В эфире сетевого вещания «Вечерняя Москва» прошел круглый стол, темой которого стали герои и антигерои советского периода. Россияне рассказали ВЦИОМ, кого считают выдающимися личностями того времени. Выяснилось, что среди наших граждан нет единодушия в оценке прошлого страны. Не является ли этот раскол свидетельством глубоких разногласий в обществе? И нужна ли нам вообще единая идеология? Об этом поговорили эксперты за круглым столом на «Вечерке-ТВ».
Можно заметить (см. «Топ-10»), что самая противоречивая фигура в восприятии россиян — Иосиф Сталин. Немудрено: период становления и развития СССР, победа над гитлеровской Германией — эти тектонические сдвиги новейшей отечественной истории совершались под руководством «отца народов». Поэтому он оказался в первых тройках обоих рейтингов. Логично предположить, что данные опроса отражают противостояние двух мировоззренческих концепций, доминирующих в нашем обществе: консервативной, «реконструктивной», и гуманистической, «прогрессивной». Сталинский период стал одним из камней преткновения, о который запинаются попытки создать новую государственную идеологию. Так, возможно, и не надо ничего создавать, пусть все остается, как есть? Не все так просто, полагают эксперты.
— Разношерстные результаты опроса со всей очевидностью показывают: нашему государству и обществу нужно сформировать единую систему координат в оценке событий прошлого, — считает политолог Александр Дудчак. — Для того чтобы наша многонациональная и многоконфессиональная страна могла развиваться в едином направлении, нужно выработать общенациональную объединяющую позицию. Осознание, что у нас есть великое прошлое, за нами стоят поколения великих предков, на которое мы можем морально опереться, помогает обществу с оптимизмом смотреть в будущее. Китайцы говорят: в деятельности товарища Мао было 70 процентов правильного и 30 процентов ошибок, но мы уважаем наше прошлое и не собираемся от него отрекаться. А распределение симпатий в российском «героическом списке» говорит о том, что наши трактовки роли той или иной персоны во многом зависят от предубеждений, навязанных нам современниками этой персоны. Например, оценка деятельности Сталина во многом определяется той линией, которую запустил после его смерти Хрущев. Если бы не доклад «О культе личности и его последствиях», мы сегодня относились бы к «отцу народов» более позитивно.
— Чтобы уважать прошлое, нужно изучать историю, — говорит Иван Миронов, адвокат, общественный деятель, кандидат исторических наук. — А вот здесь возникают очень большие проблемы. Потому что те, кто наиболее энергично выступает «за Сталина, за Берию», объективно не знают, ни кто такой Сталин, ни кто такой Берия. То же можно сказать и об антисталинистах. Отношение людей к персонам «тоталитарного периода» опирается на эмоции, а не на зрелое, взвешенное размышление.
Сергей Смирнов, доктор экономических наук, автор книг по истории, полагает, что, как бы мы ни штудировали учебники и исторические свидетельства, общество никогда не придет к согласию, в частности, в отношении Сталина.
— Безусловно, любая историческая личность, — говорит эксперт, — выступает в контексте тех документов, которые она после себя оставила. Те же самые сталинские расстрельные списки, которые стали известны после того, как открыли архивы, — это страшные свидетельства. Я понимаю: Сталин стал жертвой внутрипартийной борьбы. Но когда на мероприятиях читают список репрессированных — кочегар, билетерша, машинист, ты понимаешь, что многое неладно было в советском государстве. И Сталин никогда уже — мною и моими коллегами — не будет оцениваться положительно. Но кто-то готов простить ему репрессии, поскольку при нем была выиграна война и так далее.
Мы никогда не добьемся ни единства в оценках, ни единого подхода. Всегда будут и те, кто говорит «давайте вынесем Владимира Ильича из мавзолея», и те, кто считает прах Ленина святыней, будут противники Сталина и те, кто несет к его могиле цветы 5 марта, отметил Смирнов.
Нужна ли идеология?
При этом вциомовский опрос показывает, что некоторые «исторические» основания для объединения у нас все-таки есть. Иосифу Виссарионовичу люди симпатизируют почти вдвое чаще, чем осуждают. Примерно такая же ситуация с Лениным и Брежневым. А вот руководители переходного периода — Горбачев и Ельцин — удостоились единодушной негативной оценки. Похоже, догорбачевские времена многими осмысляются как некий «золотой век» страны, в котором можно черпать психологические ресурсы.
