Марк Уолберг: «Проблемы с полицией я имел уже в 13 лет»

«В положении публичной персоны есть не только достоинства, но и недостатки. Дети не желают быть в...

«В положении публичной персоны есть не только достоинства, но и недостатки. Дети не желают быть в моей тени. Вот скажем, когда они играют в футбол в школе, я должен смотреть за игрой из машины, не с трибуны. Поначалу я очень обижался. Но потом понял, что причина — в моем звездном статусе», — говорит актер.

Марк Уолберг прошел непростой путь от члена уличной банды в Бостоне до представителя высшей голливудской «знати». Актер и продюсер, сидевший в юности в тюрьме, сейчас живет в роскошном особняке в Беверли-Хиллз с женой и четырьмя детьми. И помимо бассейна и кинозала у Уолберга есть собственное поле для гольфа, а еще — часовня, где глава семейства начинает с молитвы каждый свой день.

В фильме «Анчартед: На картах не значится», который сейчас идет в кинотеатрах по всему миру, Марк не пожалел отдать главную роль Нейтана Дрейка, которая предназначалась ему, своему молодому коллеге Тому Холланду. Картина основана на популярной компьютерной игре — это история о невероятных приключениях двух охотников за древним сокровищем, которое пятьсот лет назад где-то спрятал Фернан Магеллан.

— У игры «Анчартед...» много фанатов. Ну еще бы — это же охота за сокровищами, квест-приключение, любимый жанр для всех поколений. Не боялись никого разочаровать, учитывая немаленький бюджет фильма?

— Да уж, «крепкие орешки», как я называю самых преданных фанатов компьютерных игр и комиксов, могут создать проблемы, если что не по ним получается. Поэтому мы все, конечно, старались никого не разочаровать. Но эта история настолько кинематографичная, что грех было не рассказать ее и тем людям, которые в компьютерные игры не играют.

— Так долго этот проект не двигался с места, что Том Холланд повзрослел и ему отдали изначально вам предназначенную главную роль...

— Сначала меня позвали в проект к одному режиссеру, потом все перешло к другому, к третьему и так далее. Ну, я был готов и ждал, когда все утрясется. А когда мне позвонили, первым делом спросил, кто будет играть роль моего наставника. Думал, может пригласят Джека Николсона или Томми Ли Джонса. На что получил ответ: «Том Холланд». Я обалдел. «И кого же он будет играть?» — «Твоего героя, многообещающего воришку Нейтана Дрейка, а ты — Салли, его старшего товарища и ментора». Если честно, я не сразу согласился с таким поворотом. Но подумал-подумал, перечитал сценарий и понял, что не помолодел за это время, а роль Нейтана требует немалых физических сил. Так пускай, решил я, Том Холланд и терпит все эти издевательства, а я буду сидеть в смокинге в вертолете и давать ему оттуда указания! (Смеется.)

— В работе вы часто используете свой жизненный опыт, а не метод Станиславского, верно?

— И не скрываю этого. Потому что зрители всегда в состоянии почувствовать достоверность. Или же ее отсутствие. И это, пожалуй, единственное преимущество, которое я получил благодаря своему разнообразному жизненному опыту. Например, в фильме «Правосудие Спенсера» я играю полицейского, отсидевшего в тюрьме за то, что он попытался вывести на чистую воду своих коллег-копов. Нет, я не был полицейским никогда, но сталкивался с полицией, сидел в тюрьме и много чего повидал. (Этот фильм снял режиссер Питер Берг, ранее работавший с Уолбергом в картинах «День патриота», «Уцелевший» и других. — Прим. ред.)

— В связи с этими «биографическими причинами» не хотелось вам пореже играть в фильмах о насилии? В вашем актерском резюме и боксеры, побитые жизнью, и продажные полицейские, и отъявленные мафиози. Нет чтобы в таких картинах, как «Третий лишний», почаще сниматься...

