Может, приютим девочку у нас?

Уже неделю Мария жила у своей наставницы, Веры Сергеевны — ближе никого у неё не оставалось. Теперь девочка была совершенно одна: бабушка, что её вырастила, умерла, а других родных не существовало — всех поглотила война.

Вечером, лёжа на кровати, Мария различила негромкий разговор взрослых. Спали они все в одной комнате, разделённые тонкой занавеской, и каждое слово звучало ясно.

— Ну что скажешь? Может, приютим девочку у нас? — неуверенно произнёс муж. — Вроде тихая, некапризная…

— Жалко её, Антон, до слёз жалко, — тяжело выдохнула Вера Сергеевна. — Но как мы сможем двоих поднимать? У нас ведь свой ребёнок на подходе. Мы слишком молоды, да и времена мрачные… Нет, завтра после занятий я отвезу её в приют. Директор сказал, что пришлют машину, подъедет водитель.

— Но зачем именно ты должна её везти? Это же не твоя обязанность.

— Так попросили. Да и я ей сейчас ближе всех, как наставница. Со мной ей будет не так страшно. Проведу бедняжку.

Мария всё слышала, но не выдала себя. Уткнувшись носом в подушку, она тихонько ковыряла штукатурку на стене, делая вид, что спит.

Вера Сергеевна относилась к ученикам ровно и мягко, хотя, конечно, у неё имелись любимцы. Мария к ним не относилась: училась посредственно, вела себя тихо и неприметно. Лишь худоба бросалась в глаза — косточки торчали из-под кожи, и ими больно было ударяться о край стола или дверной косяк.

Марии вспомнился последний разговор с бабушкой. Начался он пустяком, а обернулся важным уроком.

— Бабушка! Смотри, таракан! — выкрикнула девочка.

— Где? — встрепенулась старушка.

— Вон, бежит!

Насекомое торопилось к щели.

— Ах ты, раздави его, проклятого! — сказала бабушка.

Мария мигом прихлопнула таракана тапочком.

— Бабушка, а я не согрешила? Я ведь живое убила, — обеспокоилась девочка.

— Нет, ты доброе дело сделала. Эти твари — слуги нечистой силы. Чёрти их в дома засылают через дымоходы, чтобы людям вредить.

— А пауки? А змеи? Они тоже от дьявола?

— По-разному… Эти живут себе в лесах, сами не нападают. Ты их не трогай — и они тебя не тронут.

— А зачем вообще нечисть к нам лезет?

— Чтобы сбить с пути: заставить злиться, завидовать, ругаться, пакостить.

— А если я всё-таки согрешу?

— Тогда попадёшь в преисподнюю. Представь, у тебя есть два кармана. В правый, светлый, ангелы кладут все твои добрые дела. А в левый, тёмный, попадают все твои ошибки: если обидела кого, солгала или украла. На Божьем суде велят выложить всё на весы — и какая чаша перевесит, туда и отправишься.

— А где мама с папой?

— На небесах, конечно. Все, кто за родину жизнь отдал, сразу к ангелам попадают.

Мария очень хотела оказаться рядом с родителями, которых совсем не помнила — они погибли, когда ей был всего год. Теперь она размышляла, как бы наполнить свой правый кармашек добрыми делами.

— Прилягу я, Марийка, что-то сердце стучит странно, — сказала бабушка. — А ты подмети на кухне, мы намусорили.

Девочка радостно кинулась за веником. Утром же бабушка не поднялась. Мария будила её, но сколько мёртвого ни тормоши — он уже не проснётся.

Так Мария оказалась в доме Веры Сергеевны — во временном приюте. Она тайно грела робкую надежду, что молодая семья оставит её. Но, видно, слишком неприметной и некрасивой была для наставницы, ожидавшей своего ребёнка.

На следующий день после уроков они ожидали машину, что должна была отвезти Марию в приют соседнего посёлка. Дорога была короткой — полчаса езды. Январь выдался ясным и морозным. Машина подъехала лишь к вечеру.

Вскоре они тронулись в путь. Первое время ехали спокойно, но внезапно разразилась метель. Снег падал густой стеной, заметая дорогу. Вскоре грузовик застрял.

— Всё, — мрачно констатировал водитель. — Ни вперёд, ни назад.

— И что же? — испугалась Вера.

— До утра ждать. Никто не поедет в такую пургу.

В кабине становилось всё холоднее. Мария прильнула к наставнице. Вера судорожно думала: как быть? Сидеть тут до утра — замёрзнут! И вдруг сквозь снежную завесу ей почудился огонёк на краю поля.

— Там, кажется, хутор.

Водитель отговаривал, но Вера решилась. Укутала девочку во всё тёплое, привязала к себе длинным шарфом и пошла напрямик через поле. Снег хлестал по лицу, ноги проваливались в сугробы. Девочка дрожала у неё за спиной.

— Вера Сергеевна, оглянитесь… за нами черти идут… — прошептала Мария тонким голоском.

Сердце наставницы сковал ужас. Она на мгновение обернулась и заметила лошадь с жеребёнком, покрытых снегом. Жутко, но всё же это были всего лишь животные.

Они добрались до хутора. Хозяева приютили их, накормили, обогрели. На следующий день девочку отвезли в приют.

Через два месяца Вера потеряла ребёнка — случился выкидыш. Она винила себя: «Если бы я не тащила Марию через метель, всё было бы иначе». Несколько месяцев не могла решиться её навестить.

Прошло полгода. Однажды Антон сказал:

— Я ездил в приют. Видел Марию. Она совсем исхудала. Спросила про тебя. Давай заберём её, Вера. Она уже как дочь мне.

И лёд в сердце Веры начал таять. Она вспомнила ту ночь, дрожащую девочку за спиной, её шёпот про «чертей»…

— Ты прав, — произнесла она. — Мы должны её вернуть. Завтра же поедем.

Но директор приюта сказал:

— Девочку уже удочерили. Хорошие люди. Она уехала счастливой.

Вера вышла в коридор и уткнулась лбом в холодное стекло. Судьба дала шанс, а она его упустила.

Лишь через десять лет Вере и Антону удалось испытать радость родительства — у них родилась дочь. Все годы до этого Вера считала это наказанием за то, что не приняла Марию.

А сама Мария выросла счастливой. Приёмные родители подарили ей любовь и заботу. Она стала врачом, вышла замуж, родила двоих сыновей. Иногда, глядя в их глаза, вспоминала бабушкину сказку про два кармана — и верила, что её правый, светлый кармашек всё-таки перевешивает тёмный.