уязвлённая гордость — и, как ни странно, тёплая искорка уважения.
— Хитрая ты, — проговорила она. — И упрямая. Знала, кого позвать, да?
— Я просто защищалась, — ответила я. — По-своему.
— Ладно, — кивнула свекровь после паузы. — Я поеду к Лидке. Погощу. Проветрюсь. И вы… тоже проветритесь.
Она действительно уехала через неделю. Не хлопая дверьми, без объявлений, без Большого Финального Монолога. Прислала голосовое из электрички: «Доехала. У Лидки борщ — огонь. Не скучайте». Я слушала и впервые за много месяцев спокойно дышала на кухне, где можно было включать чайник в любое время и вешать на окно то, что хочется.
Никто не отменял того факта, что однажды вновь раздастся звонок, и знакомый голос произнесёт:
— Ариночка, открывай, я только на недельку…
Я не строю иллюзий. Просто теперь в голове есть план. Если свекровь снова придёт учить меня «правильно жить», я не стану ждать третьего акта с криком и хлопком двери. Я заранее поставлю границы, повешу на дверь расписание и соглашусь ровно на то, что не переворачивает наш дом с ног на голову. А если вдруг опять понесёт в «Арина, ты делай, как я сказала» — достану фартук с оборками, включу улыбку на девяносто ватт и скажу её любимое:
— Конечно, мама. Только теперь у меня своя щепотка — здравого смысла.
И, может быть, однажды она действительно услышит, что «правильно» — это не про кубик бульона и не про длину кружевной занавески. Это про уважение. Про то, что можно жить рядом, не стирая друг друга ластиком. Про то, что любовь — это не контроль, а умение вовремя отойти в сторону и дать другим дышать.
А пока — в квартире тихо. Радио шепчет рецепты, но голос диктора — не Тамары Николаевны. На подоконнике — мои чёрно-белые ромбы. На полке — пастушки переехали в коробку, ждут своего часа на антресолях. Я ставлю чай, режу огурец как хочу — крупно, наискосок, смешно. И смеюсь вслух: пусть слышит наша кошка. Она кивает — и хвостом чертит по воздуху вензель, очень похожий на «ура».
The post first appeared on .
Комментарии (0)