— Что ж, за все приходится платить в этой жизни. Я был младшим из девяти братьев и сестер, и они надо мной издевались как хотели. А стоило выйти на улицу, оказывался в еще более насыщенной атмосфере насилия и жестокости. Там и не было ничего другого. В таком уж мы районе жили в Бостоне. У меня уже лет в тринадцать были проблемы с полицией. Поэтому и не удержался в успешной группе, которую сколотил мой старший брат Донни. Наркотики, алкоголь, подсел на все что только можно. Все детство и всю юность, сколько себя помню, я был в беде. Маленький рост и комплекция тоже сыграли свою роль — меня в нашем районе все кому не лень пытались мучить. И у меня не было другого выхода, как защищаться любым способом. А для подростка это всегда нелегкая история.

— Правда, что вы лично привели в фильм «Правосудие Спенсера» бывшего заключенного и потребовали дать ему маленькую роль?

— Да, он отсидел 16 лет. А когда вышел, я его пригласил в этот фильм. Потому что у меня самого могла точно так же жизнь сложиться. Конечно, я сделал много ошибок, но и заплатил за них по полной программе. Вовремя понял, что для того, чтобы изменить свою жизнь, нужно изменить себя в ней. Перестал сваливать все на обстоятельства, пошел наперекор себе и не захотел больше быть членом никакой банды. Решил, что буду делать отныне только то, что сам считаю нужным. И это решение осложнило мою жизнь раз в десять. Стало гораздо труднее добираться из школы домой, до вокзала, поз­же на работу. Я повернул свою жизнь на 180 градусов и гордился собой. И когда работал на строительной площадке, и когда музыкальную карьеру делал, и когда в Голливуд пробивался. Поэтому я считаю, что нельзя судить человека по его прошлому, каким бы оно ни было. Я предпочитаю надеяться и верить, что у всех людей, в том числе и побывавших в тюрьме, есть второй шанс в жизни.

— Какой бы вы выбрали из своих фильмов, предложи вам сделать ­сиквел?

— «Боец», однозначно. Хотя понимаю, что, конечно, уже староват для этой роли. Я, если честно, не очень большой специалист по производству сиквелов, но собираюсь сделать продолжение «Правосудия Спенсера». Мне нравится эта история, и зрителям она тоже понравилась. А еще надеюсь когда-нибудь сыграть в романтической комедии. Но только при условии, что не надо будет петь и танцевать. Мюзиклы — не для меня. Я уже натанцевался и напелся, и на сцене, и в кино больше, чем хотел бы.

— У вас четверо детей — 18-летняя Элла Рэй, 15-летний Майкл, 13-летний Брендан Джозеф и 12-летняя Грейс Маргарет. Трое подростков и старшая дочь, которая уже наверняка ходит на свидания. Помнится, вы раньше говорили, что не представляете себе свою дочь с бойфрендом...

— Это точно. А теперь вот даже вместе с ним хожу в зал. (Смеется.) Раньше тренировался, чтобы отгонять мальчишек от моих девочек, а сейчас вот такое происходит. С ума сойти. Но как говорит один мой друг, «бойфрендов дочек лучше держать поближе к себе». Если серьезно, то я всегда понимал, что этот момент неизбежно наступит. Главное, чтобы парень хорошо относился к моей дочери и я мог его уважать и доверять ему.

— И как вам бойфренд Эллы — понравился? А главное, вы его не сильно напугали?

