Лариса, думаю, разумнее всего будет, если ты вручишь мне свою зарплатную карту, — заявила свекровь

Лариса остановилась в прихожей, втягивая теплый, тягучий запах свежих булочек — аромат будто въелся даже в обоях с мелкими васильками. Из кухни лилась тихая мелодия: Мария Семёновна, её свекровь, была в превосходном расположении духа. Со стороны всё выглядело бы почти сказочно — добрая пожилая женщина хлопочет по дому. Но у Ларисы от аромата дрожжей каждый раз нервно дергался уголок губ.

— Ларисочка, ты уже дома, солнышко? — Мария Семёновна появилась в коридоре, отряхивая руки от муки о цветастый фартук. — Я тут булочек настряпала, с кардамоном, Илюшке твоему точно понравятся. Проходи, приводи себя в порядок, сын уже за столом.

— Здравствуйте, Мария Семёновна, — сказала Лариса, устало выскальзывая из изящных, но надоевших за день ботинок.

С матерью мужа у неё отношения всегда были такими, словно между ними натянута тонкая струна — кажется, вот-вот лопнет. Но с тех пор как свекровь поселилась у них «на время косметики» в своей квартире, эта струна звучала особенно тревожно. При этом внешне — никаких придирок, никаких нравоучений о борще и уборке. Мария Семёновна демонстрировала подозрительную, чуть приторную мягкость.

«Может, я зря накручиваю себя? — подумала Лариса под теплой водой. — Может, она и правда решила стать ближе? Готовит, убирает, улыбается… А я всё насторожена».

Но тревога не уходила. Лариса слишком хорошо знала характер свекрови — мастерица хитрых комбинаций, женщина, умеющая давить на слабые места мягко, но неотвратимо. И бесплатные булочки ей казались скорее приманкой, чем заботой.

За ужином Илья жевал уже третью булочку и довольно жмурился.
— Лар, ты только попробуй, ну это же фантастика!

Свекровь сияла и подливала Ларисе свежий чай из чайничка в ромашках.

— Ларочка, а что ты новую блузку не натянула? Ту, что вчера в красивом пакете принесла. Я глазком заметила, ткань шёлковая, недешёвая, наверно.

— Вернула, не подошла, — спокойно соврала Лариса. Блузка пряталась в глубине шкафа. Она купила её себе в честь успешно закрытого квартала и не собиралась выслушивать лекции о «ненужных тратах».

— Умница, — неожиданно одобрила женщина, и в её взгляде сверкнул холодный просчёт. — Нефиг деньги направо-налево разбрасывать. Сейчас времена тяжёлые, надо думать наперёд.

Лариса молча отпила чай. Она была главным бухгалтером в транспортном холдинге — доход у неё был весомый. Илья же работал инженером в НИИ, где зарплата выходила мягко говоря скромная — треть от её. И разница эту никогда их не напрягала… пока в доме не появилась свекровь.

— К слову о будущем, — Мария Семёновна уселась торжественно, переплетя пальцы, как будто собиралась вести собрание. — Пока вы были на своих службах, я тут у вас чуть разгребла бумажки. Разобрала.

Лариса чуть не поперхнулась воздухом.
— Какие бумажки?

— Да те, что у вас в комоде свалены. Квитанции, выписки, чеки. Я, Ларочка, как увидела — сердце защемило. Вы же финансы как воду льёте!

Илья замер с недоеденной булочкой.
— Мам, ты зачем это всё подняла? Мы нормально существуем.

— Это вы называете нормально?! — всплеснула она ладонями. — Кофе на вынос — три тысячи в месяц! Такси, когда можно дойти пешком — ещё больше! Да что вы вообще едите?! Какую-то… румулу эту вашу… сорняк дорогостоящий!

Она вытащила толстую клетчатую тетрадь — ту самую, где десятилетиями записывала рассолы и маринады. Теперь на первой странице значилось: «АНАЛИЗ. Домашний бюджет Ларисы и Ильи».

— Вот, глядите, — она развернула страницу со столбцами. — Я тут расчёты произвела. Если убрать всё ненужное — фитнес (приседать можно дома), вашу еду на доставке (я же тут!), шампуни химические (хозяйственное мыло лучше), твой маникюр, Лара (настругать ногти можно и напильником) — выходит экономия под сорок тысяч рублей!

— Мы? — переспросила Лариса тихо, но отчётливо.

— Конечно! Мы же всё одна семья, — отрезала свекровь. — За год — почти полмиллиона. На что угодно хватит!

Лариса почувствовала, как внутри медленно образуется ледяная пустота. Она вкалывает по двенадцать часов, закрывает миллионы, держит на себе проекты — и ради чего? Чтобы оправдываться перед женщиной, которая последние двадцать лет не видела трудового договора?

— Мария Семёновна, — Лариса заговорила ровно, спокойно. — Спасибо, но наши деньги — это наша зона ответственности. А как ваш ремонт? Он должен был уже завершиться?

Улыбка исчезла, сменившись драматическим выражением.
— Да что ремонт… Это так. Главное — ваша стабильность. А вам, деточки, нужен человек опытный. Управляющий, так сказать, домашними средствами. Чтобы вы ошибок не натворили.

Илья нервно прыснул.
— Мам, ну какой управляющий? У нас главный бухгалтер уже есть — вон она, — он кивнул на жену.

— Бухгалтерия отлично, а вот житейская смекалка — другое. Так вот, я решила взять тяжёлый труд на себя. Чтобы ваши денежки не утекли.

Лариса чуть наклонила голову.
— И что это означает?

