Что могло так резко отвернуть от неё Игоря? Почему он её гонит? Ведь ещё вчера всё было хорошо…
Или не было?
Голова, наконец, заработала, и Марина положила руки на стол ладонями вверх.
Так! Как там учила её мама? Не знаешь, что делать — анализируй! Разбирай по пунктам и загибай пальцы один за другим. А ещё лучше возьми карандаш и записывай!
Но карандаши были далеко, в другой комнате. И там спала Аня…
Дочь всегда спала очень чутко, и будить её Марине сейчас не хотелось. Анечка закапризничает, расплачется, и подумать о том, что случилось, спокойно уже не получится.
Придётся обходиться тем, что есть.
Марина глянула на свои руки и машинально сжала кулаки. Ногти, которые давно уже не знали хорошего маникюра, потому что просто жаль было тратить время на это, огрубевшая кожа и веснушки, которые неизменно высыпали каждый раз, когда Марина долго возилась в саду или огороде на солнышке. Кто бы мог подумать, что она так увлечётся ведением домашнего хозяйства и совершенно забудет всё, чему учила её мать.
— Маринка, ты — женщина!
— Нет! Я — девочка!
— Неважно! Это пока ты — девочка. А немного времени пройдёт, и ты станешь взрослой. Сначала — девушкой, а потом и женщиной. Как я. А мы не можем быть распустехами! Никогда! Ни при каких обстоятельствах! Маникюр, педикюр, прическа! Ухоженные руки! Это скажет о тебе куда больше, чем дорогие тряпки. Нельзя надевать бриллианты, если у тебя шея не мыта неделю! Понимаешь?
— Да, мам! — восьмилетняя Маринка, стоя перед зеркалом, возила по губам маминой помадой.
— И вот это — лишнее пока! — смеясь, мать отбирала у неё тюбик. — Цвет — не твой! Да и рано тебе ещё краситься. Ни к чему! Ты и так очень красивая! Всему своё время и своё место! Подрасти. А потом мы выберем тебе косметику.
— Ну, мам…
— Всё! Я сказала!
Последнее Марина слышала от матери не так уж и часто. Но если уж слышала — точно понимала, что продолжать спор совершенно бесполезно. Мама всегда была человеком слова.
Во всём…
— Марина, я уезжаю. Ты поживёшь пока с бабушкой. Так надо.
— Мама, а это надолго? — Марина, которой накануне исполнилось десять, комкала в руках подол платья и, закусив губу, старалась не разреветься.
— Полгода. Мне предложили очень хорошую работу. Но это — Север! И везти тебя туда нельзя. Тебе лучше будет здесь. С бабушкой. Она за тобой присмотрит, а я буду звонить и писать тебе письма.
— Мам, не уезжай…
Марина всё-таки начинала реветь, и мама, в бессильных попытках успокоить её, теряла терпение.
— Всё! Прекрати! У меня нет другого выхода! Если я сейчас не возьмусь за эту работу, мы не сможем съехать от бабушки! Я хочу, чтобы у тебя была своя комната! Чтобы мы могли поехать на море! Был бы папа жив, я бы об этом не думала. Но теперь я — одна за всех! И за тебя, и за бабушку!
— Есть же ещё тётя Надя! — Марина мотала головой, не желая ничего слушать.
— У тёти Нади свои трудности. И ей тоже нужно помочь!
— Лучше помоги мне! И останься! — вырвалось у Марины, и она впервые увидела, как мамин взгляд стал колючим.
— Марина! — тон матери был настолько ледяным, что девочка поёжилась. — Нельзя думать только о себе! Поверь, это неправильно! Если ты в какой-то момент не подумаешь о других, то и о тебе никто не подумает, когда это будет нужно. Поняла? А я думаю сейчас, в первую очередь, о тебе! И хочу, чтобы ты ни в чём не нуждалась! — тон матери чуть смягчился, и она прижала к себе Марину. — Я обещаю тебе, что это в первый и последний раз! Потерпи, маленькая! Так надо!
Марине ничего не оставалось, как кивнуть, соглашаясь, хотя на душе у неё скребла когтями по нежно-живому целая стая кошек.
Маринка писала маме письма, а по выходным, сжав телефонную трубку, кричала о том, что ждёт её. И скучала так, что иногда даже от мороженого своего любимого отказывалась. Ей казалось, что время тянется бесконечно долго. И когда бабушка объявила Марине, что они едут в аэропорт встречать маму, девочка разревелась так, что пришлось вызывать такси. Слишком долго пришлось её успокаивать…
Слово своё мама сдержала. Больше никогда она не уезжала от Марины так надолго. Были командировки, но это была уже не та разлука.