— (Смеется.) По-моему, он гораздо больше боится моей дочери, чем меня. И в этих отношениях я скорее молюсь за него, чем за нее. Нет, на самом деле они идеально подходят друг другу. Элла молодец, отличного выбрала молодого человека. Мы уже вместе ездили отдыхать, а это серьезное дело — влиться в нашу семью. Правда, меня-то как раз дома оставили. А его взяли. Представьте, как я «обрадовался»! (Смеется.) В общем, дело было так. Перед самым Рождеством я заболел ковидом. И меня сразу же изолировали в подвальном помещении. Никаких подарков, никакого семейного ужина, я сидел там, как в заключении. Но когда услышал звук мотора за окном и понял, что они, несмотря ни на что, собираются ехать на каникулы, сначала не поверил своим ушам. Открыл дверь и кричу: «Эй, вы что, даже не спуститесь ко мне сказать до свидания?» Ну, они все-таки пришли ко мне, но соблюдали дистанцию в сто раз больше, чем полагается! Вскоре, получив два подряд отрицательных теста, я успел к ним присоединиться. Не скажу, что меня были так уж рады видеть. Типа: «А что ты тут вообще делаешь?» И между собой: «А он реально выздоровел? А что, если нет?» (Смеется.) Но я понимаю. Дело в том, что моя жена заболела как раз на прошлое Рождество. А вслед за ней младший сын и младшая дочка. И они все сидели на карантине. А я с двумя другими детьми уехал в Нью-Йорк. Так что это была карма, «ответка» мне, так сказать.

— Кейт Мосс как-то призналась в интервью, что ненавидела сниматься с вами в ставшей на весь мир знаменитой рекламе нижнего белья. Интересно почему?

— Понятия не имею. (Пожимает плечами.) Когда я работал моделью, у меня с ней не было никаких проблем. Ну может, я иногда был не слишком галантен. Не слишком многословен. Чересчур прямолинеен. Не умел тогда еще быть милым. (Улыбается.) Но мы с Кейт, когда встречаемся на премьерах, всегда здороваемся и обмениваемся любезностями. Все как полагается.

— Кажется, что вы не слишком активно участвуете в поддержке жертв насилия в Голливуде и всех этих движений, не слышно вашего голоса в осуждении людей из мира кино...

— Я, безусловно, в курсе всех криминальных кейсов, связанных с этим. И знаю, как и чем все они заканчиваются, какая развязка ждет множество людей. Но сказать, что я стремлюсь быть прямо в курсе всех голливудских событий, было бы неверно.

— Серьезно? Вы же там живете и работаете?

— Да, но помимо работы я езжу в супермаркет, отвожу детей в школу и не слишком уважаю все эти вечеринки, приемы или показы. Если мой фильм никак не отмечен, зачем я туда пойду? Да, я живу в Беверли-Хиллз, но с тем же успехом можно считать, что где-нибудь в английской деревне. Потому что я никого не вижу и меня никто не видит. Рано ложусь спать, рано встаю, отвожу детей в школу и провожу время с женой, если не работаю. И самое главное, я не привык судить кого-то, «отменять» и так далее. Учитывая, что у меня и у самого есть скелеты в шкафу. Но я продолжаю упорно работать над совершенными ошибками и надеюсь, что, когда придет моя очередь быть осужденным, эта участь меня минует.

— Вы недавно закончили сниматься в фильме «Отец Стю», герой которого вам, вероятно, особенно близок — боксер, решивший круто изменить свою жизнь, став священником...

— Да, я давно искал подходящую историю, чтобы выразить очень важную для меня тему — историю спасения, искупления грехов, перевоспитания человека. Бог, которого я открыл для себя благодаря одному очень доброму святому отцу, поддержавшему меня в самый трудный момент, продолжает давать мне свое благословение. И не только лично мне, но и другим — предоставив мне возможность многое донести до людей с помощью профессии актера. Картины, подобные «Отцу Стю», нелегко запустить. Но со мной с начала пандемии столько всего случилось, помимо этой вот общей неуверенности в будущем. За эти пару лет я столкнулся с вопросом жизни и смерти, потерял свою маму, множество друзей... Поэтому мне эта картина особенно дорога. Как никакая другая в моей карьере...

— А что вы думаете по поводу того, что ваши дети, выросшие в привилегированной семье, учащиеся в частной католической школе, изолированы, по сути, от реального мира?