Некий комплекс объединяющих общество идей определенно полезен, поскольку дает нам — в хорошем смысле — набор стереотипов мышления и ролевых образцов поведения. В обществе, где есть идеологические установки, человеку проще сделать выбор, ведь всем уже известно, «как надо».
— При обороне Брестской крепости 22 июня 1941 года люди, находясь в экстремальной ситуации, без шансов на выживание, действовали так, как подсказывали им убеждения. Идеология — это алгоритм, который помогает человеку, когда ему нужно принять ответственное решение, — считает политолог Александр Дудчак.
Однако в современном обществе вряд ли можно создать моральный алгоритм, единый для всех, уверен Станислав Лавров, лауреат конкурса «Учитель года», преподаватель социогуманитарных дисциплин.
— Жизнь сегодня движется гораздо быстрее, чем в прошлом веке, — говорит Лавров. — Раньше макроисторические процессы совершались с амплитудой в столетие, полустолетие. Сегодня в социологии принято считать, что поколения сменяются раз в 20 лет. Но и этот расчет уже устарел. Смена поколений происходит быстрее. Макроисторические колебания ускорились многократно, начиная от геополитики и заканчивая природными бедствиями вроде пандемии. Теперь любая попытка что-то спрогнозировать на несколько десятилетий вперед не удастся. Разумнее принимать тактические решения — это новая особенность нашей эпохи. Именно поэтому постоянный ревизионизм, переписывание истории, как у Оруэлла в «1984», — это неизбежная данность. Сконструировать единую государственную идеологию, которая может десятилетиями контролировать страну, как ослика — морковка на веревочке, уже не получится.
Журналист и писатель Дмитрий Лекух предлагает компромиссную позицию. Идеология — один из полезных инструментов самоорганизации общества. Однако вовсе не обязательно, чтобы она была одна на всех. Это может быть пучок идеологий.
— Социум, в котором мы живем, не безжизненная структура, а подвижная, живая система, — отмечает Лекух. — Об этом писали великие мыслители Константин Леонтьев и Норберт Винер: если мы говорим о структуре, то она устойчива, когда устроена просто. А если речь идет о системе, где важнее не факты, а связи между ними, то здесь залог стабильности — сложность. Когда китайцы признают двойственную роль Мао, они позволяют своему прошлому быть сложным, не стремясь ничего упрощать. Есть каноническая история Древней Греции, Древнего Рима, Франции. Нам тоже нужно перестать сомневаться в том, что наша история достаточно героична и достойна уважения во всей ее многогранности.
Все участники дискуссии отметили, что оба списка — и антигеройский, и особенно героический — очень разноплановые. В одну кучу смешались политики, правозащитники, космонавты и ученые. Однако если эту кучу разобрать, мы обнаружим, что все персоны делятся на две группы в соответствии с разными значениями слова «героизм». Во-первых, это героизм государственный, умение взять на себя ответственность за судьбу народа, страны (отношение к этому типу геройства может быть неоднозначным).
А во-вторых, героизм личный, готовность пожертвовать собой для науки, общества, человечества, как это сделали Юрий Гагарин, Сергей Королев, Андрей Сахаров. И именно эту разновидность героизма респонденты ВЦИОМа воспринимают исключительно позитивно.
Поэтому тему личного героизма и личной ответственности нужно поднимать постоянно, если мы хотим нащупать некие точки сборки, объединяющие общество, считает экономист Сергей Смирнов.
— Гагарин — герой, и здесь не может быть разночтений, — говорит эксперт. — Но не меньшим символом России мог бы быть Владимир Комаров, космонавт из первого отряда. Сегодня уже никто не помнит его подвиг, трагический полет корабля «Союз-1», в котором Комаров погиб, но, на мой взгляд, это был великий, смелый человек. Зоя Космодемьянская — героическая женщина. Но почему мы не знаем других героев того же кластера — Федора Полетаева, сражавшегося в Италии, Юрия Смирнова из города Макарьева, Александра Печерского, поднявшего восстание в фашистском лагере «Собибор»? Знать этих людей тоже очень важно.
Соловьи на бесптичье
Но отчего так мало популярных героев среди наших современников? Полицейские, обезвредившие убийцу, врачи, воюющие со смертью в красных зонах, мелькают в лентах новостей, но звездами не становятся. В наше время трудно прославлять геройство. На смену коллективизму пришли индивидуалистические ценности, разумный эгоцентризм. Один из постулатов философии нового века, которая пронизала все сферы нашей жизни: только счастливый человек может сделать счастливыми других. Полюби сначала себя, а потом уже других. Самопожертвование как некая ценность в эту концепцию не очень вписывается и воспринимается скорее как чудачество, чем как геройство.