Они действительно перебрались из маленькой квартирки, оставшейся от отца Марины, в квартиру побольше. И у Марины появилась своя комната. Это было, конечно, хорошо, но девочка почти не проводила там время. Она сгребала с письменного стола свои учебники и тетради и приходила на кухню сразу, как только мама возвращалась домой после работы. И они коротали вечер рядом. Иногда даже молча, если мама брала на дом какую-то подработку.
Им просто было хорошо вместе.
Как-то стороной обошли их проблемы подросткового возраста. Почти не было склок и скандалов, так как мама Марины проявляла такой такт и такое терпение, что Марина позже просто поражалась тому, какая бездна любви таилась в этой хрупкой женщине, у которой не было никакой поддержки. Бабушки к тому времени уже не стало, и Марина с мамой остались совершенно одни.
Со своей сестрой мама не общалась.
Почему так получилось, Марина особо не спрашивала. Лишь раз задала вопрос, на который получила прямой и исчерпывающий ответ.
— Простить и понять можно всё. Кроме предательства.
— А кого предала тётя Надя?
— Нашу маму. Твою бабушку. Та очень звала её. Хотела поговорить, попрощаться. Но Надя не приехала…
— Почему?
— Она боялась, что я попрошу её остаться и помочь с уходом. Это ведь и её обязанность тоже. Она не хотела мне говорить о том, что не может видеть маму в таком состоянии. Не может мыть её, кормить с ложечки, словно младенца… Не может видеть, как разум покидает ту, что всегда была нам опорой…
— А ты, значит, могла?! — возмущению Марины не было предела.
— Я тоже не могла, — мать смотрела прямо, и только губы у неё дрожали так сильно, что Марина потянулась, чтобы обнять её и успокоить. — Не могла и не хотела видеть её такой! Но у меня не было выбора, Марина! Понимаешь? Никакого! Никогда! Она — моя мама! И я должна была сделать всё, чтобы она ушла спокойно
. Рядом с нами. Видя возле себя знакомые лица… Пусть она их уже и не узнавала почти…
— Ты поэтому не подпускала меня к ней больше, чем на несколько минут в день?
— Да. Я не хотела, чтобы ты запомнила бабушку такой.
— Знаешь, а я и не помню… Не помню, как она лежала и что говорила тогда, зато помню, как она учила меня варить варенье и снимать с него пенки. Нужно было взять блюдце, выложить туда кружевную розовую пенку, а потом есть самой маленькой ложечкой. Так вкуснее…
— Мы с Надей тоже так делали в детстве…
— Я не понимаю! Ведь она растила вас одинаково! Любила, берегла, помогала… Почему же тогда вы такие разные?!
— Так бывает, Маринка. Мама всегда очень берегла Надю, потому что та в детстве очень много болела. Может быть, поэтому мама решила, что её нужно беречь от всего вообще, а не только от ангины? Не знаю…
— Получилось?
— Что?
— Уберечь?
— Нет. Ты сама знаешь, как сложилась Надина жизнь. Два брака. Трое детей. И всё это с надрывом, в пустоту, словно и не для себя вовсе… Я не могу судить, насколько была права мама в своём стремлении так оберегать Надю, но точно знаю, что это помогло мне понять, как не нужно вести себя с тобой.
— Ты думаешь, что беречь детей от всего не нужно?
— Нет. Не так! Нужно! Но с умом! Какая ты мать, если не поможешь своему ребёнку? Так? Это правильно. Это хорошо. Но объясни мне, пожалуйста, что хорошего в том, чтобы посадить своего ребёнка под хрустальный колпак и пытаться прожить за него ещё одну жизнь? Это неправильно, Марина! Падения и взлёты, набитые шишки и полученный опыт — вот, что хорошо! Мало кто учится на чужих ошибках. Мы, как правило, учимся на своих. И знаешь, что я поняла, глядя на то, как сестра справляется со своими проблемами? Убери мама пуховые перинки, набросанные ею вокруг граблей, к которым всякий раз стремилась Надя, и кто знает, как сложилась бы дальше судьба моей сестры… Может быть, треснись она хоть раз как следует и останься один на один со своими проблемами, и всё могло пойти иначе? Как знать… Одно могу сказать тебе! Я всегда поддержу тебя и помогу, если это будет нужно. Но не проси меня решать твои проблемы от и до. Столкнулась с трудностями — сядь и подумай! Поймёшь, что сама не справляешься — я рядом. Я всегда буду рядом… Поняла?
