Почти каждое утро я встречаю её в автобусе.
Вернее, поначалу я её только слышала, когда на весь салон, удручённый теснотой и пробками, раздавался вдруг непривычный рингтон с голосом Анны Герман: "Одиииииин раз в год сааааааады цветут..."
Все вздрагивали и оборачивались - это у кого, ё-маё, сады цветут в семь утра неприветливой зимы??
И видели её - маленькую, слегка нелепую в своём зелёном картузе, салатовом пуховичке, стиляжных джинсах и жёлтых мальчишеских тимберлендах на шнурках, лет семидесяти, семьдесятипяти... Она шустро выхватывала мобильник из сумочки и:
- Мишаня! Ау! Тут она я! И я... и я... я тоже тебя... тоже... тоже... Мишань, ты у меня самый клёвый мужик! Клёвый-клёвый! Я тебе там творожников сварганила, в полотенце завернула, ты чайку подогрей и, смотри, не уходи голодным! Как я? Супер! Погодка - класс! Скольжу так, будто на катке еду! Сижу! Красота! Все вокруг такие красивые, бодрые, весёлые! (хохот в салоне). Чего вечером есть будем? Это, Мишань, ты давай сообрази сам. А чего дашь, то и буду! Я - баба не гордая! А чего нет-то? Завтра выходной - давай квакнем по паре стопариков!
Мужской голос в салоне:
- Слышала, ханжа?
Хохот.
- Ой, уже скучаю! Сильно! И я... и я... ты не задерживайся, ладно? Ну, раз говорю - не задерживайся, значит, не пожалеешь!
Сразу несколько мужских голосов в салоне:
- Ээээээээх, чтоб я так жил!
Хохот.
- Целую, Мишань!
Чопорная старушка, восседающая рядом с моей героиней, будучи ей ровесницей по паспорту, но никак не по уровню молодости в душе, недовольно пожевала губами, и с неодобрением спросила:
- Молодожёны, что ли?
Женщина задорно вскинула нос и просто ответила:
- А то! Пятьдесят два года молодожёны, как один день!
Вот так.
Можно ведь? Можно! Как? Просто! - жить радостью, созданной своими руками, мыслями и сердцем. Это и есть молодость.
А старой можно быть и в двадцать лет - убедиться в этом несложно.
Теперь каждое утро радуюсь, отыскав в салоне смешной зелёный картуз.
© Лилия Град
Комментарии (0)