— С точки зрения социальной психологии герои — это люди с избыточным потенциалом, которые способны выходить из зоны комфорта и преобразовывать реальность, пассионарии, как называл их Лев Гумилев, — говорит педагог и историк Станислав Лавров. — И тут мы выходим на самую главную современную проблему.
Мы живем в обществе с регламентированными либеральными ценностями: свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. И в этих условиях тема героического поведения оказывается в глубоком кризисе, потому что далеко не всем удобны, нужны и вообще приемлемы дерзкие преобразователи реальности. Не всегда геройство соответствует устоявшимся и закрепленным законом правилам поведения. Общественные нормы, принятые, например, в середине прошлого века, очень отличались от современных. Люди раньше взрослели, иным было отношение к смерти, к идее социальной ответственности, общественной полезности. Сегодня эти понятия исключены из круга приоритетов.
Поэтому героев мы по-прежнему берем из далекого прошлого. А наши дети — из вселенной «Марвел», из мультиков аниме и других фантастических миров. На безрыбье и Аквамен — рыба.
— Каких бы мы ни продвигали героев, важно мнение тех людей, которые сегодня оканчивают школу и поступают в институты, — говорит Станислав Лавров. — Я проводил опросы среди учеников, предлагая припомнить навскидку трех героических личностей. Чисто случайно они могли припомнить Героев Советского Союза, персонажей классической литературы. Но, скорее всего, в их списках лидируют Человек-паук и ему подобные. Однако навязывать молодому поколению некие идеалы и ценности совершенно бесполезно.
Племя незнакомое
Неужели лет через 30 героический чин в России будут украшать не Юрий Гагарин и Алексей Маресьев, а персонажи американских мультиков? Эксперты за круглым столом сошлись во мнении, что на взрослых сегодня лежит важнейшая задача — переломить ситуацию. Менять образовательные программы, больше времени уделять живому общению с детьми, а не делегировать воспитание гаджетам.
Хотя на самом деле не так уж все плохо у нас в стране на идейном фронте. Не так давно нашумел опрос, проведенный среди подростков организаторами молодежного кинофестиваля «Герои большой страны». В ответах на вопрос «Кто твой герой?» более четверти ребят называли своих родственников — мам, пап, дедушек, бабушек, а также своих друзей. И только 10 процентов проголосовали за вымышленных супергероев.
ТОП-10 ГЕРОЕВ
Затруднились с ответом 40 процентов респондентов, а 11 высказали мнение, что антигероев в истории не существует. В остальном список исторических злодеев такой:
— Михаил Горбачев. 20 процентов
— Лаврентий Берия, Никита Хрущев, Иосиф Сталин. По 11 процентов
— Борис Ельцин. 9 процентов
— Леонид Брежнев. 5 процентов
— Николай Ежов и Владимир Ленин. По 4 процента
— Андрей Власов и Александр Солженицын. По 2 процента
ТОП-10 АНТИГЕРОЕВ
22 процента опрошенных не смогли припомнить самую героическую личность советского периода. В остальном голоса распределились так:
— Юрий Гагарин. 41 процент
— Георгий Жуков. 22 процента
— Иосиф Сталин. 20 процентов
— Леонид Брежнев. 9 процентов
— Сергей Королев. 8 процентов
— Владимир Ленин. 7 процентов
— Алексей Маресьев и Андрей Сахаров. По 4 процента
— Валентина Терешкова и Константин Рокоссовский. По 3 процента
КАК У НИХ
Последние пару лет в США разворачивается театр абсурда: истерика вокруг движения BLM («Жизни чернокожих важны») не утихает, доходя порой до прямой дискриминации белого населения, памятники генералам армии Конфедерации времен Гражданской войны сносятся, зато возводятся монументы и развешиваются мемориальные доски в память о безвинно погибшем воре-рецидивисте Джордже Флойде. Казалось бы, простые американцы, глядя на это безумие, должны были потерять все моральные ориентиры. Но нет. Народ сохраняет спокойствие и здравомыслие. Недавно читателям очень популярного в США онлайн-форума предложили сравнить, кто круче: известная певица-феминистка Тейлор Свифт или героиня Второй мировой войны Мария Октябрьская, которая после гибели мужа на фронте продала все имущество, оплатила строительство танка Т-34, получила разрешение стать водителем этого танка и била на нем фашистов. Свои симпатии американцы единогласно отдали танкистке, искренне восхищаясь величием души и героизмом советской женщины.
Комментарии (0)