— Да, мам…
И сейчас Марина сидела и думала. Загибала пальцы один за другим и пыталась понять, что пошло не так и когда это случилось.
Накануне отмечали день рождения Игоря. Дата была не круглая, и решили, что собраться стоит семейно, узким кругом. Благо, лето! А в большом доме, который Игорь с Мариной закончили обустраивать только в прошлом году, места хватало всем.
Приехали мама Марины, свекровь, и сестра Игоря с мужем и детьми.
Аня, радуясь тому, что у неё появится компания, носилась счастливая по двору и донимала мать расспросами:
— А они скоро приедут? А когда? А мы будем купаться в бассейне? А…
Вопросов было такое нескончаемое множество, что Марина в какой-то момент перестала на них отвечать. Это оказалось совершенно лишним. Анечка не только задавала вопросы, но и отвечала на них сама, наводя порядок в своей комнате. Ведь нельзя же гостей принимать, если в доме беспорядок?!
Игорь съездил на рынок, и работа на кухне закипела. Мама помогала Марине готовить и расспрашивала её о том, как она себя чувствует.
— Мам! Почему ты так волнуешься? Что не так? — наконец, не выдержала Марина.
— А всё так, доченька! — улыбнулась в ответ ей мама. — Какой срок у тебя?
И тут Марина поняла, что секрет, который она таила пока даже от себя самой, больше никакая не тайна. И ей стало так легко и хорошо, что она вдруг рассмеялась, обнимая маму.
— Маленький ещё совсем. Три недели всего. Я даже Игорю ещё ничего не говорила. Откуда ты знаешь?
— Ты светишься… Совсем как светлячок! Тихонько так, ласково… Так было, когда ты Анечку носила.
— Мам, мне страшно…
— Чего же ты боишься, глупенькая? У вас же всё хорошо!
— Не знаю… Муторно как-то на душе. Игорь смурной ходит. Я не пойму, что с ним происходит…
— А ты спрашивала?
— Он не говорит!
— Значит, не так спрашивала!
— Мама!
— Что?! Разве я не права? У тебя муж куксится без повода, а ты не можешь его к стенке прижать и выпытать, что не так?! Ох, не тому я тебя в детстве учила, доченька! Нельзя отпускать от себя любимых! Даже на полшажочка нельзя! Понимаешь? Ты отпустишь, а он найдёт с кем перемолвиться! И как знать, что выйдет из такого разговора…
Марина загнула ещё один палец и поняла — вот оно! Всё началось с этого разговора! Её сомнения были такими призрачными, что она не обратила на них должного внимания, пока мама не посоветовала ей переговорить с мужем.
Вот только, Марина не успела… Сначала был праздник, а потом большая уборка после отъезда гостей, и она даже не нашла минутки, чтобы взять мужа за руку и спросить, что случилось.
А потом он сказал то, что она совершенно не поняла.
«Забирай свою дочь!»
Вот оно! Что это ещё за заявление?!
Марина сжала кулаки. Нет уж! Вот теперь она сделает всё правильно! Так, как мама её учила. И первым делом — поговорит с мужем! Хватит уже загадок!
Игорь выгнал машину из гаража и собрался уже уезжать, когда Марина вылетела на крыльцо дома и закричала так, что воробьи, дерущиеся во дворе, шарахнулись в небо.
— Стой!
Она перепрыгнула через ступеньку и кинулась к воротам.
Игорь удивлённо смотрел, как она встала перед машиной и опёрлась руками о капот.
— Отойди… — голос его звучал глухо, но Марина отчётливо услышала в нём то, чего так желала.
Не хотел Игорь уезжать. И семью свою бросать тоже не хотел. Не ошиблась она.
— Выходи! И поговорим, наконец, пока Аня не проснулась! Что ты выдумал? Куда собрался?! Что это за разговоры?! Я тебе жена или чужая тётка?!
Голос Марины набирал обороты, а Игорь чувствовал, как сжимается всё внутри.
Разве стала бы она так кричать на него, если бы он действительно был ей безразличен, как сказала сестра? Почему Марина остановила его, если только и ждёт, чтобы он дал ей свободу?! Разве не хочет он, чтобы Аня жила с родным отцом?!
Он всё-таки вышел из машины и угрюмо буркнул в ответ на Маринины вопросы:
— Как будто ты сама не знаешь, почему я так поступил!
— Знала бы — не спрашивала! Игорь, что происходит? Ты уже пару недель сам не свой! Я же вижу! А сегодня и вовсе будто с цепи сорвался! Что ты сказал мне?! Сам-то понял?! Почему ты назвал Аню моей дочерью?! А тебе она кто?!
