Дверь зала заседаний открылась, и из неё высунулась голова женщины яркой наружности. Огненные рыжие волосы, яркий макияж, подчёркнутый красной помадой. Глядя на её губы, казалось, что они горят живым огнём. Завершал картину такой же огненный маникюр на остроконечных ногтях, больше похожих на когти огромной птицы.
— Заходите! — пригласила она Анатолия с Валентиной. Как будто жаром обдало от её призыва.
Анатолий с Валентиной, пока ещё муж и жена, послушно встали с диванчика и проследовали в зал заседаний. Сегодня было первое заседание в суде по делу об их разводе. Хотелось, чтобы оно было и последним, но так быстро это не делается. Тем более, что им есть чего делить.
— Итак, — женщина вамп жестом указала им на места и открыла папку. — Фёдоровы… Пока ещё, — фемида брака подняла на них взгляд. — Анатолий и Валентина. Приступим, — как будто в предвкушении удовольствия она хлопнула ладошами и потёрли их друг о друга.
Далее она зачитала всё, что по списку было представлено для раздела и, закончив чтение, закрыла папку и как-то хищно улыбнулась.
— Ну что? Будем делить? Двухкомнатная квартира в Медведково. Начали!
— Это подарок на свадьбу от моих родителей, — встала Валентина. — Не обсуждается. Она моя по праву.
— С чего это? Простите, но я не согласен, — Анатолий тоже встал. — Это была халупа без ремонта. Из всех удобств был только вид из окна и дыра в полу вместо туалета. Окна, кстати, — напомнил он. — Я там менял. Так же, как и всю сантехнику и прочее, что требовалось для проживания.
— Ну, допустим, не ты сам, а специально нанятые люди, которым, между прочим, — Валентина упёрла для убедительности руки в бока. — Я тоже платила за ремонт из своей зарплаты.
— Минуточку! — не сдавался Анатолий…
Далее пошёл бодрый спор на общий, но не равномерный вклад в бывшее общее благополучие. В ход пошла тяжёлая аргументация про недозабитые гвозди, недосвваренные борщи, которые, как оказалось, теперь тоже являлись вкладом в будущий фонд раздела. Квадратные метры никак не хотели делиться в соответствии с пропорциями общего счастья. Помимо прочего, начались баталии за тостер, который помнит только два тоста в самом начале, но теперь вдруг обрёл ценность. Утюг, пылесос, телевизор…
— Так! — огненная дива встала. — Попрошу поберечь силы. У нас марафон, а не спринт.
— Жарко у вас тут, — раскрасневшийся Анатолий наконец-то присел.
— Жарко будет впереди, — стрельнула глазами и улыбнулась слуга закона. — У вас ещё дача и машина…
Далее последовали новые схватки за сотки приусадебного хозяйства, газонокосилку и лопаты с граблями. Важным оказалось, ктосколько копал, сажал и разгребал дорожки от снега.
— Уф! — фемида тряхнула кудряшками и с удовольствием откинулась на кресле. — С вами одно удовольствие иметь дело.
— Можно кондиционер включить? — Валентина, истекая потом негодования, обмахивалась копией заявления. — У вас тут, как в Турции печёт.
— Не положено! — сверкнула огнём в глазах и даже чуть привстала судья. — Машина следующая!
— Да продать её, а деньги поделить, — устало махнула рукой Валентина. Силы спорить покидали её.
Богиню бракораздельного процесса такой поворот явно не устраивал. Она прошуршала бумажками.
— Вот! — подняла она остроконечный палец. — Если уж вспомнили о деньгах. У вашего пока ещё мужа есть незаявленный доход. У гражданина Фёдорова на стороннем счету хранится приличная сумма в тайне от вас.
— Что??? — силы воевать и биться до последнего рубля вернулись к Валентине. — Ты от меня что-то припрятывал ещё??? Да я тебя!!!
Огненная женщина в умиление положила голову на руки перед собой и приготовилась наслаждаться продолжением раздела совместно нажитого благополучия семейства Фёдоровых.
— Да я тебя без штанов оставлю! — брызгала слюной гражданка Фёдорова. — Да ты у меня…
— Вообще-то я эти деньги копил на подарок тебе и на наш отпуск. Сюрприз хотел тебе сделать. Но теперь хрен тебе! Ничего не докажешь! — не сдавался гражданин Фёдоров…
Через час взмокшие от праведного гнева и уставшие пока ещё Фёдоровы покидали зал суда с чувством, что осталось только ненависть друг к другу поделить. Благо, за время, проведённое в суде, её накопилось много.
— Через неделю жду вас снова, — фемида удовлетворённо вздохнула и кокетливо подмигнула Анатолию. — Я подготовлю все документы по разделу. А вы, может, ещё что вспомните из совместно нажитого, но ещё не поделённого. — и захлопнула за ними дверь, обдав жаром суда.
Фёдоровы уже собрались направиться к выходу, еле сдерживая себя, чтобы не продолжить тут же спор, как открылась дверь с противоположной стороны коридора.
— Фёдоровы? — поинтересовался седой старичок с аккуратной бородкой и в пушистых тапочках на ногах. Он поправил на носу очки, разглядывая их.
— Мы, — кивнул Анатолий.
— Прошу ко мне, — жестом пригласил он в свой кабинет почти бывших супругов. — Необходимо закончить раздел.
