Вопрос об ответственности оккупантов и их пособников за военные преступления был поднят уже в конце 1941 года.
Начало возмездия
19 апреля 1943 года Президиум Верховного Совета СССР установил меры наказания для «немецко-фашистских злодеев, виновных в истязаниях и убийствах советского гражданского населения и пленных красноармейцев», а также для их пособников из числа предателей Родины. Осуждённых за военные преступления, как правило, вешали публично, при большом стечении народа.
В том же 1943 году СССР начал большие показательные процессы над виновными в зверствах на оккупированной территории. Громкие открытые суды прошли в Харькове и Краснодаре. К их освещению были допущены не только советские, но и лояльные зарубежные журналисты из союзных западных стран. На Краснодарском процессе 1943 года впервые прозвучало тогда ещё незнакомое зловещее слово «газенваген».
Следственные действия велись по горячим следам. На скамью подсудимых попадали, главным образом, пособники оккупантов из числа местного населения. Одновременно Советский Союз готовил собственные подобия Нюрнбергского трибунала. Согласно «Декларации об ответственности гитлеровцев за совершаемые преступления», изданной правительствами СССР, США и Великобритании 1 ноября 1943 года, немецкие военные преступники, исключая самых высокопоставленных, подлежали суду и наказанию в тех странах, на территории которых они совершили свои злодеяния. Такие преступники выявлялись из числа военнопленных.
Показательные процессы
В конце 1945 года начались первые восемь таких процессов. Они проходили в городах, против населения которых обвиняемые совершали свои преступления. Это были Ленинград, Смоленск, Брянск, Великие Луки (РСФСР), Киев, Николаев (Украинская ССР), Минск (Белорусская ССР) и Рига (Латвийская ССР). Процессы были открытыми, в залы, где проходили судебные заседания, стремилась публика, требовавшая беспощадной расправы. Киноленты запечатлевали леденящие кровь выступления свидетелей, предъявление доказательств чудовищных преступлений, запоздалые признания и раскаяние злодеев. Смертные приговоры о повешении в 1946 году были вынесены более чем восьми десяткам нацистов, казни совершались публично.
10 сентября 1947 года Совет Министров СССР постановил провести ещё девять показательных процессов в городах Российской Федерации (Новгороде и Севастополе), Украины (Сталине, Полтаве, Чернигове), Белоруссии (Гомеле, Витебске и Бобруйске) и Молдавии (Кишинёве). На этот раз было негласно указано ограничиться менее суровыми карами. Эти процессы завершились в 1949 году. По приговорам судов 137 военных преступников получили 25 лет заключения в лагерях.
Переход к заочному осуждению
После этого практика открытых судебных процессов над нацистскими военными преступниками была прекращена. Уже 24 ноября 1947 года совместным распоряжением Министерства внутренних дел и Министерства юстиции и Генпрокуратуры СССР было указано в будущем проводить закрытые, причём заочные, процессы над военными преступниками в местах их заключения, а обвиняемых приговаривать к 25 годам лагерей.
Вынесение приговоров растянулось на долгое время. Например, содержавшиеся в лагерях для военнопленных командир танковой дивизии «Лейб-штандарт СС Адольф Гитлер» бригадефюрер Вильгельм Монке и последний комендант Берлина генерал Гельмут Вейдлинг только в 1952 году были осуждены на 25 лет и содержались после этого во Владимирском централе. Вейдлинг стал одним из немногих гитлеровских генералов, умерших в советском плену, не дождавшись освобождения, наступившего у них в 1955 году.
Репатриация оставшихся в живых осуждённых
В 1950 году правительство СССР официально заявило о прекращении репатриации немецких военнопленных. Оставшиеся в СССР были объявлены военными преступниками – уже осуждёнными на тот момент (9717 человек) и пока подследственными (3815).
После смерти Сталина и начала «оттепели» в международных отношениях правительство СССР пошло навстречу правительству ФРГ и выразило готовность репатриировать военных преступников из числа немецких граждан. Соответствующий указ Президиума Верховного Совета СССР был издан 28 сентября 1955 года.
Были освобождены и репатриированы 9536 немецких военнопленных, содержавшихся в советских тюрьмах и лагерях, в том числе 6432 в ФРГ и 3104 в ГДР. Многие из репатриированных в ГДР продолжали отбывать там срок заключения. В заключении в СССР были оставлены и впоследствии здесь умерли 28 человек.
Общая цифра немецких военных преступников, находившихся в СССР в 1955 году, на 3968 человек меньше их числа в 1950 году. Очевидно, эти люди, то есть около одной трети всех заключённых, умерли в период с1950 по1955 гг.
О некоторых мы знаем документально. Например, командир танковой дивизии СС «Мёртвая голова» бригадефюрер Гельмут Беккер, получивший, как и многие в 1952 году, 25 лет воркутинских лагерей, в сентябре 1952 года был снова судим – на этот раз за организацию саботажа в лагере – и в феврале 1953-го расстрелян.
Некоторые военнопленные были совершенно необоснованно приписаны к категории военных преступников по политическим соображениям. Бывший подчиненный фельдмаршала Паулюса генерал Вальтер Зейдлиц, сдавшийся под Сталинградом, в плену возглавил комитет «Свободная Германия» и «Союз немецких офицеров» и призывал офицеров вермахта повернуть оружие против Гитлера. После войны, когда репрессии коснулись многих советских военачальников, Зейдлица арестовали вместе с ними. В 1950 году его приговорили к 25 годам лишения свободы и содержали в одиночной камере. В 1955 году его освободили, но лишения подорвали его здоровье: он умер на родине уже в апреле 1956-го.
Процесс реабилитации
В 1990-е годы Россия официально признала, что многие немецкие военнопленные были осуждены за военные преступления необоснованно. Начался процесс реабилитации. В 1943-1952 гг. за эти преступления было осуждено в СССР более 24 тысяч иностранных граждан. Среди них были не только немецкие, но и венгерские, румынские, финские, японские военнопленные. Из них реабилитировано больше половины – 13 035.
Историк Дмитрий Асташкин заявляет, что приговоры советских открытых процессов над военными преступниками в 1943-1949 гг. «можно считать обоснованными даже по современным меркам». Но тут же он сетует, что «современным исследователям известно о них очень мало», потому что материалы следственных дел «хранятся в архивах бывших управлений КГБ и до сих пор рассекречены не полностью».
Комментарии (0)