— А вот не знаю! — выпалил Игорь и впервые прямо глянул на Марину. — Ты мне скажи! От кого ты её прижила?! Почему Анин отец встречается с ней тайком?!
— Что за чушь? — Марина удивлённо открыла рот. — Ты головой ударился?!
— С кем ты встречаешься в городе, когда возишь Аню на занятия?!
Марина на мгновение задохнулась от возмущения, но всё-таки взяла себя в руки.
— Вон оно что! И кто же тебе «глаза открыл»? Мама? Или сестрица?
— Мама тут ни при чём!
— Ясно! Оля постаралась!
— А если бы и так?! Разве она не должна была меня поставить в известность о том, что видела? Я же её брат!
— А я — твоя жена! — Марина почувствовала, как ярость поднимается в душе, будто цунами, готовое снести на своём пути всё и вся. — Ты слушаешь кого угодно, кроме меня! И веришь — кому угодно, но только не мне! Так?!
— Ты мне врала!
— Я?! Игорь, ты себя слышишь?! Когда я врала тебе? В чём?!
— Кто тот человек, с которым вы гуляете в парке дважды в неделю с Аней? Кто он?!
Марина охнула и покачала головой:
— Я же тебе рассказывала, Игорь! А ты, получается, меня совсем не слушал?!
— Когда это было?! И что ты мне рассказывала?!
— Ты собирался футбол смотреть. Лига какая-то там у тебя была… Мы приехали с Аней с занятий, и я тебе сказала, что встретила своего бывшего одноклассника, Сергея. Он долго жил в другом городе, а теперь вернулся домой. У него болеет мама. И он, узнав о том, что у моей бабушки было то же самое заболевание, попросил меня о встрече. Ему нужны были контакты врача и сиделки. После мы встречались ещё несколько раз. И если бы твоя сестрица внимательнее присмотрелась, то увидела бы, что мы гуляли не одни, а с мамой! С моей мамой! Ты думаешь, что я настолько безнравственна, что стала бы встречаться с любовником в присутствии собственной матери?! Да она бы в жизни мне этого не простила! Мне вообще кажется иногда, что моя мама любит тебя больше, чем меня! Она так уважала тебя всегда! А ты…
Марина махнула рукой и шмыгнула носом.
Не будет она плакать! Вот сейчас — точно не будет!
— Погоди! Ты хочешь сказать, что у тебя…
— Игорь, я всё тебе уже сказала! — Марина перебила мужа и глянула на него так, что Игорь невольно попятился. — Ты поверил злому навету. Просто так — взял и поверил! Забыв обо всём, что нас связывает! И изваляв в грязи мою любовь к тебе и имя собственного ребёнка! Ты понимаешь, что натворил?! Я не знаю, зачем Оле понадобилось сочинять такие небылицы! И знать этого, поверь, не хочу! Она пришла в наш дом, принесла сюда раздор и улыбалась мне весь вечер вчера, даже намёком не дав понять, какую подлость готовит! Но это всё пустое! То, что она сделала, пустое, понимаешь? Меня больше волнует то, что сделал ты, Игорь! Чего ты хочешь?! Генетическую экспертизу? Давай! Сделаем её! Я не против! Чтобы у тебя сомнений не осталось, что дочь, которая смотрит на этот мир твоими глазами — твоя!
Марина прислушалась и вздохнула.
— Проснулась.
Она развернулась и пошла в дом, оставив во дворе всё ещё недоумевающего мужа.
А ещё через минуту услышала, как машина всё-таки отъехала от дома.
Аня что-то щебетала, обнимая Марину и требуя внимания, а той было так тошно, что хотелось взвыть в голос.
Почему так случилось?! Что она сделала не так?! И что делать ей теперь?! Звонить матери? Рассказать о том, что случилось? Или всё-таки взять паузу, чтобы всё взвесить и обдумать?
— Никогда не рассказывай мне о ваших ссорах с Игорем! До тех пор, пока не будешь точно уверена — это конец и вас больше ничего не связывает! Тогда — звони! И я примчусь в любое время дня и ночи! Но до этого момента — молчи! Вы поссоритесь и помиритесь. А я обиду ему не прощу… Никогда уже не будет у меня доверия к этому человеку. Ведь он посмел обидеть моего ребёнка!
Марина покрутила в руках телефон и отложила его в сторонку. Рано… Игорь должен знать о том, что станет отцом снова. А после она подумает, что делать дальше.
