— Да то, что ты мне пересылаешь, — сущие мелочи, на них не выжить…
— Я отправляю? — удивилась Дина. — А Лада? А Савелий?
— Давай не будем подсчитывать и прекратим этот бессмысленный разговор, — отрезала мать.
— Он как раз очень даже не бессмысленный! Сейчас я свяжусь с ними и всё выясню! — вспылила Дина.
— Не нужно, Дина!
— Как раз нужно!
Мать попыталась выхватить у Дины телефон, но, не сумев, лишь махнула рукой и опустилась на диван:
— Ах… Делай, что считаешь нужным…
— Нет, Роман, ну представь себе! Такая наглость, — возмущалась Дина, пересказывая мужу произошедшее.
— А что сказать… Родня у тебя такая, — философски заметил Роман.
— Им-то всё равно, а что теперь делать мне? Чувствую себя полной простушкой.
— Перестань, — Роман притянул жену к себе. Дина всхлипывала — ей было горько.
Когда матери Дины, Галине Степановне, исполнилось шестьдесят два, она вынуждена была оставить работу. Оставаться ещё на пару лет она планировала, но здоровье сказало своё слово.
Вскоре после увольнения выяснилось, что у неё воспаление нерва в ноге, и требуется длительное лечение. Хорошо хоть, что медицинская часть при её заводе продолжала обслуживать пенсионеров — и обследование, и лекарства ей назначили бесплатно.
У Галины Степановны было трое взрослых детей: старшая — Лада, тридцати пяти лет, средняя — Дина, ей было тридцать, и младший — двадцатисемилетний Савелий. Все жили отдельно и имели свои семьи.
Ближе всех жила Дина, поэтому чаще остальных приезжала к матери, хоть дорога занимала по два часа в одну сторону.
Однажды, когда вся семья собралась на даче у Галины Степановны по случаю её выздоровления, Лада предложила:
— Маме нужна поддержка. Может, будем ежемесячно отправлять ей по пять тысяч? Для каждого из нас это мелочь, а ей помощь.
— Я согласна, — сразу откликнулась Дина.
Савелий нерешительно тоже кивнул. Дине идея понравилась — они с Романом неплохо зарабатывали, ипотеку уже закрыли.
Правда, сюрприза не получилось: мать сама сказала, что денег не хватает на ремонт дачного домика, и дети раскрыли ей свой план. Женщина расчувствовалась.
Следующие два года Дина исправно перечисляла деньги. Из-за работы приезжать не удавалось, но они с матерью много переписывались. Потом, наконец, в праздники Дина приехала к матери на несколько дней — убралась, закупила продукты, занялась готовкой. И тут выяснилось, что в морозилке пусто, а мать почти ничего мясного не покупает.
— Как так? Мы же каждый месяц отправляем деньги! — изумилась Дина.
— Ох, да твои пять тысяч мигом исчезают… — вздохнула Галина Степановна.
— Мои?! А Савелий? А Лада?
Мать отвела глаза. Всё прояснилось — переводила только Дина. Ни Лада, ни Савелий не отправили ни копейки. Более того, мать сама уговаривала их не тратиться, а пару раз даже пересылала деньги младшему.
«Зато инициатором была Лада», — мрачно подумала Дина.
Позвонив брату и сестре, Дина узнала, что они вовсе и не собирались участвовать в помощи.
Вдобавок мать призналась, что уже полгода подрабатывает консьержем, чтобы не быть обузой детям.
Позже, вернувшись домой, Дина срывалась на слёзы:
— Всё за моей спиной! Как будто я чужая. И что теперь? Продолжать помогать или прекратить?
Роман мрачно молчал — ему было больно за жену.
Когда мать сама впервые позвонила и спросила, почему в этом месяце не получила перевод, Дина ответила:
— Хочу, чтобы Лада и Савелий тоже участвовали.
— Но им не с чего! — искренне удивилась мать.
Тогда Дина сказала, что у неё на работе неприятности — задержали зарплату, начались проверки.
И мать в сердцах добавила:
— Это тебе отзывается! На маму накричала, ушла, всё бросила… А у меня опять нога болит, хожу, как старушка!
«Вот теперь и тебе отзывается, мам», — подумала Дина и прервала разговор.
Помогать дальше ей уже не хотелось. Как отзовётся, так и услышится…
The post first appeared on .
Комментарии (0)