— Зачем? — резко поинтересовалась Валентина, ещё не остыв. — Мы уже всё закончили. Всё поделили. Всё имущество.
— Меня не интересуют ваши имущественные споры. Есть ещё кое-что, что следует поделить.
Супруги переглянулись и, пожавплечами, проследовали в другой зал.
Пожилой мужчина устроился за своим большим столом и предложил им тоже устроиться напротив на диванчике.
— Я ничего не понимаю. Мы же только что всё разделили, — недоумевал Анатолий.
— Всё, да не всё, — старичок открыл свою папку. — Вот. Начнём с этого.
Фёдоровы приготовились к очередной схватке.
— Горе и радость как делить будем? — старичок приподнял очки и посмотрел на пока ещё супругов.
— В смысле? — не поняла Валентина.
— Будучи в браке, вы вместе делили горе и радость, — пояснил старичок. — При разводе полагается поделить. Так кому радость, а кто горе заберёт?
Фёдоровы переглянулись.
— Это шутка какая-то?
— Почему же шутка, — обиделся старичок. — Надо, чтобы всё по закону было.
— Можно мне радость? — первой на всякий случай подняла руку Валентина. — У меня с ним в браке никакой радости не было. Пусть хоть сейчас будет. Лучшие годы ему отдала. Неудачный брак.
— Простите. Разве бывает неудачный брак? — старичок надел очки обратно и посмотрел в папку. — Вот тут записано, что в день бракосочетания вы были счастливы. Сказали, что это самый лучший мужчина на свете. Как же так? Брак по определению не может быть неудачным, если он по любви. Неудачи случаются позже, от недопонимания. А затем уже и неудачный развод. Вот тут я могу согласиться. А брак… Нет. Брак определённо не может быть неудачным. И как это у вас радости не было? Я могу многое вам зачитать. У меня тут целый список ваших совместных радостей. Маленьких и больших. Начиная от собранных фишек на сковородку в супермаркете. И вот ещё, — старичок что-то записал на бумажке. — Я так правильно понимаю? Вы заявляете, что вы отдали лучшие свои годы этому мужчине?
— Всё верно, — подтвердила Валентина.
— Тогда поспешу вас разочаровать.По вашей логике, впереди вас ждут уже худшие года жизни. Лучшие, как вы сказали, вы уже отдали. Какая там радость может быть? Значит, записываем радость на гражданина Фёдорова. Вам в худшие годы и горе не в тягость будет.
Фёдоров улыбнулся и подумал про себя, что хорошо, что не стал спешить с высказываниями.
— Далее, — старичок перевернул страницу. — Богатство и бедность. Тоже придётся поделить.
Валентина предусмотрительно теперь молчала, поглядывая то на Анатолия, то на старичка.
— Мне кажется, — осторожно начал Анатолий. — Что богатство я заслужил. Я никогда не гнался за деньгами. У нас всякое было. Было что и не было почти ничего. Но я всегда говорил, что не в деньгах счастье. Справимся. И справлялись.
— Это потому, что вы вместе были. Рука об руку шли. И вам не страшна была бедность. А теперь надо поделить. Но, судя по вашему заявлению, — старичок опять что-то записал. — Вы сказали, не в деньгах счастье. Значит…
Валентина облегчённо выдохнула.
— Теперь следующее. Возможно, главное. Болезнь и здравие, — старичок внимательно посмотрел на Фёдоровых.
Те смотрели друг на друга.
— Радоваться в бедности и чахнуть — сомнительное удовольствие, — грустно усмехнулся Анатолий. — Но не могу я себе здоровье забрать.
— Горевать богатой, но здоровой… — Валентина посмотрела на Анатолия. — Тоже не лучший вариант. Да ещё и знать, что ты в болезни… Что мне это богатство даст?
— Я вас не тороплю, — прервал их размышления старичок. — Вы можете неделю подумать, потом вернётесь, когда решитесь…
Стоя на крыльце дома суда Анатолий закурил.
— Ты же обещал бросить, — напомнила ему жена.
— Одна из радостей, — Анатолий бросил окурок в мусорное ведро. — А ведь он прав. У нас же столько радостей было. Просто мы как-то забыли. Минуты горести вывели на первый план, и они всё затмили.
— Слушай. А сейчас фишки ещё дают за покупки? — Валентина задумчиво посмотрела на мужа.
Анатолий пожал плечами.
— Через две недели твой день рождения. Я думал в тёплые края. Сюрприз сделать, — улыбнулся он в ответ. — Жалко, что это уже не сюрприз получается.
— Ну, там же ещё подарок какой-то был, — хитро улыбнулась Валентина.
— Предлагаю начать с фишек на сковородку…
***
— Ну что? Опять мне всё удовольствие испортил? — огненная фурия, пылая своими кудрями, вошла в зал к старичку, и устроившись на диване, закурила. — Ладно. Чёрт с тобой. С тебя обед.
— Чёрт всегда со мной, будь ты не ладна — усмехнулся старичок. — Волей-неволей приходится подчищать за тобой. Тебе как обычно? Пицца на тонком тесте и чтоб позажаристей была?
— Ага. И скажи, чтобы халапеньо не жалели…
Автор: Андрей Асковд
The post first appeared on .
Комментарии (0)