— Вы правы. Так и есть. Сомневаюсь, что кто-то из моих детей участвовал хотя бы в одной драке за свою жизнь. Разве что только друг с другом. Сын одно время занимался боксом, и я был очень рад, потому что помимо всего прочего этот вид спорта позволяет выработать дисциплину. Но, конечно, я никогда не думал, что ему это нужно для защиты в школе. Hет, это не такая школа. Истории, которые мы с братьями рассказываем о своем уличном прошлом, детей не слишком впечатляют. Они и фильмы с моим участием смотрят без особой охоты. Предпочитают «ТикТок» и все такое прочее. Я со временем понял, что в моем положении публичной персоны для них есть не только достоинства, но и недостатки. Дети не желают быть в моей тени, хотят обрести свою собственную индивидуальность. И в этом главная причина такого отношения к моим достижениям и ошибкам. Вот скажем, я не имею права даже вылезти из машины, когда они играют в футбол в школе или еще в какие-то игры. Должен сидеть в машине и оттуда смотреть. Поначалу я очень обижался. Но потом понял, что причина в моем звездном статусе.

— А каков секрет вашего счастливого брака? (Уолберг женат на модели Риа Дерэм с 2009 года. — Прим. ред.)

— Расскажу про последний День святого Валентина. Жена мне предложила в этот раз ничего не дарить друг другу и не отмечать. И я, дурак, купился на эту «идею». А когда утром вошел в ванную комнату, увидел там дорожку из лепестков роз и подарки для меня от жены и детей. Тут-то я и смекнул, в чем дело. Хорошо, что все-таки заказал доставку цветов — обычно я от себя и от каждого из наших детей дарю жене букеты. В общем, цветы Риа получила. Ну а дальше игра продолжилась. Я предложил пойти в ресторан, но она отказалась. Мол, договорились же ничего в этот день не делать! И я, болван, опять имел глупость с этим «планом» согласиться! И снова попался. А все потому, что говорил жене «Ок». (Смеется.)

— Вы сами сказали, что не молодеете. Но так же дисциплинированно поддерживаете форму и просыпаетесь так же рано — когда большинство из нас только укладывается спать?

— (Смеется.) Да, я просыпаюсь обычно в середине ночи, чтобы подготовиться к рабочему дню. В 3.30 отправляюсь в зал, в 5.30 заканчиваю, и уже в 7.30 приступаю к работе. И еще в эти ранние утренние часы много времени провожу в церкви, за молитвами. Таким образом совмещаю физическую активность с духовной. И с едой тоже нужна дисциплина. Тем более что с возрастом набирать вес куда как проще, чем его сбрасывать.

— Вы снимались вместе с вашим земляком Мэттом Дэймоном в фильме «Отступники» Мартина Скорсезе, и эта роль, хоть и не главная, считается одной из ваших самых удачных. И именно за нее вы получили актерскую номинацию на «Оскар» (пока что единственную в карьере артиста. — Прим. ред.)...

— Это интересная история. Потому что я категорически не хотел в этом фильме сниматься. И велел своему агенту так и сказать Марти. И тогда он мне сам позвонил и принялся уговаривать. Но я не соглашался. Мне изначально на студии обещали совсем другое, и роль другую, и много чего еще, а потом отказались от обещаний, ну и я не горел желанием быть на подхвате у Ди Каприо и Дэймона. Марти, помнится, целую минуту молчал, когда услышал мой окончательный отказ. Но спустя пять минут позвонил мой агент и устроил мне выволочку. Мол, я с ума сошел, отказываться от участия в фильме легендарного Скорсезе! В результате, будучи уверены, что роль убийцы мне идеально подходит, они сговорились и разработали план. На выходные Скорсезе прислал за мной самолет. Я еще раз прочитал сценарий в его офисе и был страшно зол и снова сказал, что не буду сниматься. Но Марти пообещал мне полную свободу — играй, импровизируй как хочешь и еще воззвал к моим патриотическим чувствам, ведь я отлично знаю мир Бостона и людей, о которых фильм. Вот такая история...

Статьи по теме:

• Марк Уолберг: «Жена очень боится моего увлечения»
• Марк Уолберг рассказал, как ухитрился набрать 10 килограммов за три недели