Приняв решение, Марина немного успокоилась. И к тому времени, когда у ворот резко затормозила машина мужа, уже немного пришла в себя.
Она кормила на кухне дочь, когда дверь распахнулась, и Игорь буквально втащил в дом Олю.
— Иди уже! Марина, где ты?!
— Я здесь… — Марина глянула на дочь и спохватилась.
Не дело это, если Аня увидит скандал. Нехорошо!
— Доченька, ты поела? Иди в мою комнату и включи мультики! Справишься?
— Да! — Аня отодвинула от себя тарелку с не очень-то любимыми ею овощами и пулей вылетела из кухни. — Ой, папка! Здрасьте, тётя Оля! А мама мне разрешила мультики включить!
Звонкий детский голосок немного привёл в себя взрослых. Игорь отпустил руку сестры, а Марина поспешила вмешаться в разговор, чтобы не дать мужу натворить ещё больше глупостей.
— Иди, Анечка! Я скоро приду!
— Не надо скоро, мам! — Аня улыбнулась тётке и поскакала вверх по лестнице на второй этаж, где находилась родительская спальня.
Разговор получился очень тяжёлым. Плакала Оля, злился Игорь и не знала, как реагировать на откровения золовки Марина…
— Я думала, что ты его обманываешь! Понимаешь?! Сколько вокруг таких семей, где муж — лопух, а жена крутит им как хочет?! Я такого наслушалась от подруг, что теперь вообще никому не верю!
— Оля, ты решила, что я похожа на твоих подруг? Скажи, а ты тоже изменяешь своему мужу? Да? А дети у тебя от кого?
Оля икнула и даже реветь перестала от изумления.
— Ты что такое городишь?!
— А ты?! — не осталась в долгу Марина. — Что у тебя в голове, Оля?! Ты хоть понимаешь, что могла натворить своей глупой выходкой?! Я молчу сейчас о Игоре. Он хорош, конечно, что поверил тебе! Но кому же ещё верить, как не родным и близким?! И, получается, что ты этим доверием воспользовалась. Зачем тебе это?
— Не знаю… — Оля сидела, опустив голову, и плакала, уже не скрывая своих слёз. — Я не знаю… Правда! Мне казалось, что я его защищаю…
— От меня? И как? Получилось?
Марина пожала плечами и глянула на мужа.
— Выяснили? Больше вопросов ко мне нет?
— Марина…
— Нет, Игорь! Не надо! Теперь я обиделась! И мне нужно какое-то время, чтобы понять, как и что делать дальше. Оля, тебя я в своём доме пока видеть не хочу. Думаю, почему я так поступаю, объяснять тебе не надо?
— Марина, прости…
— Я подумаю. А пока — я вас больше не задерживаю! — Марина встала, распахнула дверь в прихожую и кивнула Игорю. — Тебя тоже. Ты всё правильно понял. Иди…
С мужем Марина помирится. Далеко не сразу и на своих условиях. И никто в семье, кроме Оли, никогда не узнает о том, что случилось между ними. Потому что иногда не нужно выносить сор из избы. И за эту простую истину Марина будет очень благодарна своей маме.
Она возьмёт на руки своего новорождённого внука, с восхищением отметит его сходство с Игорем, обсуждая это с его матерью, и мягко улыбнётся дочери.
Ты выросла мудрой, моя девочка! Прекрасной женой и матерью стала…
Правда?
Я когда-нибудь тебе врала?!
Мам, а что значит — мудрая? Ты так меня назвала, а я себя такой не считаю…
Мудрость женщины, доченька, в том, чтобы оберегать и сохранять всё, что ей даровано жизнью: детей, семью, дом, друзей… Объединять и заботиться, чтобы всем было тепло и уютно. Это нелегко! Потому что приходится всегда думать о том, что нужно, а что нет, что стоит беречь, а что проще отпустить, чтобы не разрушить то, что имеешь. Мне кажется, ты это поняла…
Да?
Уверена в этом! Кстати, мне звонил Сергей. У него свадьба через месяц. Просил передать тебе и Игорю приглашение.
Мам…
Не возражай! С детьми я посижу! Но есть одно условие — сделаешь для меня кое-что, хорошо?
Что, мамочка?
Приведи уже свои руки в порядок!
Хорошо!
Марина обнимет мать, кивнёт мужу и золовке, которая будет стоять в стороне от остальных гостей, и подмигнёт Анечке:
Пойдём! Поможешь мне уложить твоего братика.
А можно? — Аня просияет и осторожно прикоснётся к сжатому кулачку малыша.
Нужно, доченька! Нужно…
Комментарии (0)