Свекровь торжественно перевернула страницу.
— У моего младшенького, Серёженьки, трудности. — Серёженька был тем самым вечным «ищущим себя» братом мужа. — И ипотеку ему не согласуют, и жена его ждёт второго. Им нужно собрать на взнос. Через пару лет мы им сможем помочь! А потом уже и вам машину новую купим — большой джип, как Илюша мечтает.

— Подожди, — вмешался Илья. — Два года работать на Серёжу?

— Не работать, а поддерживать семью! — поправила мать. — Ну и чтобы вас не тянуло тратить… Лариса, думаю, разумнее всего будет, если ты вручишь мне свою зарплатную карту.

Повисла тишина, густая и звенящая.

— Простите? — уточнила Лариса.

— Карту. Я сама буду снимать и выдавать вам деньги на дорогу и обеды. Остальное — на накопления. У меня рука лёгкая — деньги ко мне липнут.

Илья поперхнулся удыхающим чаем.
— Мам… ты серьёзно?

— Не встревай, сынок! Лариса, без упрямства. Ты тратишься слишком вольно. Вчера курьер тащил тебе крем — три тысячи! Это же расточительство. Карточку давай. И пин-код, можешь на бумажке вывести.

Лариса поднялась, открыла форточку, впуская морозный воздух. В голове вспыхивали сцены прошлых лет — как Серёжа «занимал» и пропадал, как Мария Семёновна критиковала их отпуск, как смотрела на Ларисины покупки с укором…

Она развернулась. Свекровь сидела, вытянув ладонь, будто требуя подношение.

— Значит, вы уже всё распределили? — уточнила Лариса мягко. — Мы два года работаем на Серёжу, потом ещё несколько лет — на машину Илье?

— Да! Это же дальновидность!

— А я? — Лариса улыбнулась уголками губ. — Для меня в вашем плане есть пункт? Кроме работы и отказа от всего, что мне нравится?

— Ты жена. Твоя миссия — держать дом и поддерживать мужа.

Лариса громко рассмеялась — ясно, громко, открыто. Как человек, который наконец сложил пазл.

— План у вас чудесный. Только один маленький изъян.
— Какой же? — нахмурилась свекровь.

— Вы забыли, где вы сидите и чьими деньгами собираетесь распоряжаться.

Лариса взяла тетрадь, закрыла и аккуратно подвинула.

— Поясню. Эта квартира — не «наша». Она моя. Я купила её за два года до свадьбы. Ремонт — мой. И ипотека — до копеечки моя.

Свекровь дёрнула бровью.

— Ну и что? В браке всё общее!

— То, что куплено до брака — нет. Далее. Моя зарплата — примерно 80% семейного дохода. Илья получает сорок с лишним тысяч. Я — двести.

Глаза Марии Семёновны расширялись всё больше.

— Так это же… ещё лучше! Значит, мы Серёже быстрее поможем!

— Нет, — ответила Лариса ледяным голосом. — Не поможем. Я не выделю ни рубля.

Лицо свекрови налилось пятнами.

— Ты жадина! Ты Серёжу нашего на улицу выкидываешь!

— Я просто умею считать. И не обязана оплачивать прихоти вашего взрослого сына, который годами паразитирует на других. А уж отдавать вам свою карту — тем более.

Она посмотрела на мужа.

— Илья, ты согласен с ней?

Муж поднял глаза. Он долго молчал, потом кивнул.
— Мам, Лара права. Это её деньги. И квартира её. А Серёжа… пусть сам решает.

— Предатель! — завизжала Мария Семёновна. — Она тебя зачаровала!

Она подскочила к Ларисе.
— Немедленно отдай карту! Я старшая здесь!

Лариса ровно произнесла:
— У вас есть час.

— На что — час?!

— Чтобы собрать вещи. Ремонт у вас давно завершён. И квартиру свою вы сдаёте посуточно — я видела объявление. Так что — час. Не выйдете — вызываю полицию и пишу заявление о постороннем агрессивном человеке.

Лицо свекрови вытянулось.

— Илья! Скажи ей!

Илья подошёл и мягко подвёл мать к комнате.
— Мам, ты правда переборщила. Собирайся. Я вызову такси.

Мария Семёновна собиралась шумно, причитая, швыряя вещи, бормоча проклятия. Перед уходом она выкрикнула:

— Ноги моей здесь не будет! Удавитесь в своих богатствах!

Дверь хлопнула.

Дом наполнился тихим, чистым воздухом. Лариса прошла на кухню. На столе осталась тетрадь. На странице — «План подарков: поездка Сергею и Марине в Сочи (за счёт Ларисы)».

Лариса фыркнула и смахнула тетрадь в мусор — прямо на булочки.

Илья вошёл в кухню.
— Лар, прости… Я не знал.

— Знаю. Если бы знал и промолчал — ехал бы вместе с мамой.

Она обняла его.

— И помни. Моё — моё. Мы партнёры, мы рядом. Но я не кормлю нахлебников. Ни твоих, ни своих.

— Усвоил, — кивнул он. — А булочку… можно из мусорки? Они были вкусные…

— Нельзя, — рассмеялась она. — Закажу пиццу. И суши. И оплачу всё своей картой. Потому что могу.

Вечер прошёл легко и впервые за долгое время — по-настоящему их.

А в это время Мария Семёновна, сидя в своей недавно обновлённой квартире (которую арендаторы успели немало потрепать), уже набирала номер младшего сына:

— Серёженька, у меня к тебе новость… Эта Лара нас обвела вокруг пальца! Но ничего, у меня есть новый план. Ты же рассказывал, что у её родителей дача кирпичная? Надо бы съездить в гости… Навестить, так сказать…

Но это уже была совсем другая история, к которой Лариса была полностью готова.