Считается, что солдаты вермахта были освобождены от всякой ответственности за преступления против гражданского населения оккупированных территорий СССР. Это не совсем так. Наказания были, другое дело, что они не отвечали степени содеянного.
Главное, личное впечатление
Еще 13 мая 1941 года, больше чем за месяц до нападения Германии на Советский Союз за подписью начальника верховного командования вермахта, Вильгельма Кейтеля, было издано «Распоряжение о военной подсудности в районе «Барбаросса» и об особых полномочиях войск». Документ по сути регламентировал поведение германских солдат и офицеров на занятой территории СССР и определял меру ответственности за возможные осложнения отношений с гражданским населением.
Сразу следует сказать, что задача «Распоряжения» – обеспечить дисциплину и безопасность немецкой армии на оккупированных территориях, судьба мирных жителей, пострадавших от солдат вермахта волновала германское командование в последнюю очередь, если вообще волновала. Об этом красноречиво свидетельствуют уже первые строки документа. Во избежание возможных угроз, которые могли исходить со стороны гражданского населения, бойцам вермахта разрешалось применять в отношении него любые меры, включая расстрел.
Особое отношение у германских властей было к лицам, заподозренным в каких-либо связях с партизанами. В директиве Кейтеля от 16 декабря 1942 года сообщалось, что войска вправе использовать без ограничения любые ведущие к успеху средства даже если они будут направлены против женщин и детей.
Беспощадному уничтожению на советской территории подлежали партизаны, евреи и прочие радикальные элементы, ведущие диверсионную деятельность или саботирующие распоряжения оккупационных властей. Это было прописано в директиве группенфюрера СС, Рейнарда Гейдриха, от 2 июля 1942 года. Примечательно, что лица еврейской национальности, если они состояли в партии или были заняты на государственной службе, немецким командованием по умолчанию причислялись к радикальным элементам и подлежали немедленной ликвидации.
Судьбу политработников нееврейской национальности предписывалось решать одним из трех возможных способов: расстрелять, отправить в концлагерь или передать в руки зондеркоманд СД. Последний вариант также фактически означал неминуемую смерть. Тем не менее при решении вопроса «о виновности или невиновности» было рекомендовано опираться на личное впечатление.
Также легко решалась судьба целых населенных пунктов, в которых немецкие солдаты подверглись «коварному или предательскому нападению». Если обстоятельства не позволяли быстро установить виновников, то офицерам чином не ниже командира батальона разрешалось применять массовые насильственные меры.
Наказывать в крайнем случае
Следующий раздел «Распоряжений» Кейтеля относится непосредственно к преступлениям, совершенным военнослужащими вермахта на Восточном фронте в отношении мирного населения. Основной посыл зафиксирован уже в первом пункте, где говорится, что наказание лиц за противоправные действия в отношении враждебно настроенных местных жителей «не является обязательным». Но дело в том, что никакой германский суд не будет разбираться, было ли враждебно настроено население в конкретном случае или нет. Он априори встанет на сторону немецкого солдата. Некоторые германские военачальники, в их числе Хайнс Гудериан, раскритиковали эти распоряжения, оценив их как способствующие разложению дисциплины немецкой армии.
Составители документа заранее оправдывали любые действия немецких солдат в отношении гражданского населения тем, что после поражения в 1918 году германский народ достаточно настрадался от большевизма и теперь бойцы горят желанием возместить моральный и материальный ущерб.
Тем не менее наказания немецких солдат, совершавших преступления по отношению к жителям оккупированных территорий, все же применялись. Однако не из-за противоправного характера самих действий, а, говоря словами фельдмаршала Вальтера фон Браухича, потому, что они способствовали нарушению воинской дисциплины или создавали угрозу безопасности войск.
В первую очередь речь шла о тяжелых проступках на почве сексуальной распущенности или преступных наклонностей, которые могли привести к разложению войск. Также наказывали за уголовные действия, в результате которых были уничтожены в ущерб войскам продовольственные запасы или иное трофейное имущество.
Немецкие командиры обращали особое внимание на плохое обращение с гражданскими лицами в населенных пунктах, окрестности которых были наводнены партизанами. Считалось, что противоправные действия немецких солдат будут только способствовать уходу местных жителей в партизаны.
После окончания войны в германском военном архиве города Фрайбурга было найдено около 80 тысяч уголовных дел, возбужденных против германских военнослужащих на Восточном фронте. Большинство из них было связано с дезертирством, но немалая часть относилась к тем лицам, которые совершили противоправные действия в отношении гражданского населения. Как правило такие дела крайне редко заканчивались расстрелом (менее 1% случаев), чаще всего виновника ждали штрафные части, исправительные лагеря, либо тюрьма.
Прежде всего репутация
Основной статьей, по которой немецких военнослужащих привлекали к уголовной ответственности за действия против мирных советских граждан, были изнасилования. Несмотря на то, что на Восточном фронте действовала организованная система борделей, остановить сексуальный беспредел в немецкой армии она не могла. Впрочем, и военно-полевые суды, выносившие непомерно мягкие решения, поощряли произвол в отношении гражданских лиц.
Они руководствовались неизменным принципом, по которому «русская концепция сексуальной чести женщины отличается от немецкой», а, следовательно, моральный или физический ущерб, нанесенный поруганной русской девушке, был минимальным. В то время как насилие на Западном фронте, скажем, в отношении француженок, становилось предметом самого тщательного разбирательства.
Такое представление о советских женщинах отражено в судебном деле ефрейтора Давида М, совершившего изнасилование с отягчающими обстоятельствами. Правда судили военнослужащего не за само изнасилование, а за убийство, последовавшее за ним – обвиняемый, натолкнувшись на жесткий отпор со стороны жертвы, дважды выстрелил ей в голову. Суд приговорил ефрейтора к десяти годам каторжных работ. В приговоре сообщалось, что своими действиями военнослужащий вермахта нанес серьезный ущерб репутации германской армии и подорвал доверие местного населения к немецким властям. И ни слова о жертве.
В 1944 году суд Восточных территорий рассматривал дело пяти германских военнослужащих, совершивших групповое изнасилование двух несовершеннолетних девушек. Суд квалифицировал этот проступок, как «особо жестокий», но при этом в качестве смягчающих обстоятельств принял во внимание заслуги подсудимых перед отечеством. Вердикт – два года каторжных работ.
Интересно, что военный судья из Кавалерийской Бригады СС дал свою оценку этому преступлению, раскритиковав приговор как слишком мягкий. Он заострил внимание на том, что осужденные повели себя не как солдаты германской армии, а как «нечеловеческий сброд», серьезно навредив репутации вермахта. По его мнению, правильным наказанием здесь была бы смертная казнь. Впрочем, суд посчитал, что смертный приговор будет слишком жестким наказанием и оставил в силе прежнее решение. Как и в предыдущем случае, внимание акцентировалось не на жертвах преступления, а на репутации германской армии.
Тарас Репин
Комментарии (0)