Итак, я забрала Хассо из приюта. Дальше – рассказ о том, каким он оказался и как его характер постепенно проявлялся в нашем теперь уже общем доме. А оказался он золотым, практически идеальным. С первого дня его жизни у меня дома не было никаких сомнений, что я всё сделала правильно, что это именно моя собака...
Обычно собак из приютов или с передержек отдают с испытательным сроком, в течение которого хозяева присматриваются к новому члену семьи и ещё могут передумать и вернуть обратно. Но у нас не было никакого испытательного срока, я просто сразу забрала его навсегда, без мысли "ну если что-то не получится или не справлюсь, то можно и вернуть". Сразу знала, что это моё, моя собака, он теперь насовсем со мной до конца его жизни.
Я не ошиблась – он оказался домашней квартирной собакой. Дома вёл себя почти идеально, ничего не громил, не грыз, не портил. Не выл, не лаял, оставаясь один. На кровать залезать не пытался – очевидно, не был приучен. Я точно знала, что он не залезает в моё отсутствие, ибо, когда я возвращалась домой, покрывало было ровным и несмятым. Сразу же понял, где его место, и чаще всего спал там, хотя полюбил ещё несколько уголков в доме и периодически его можно было увидеть в одном из них.
Почему он вёл себя «почти идеально»? Потому что иногда он мог украсть что-нибудь со стола, если я вышла из комнаты, или распотрошить мусорный мешок в моё отсутствие и раскидать мусор по прихожей. И это были все его косяки дома. Я быстро научилась ничего не оставлять в пределах его досягаемости – всю жратву прятала в холодильник, а мусор убирала куда-нибудь под замок. Конечно же, нельзя считать эти проделки сколь-либо существенной проблемой. Это так, фигня, легко устраняемая отсутствием еды и мусора в пределах собачьего доступа. Если учесть, что Хассо неизвестно сколько времени провёл на улице и уличный образ жизни не мог не оставить на нём отпечатка, то эти невинные косяки были меньшим из всего, что можно было ожидать.
Уверенный в себе, везде чувствовал себя, как дома. Когда впервые зашёл в квартиру, сразу же по-хозяйски пошёл всё осматривать, обнюхивать. Соседка Люба знала, что я отправилась в приют и, возможно, вернусь обратно с собакой. Очень просила по возвращении постучать к ней и показать овчара, что я и сделала. Хассо сразу же прошёл по всем комнатам, всё вынюхал и с видом хозяина гордо разлёгся посреди гостиной. Люба умилилась и с этого момента Хассо стал у неё и всех её домочадцев любимчиком. Потом часто с гордостью повторяла «А как в комнате-то разлёгся, а! Видела? Ему у нас понравилось, даже уходить не хотел!»
Я начала выяснять, знает ли Хассо какие-то команды, и оказалось, что он знал весь ОКД. Но, поскольку он был бездомным неизвестное количество времени, то команды изрядно подзабыл. Я произносила ту или иную команду, Хассо явно узнавал что-то знакомое, это было видно по его взгляду. Он старался вспомнить, что означает это слово. Начинал, например, садиться, но тут же сомневался в правильности этого действия и, не успев как следует сесть, ложился. Или вставал, или давал лапу. А в глазах вопрос «Кажется, я должен сесть… Нет, наверно, лечь…. А может, я должен встать?» Меньше чем за месяц мы вспомнили весь ОКД и Хассо уже больше не ошибался с командами. Я не нагружала его слишком сильно, но каждый раз, когда мы начинали заниматься, он преображался, становился очень внимательным, ловил каждое слово. Видно было невооружённым глазом, как сильно он соскучился по занятиям и как рад снова учиться, работать, делать что-то полезное. На улице он ходил рядом без поводка, более того – у него была привычка самостоятельно подходить и идти слева без команды. Он делал так часто, когда я отпускала его побегать свободно. Позже Хассо выучил ещё несколько команд с нуля. На знание ЗКС и прочих спецкурсов я не проверяла его.
Хассо не был ласкучим, лизучим, любвеобильным. Полизушек, целовашек от него не дождёшься. Если я отсутствовала дома полчаса или меньше, то, встречая меня, мог вильнуть хвостом 2-3 раза, и хватит. Бурной радости и эмоций не показывал, руки-лицо в приступе безудержной радости не облизывал, к моим обнимашкам-почесушкам относился снисходительно («ну раз уж тебе так хочется, то ладно, я потерплю, хотя могу прожить и без этого»). А если обнимашки продолжались слишком долго, то вежливо, но настойчиво выворачивался и уходил к себе. Иногда сам подходил погладиться, но ненадолго. Быстро уставал от проявлений любви. Можно писать в характеристике "Истинный ариец. Характер нордический, выдержанный. С товарищами по работе поддерживает хорошие отношения...."
Мудрый, умный, воспитанный, вежливый, интеллигентный и одновременно очень любопытный, несмотря на возраст. У него была очень уравновешенная сильная психика. Никакой истеричности, суетливости. На собак обычно первый не кидался, но и не отступал никогда. Если кто-то задирался на него, держался спокойно и уверенно, и обычно те, другие, передумывали затевать драку. Хотя пару раз инциденты всё же случились, но развития не имели – я и другой хозяин сразу же растаскивали и уводили в разные стороны.
Комментарии (1)