Я не устраивалась кормить твоих родственников каждое воскресенье

– Я не устраивалась поваром для твоих родственников каждое воскресенье. Захотел звать гостей — сам и занимайся кухней, – заявила я, скрестив руки.

Влад поднял глаза от планшета и посмотрел на меня с искренним недоумением.

– Лера, мы говорим о моей семье. О традиции, – его интонация была такой, будто я предложила отменить Рождество.

– И что? Каждую неделю я с утра до вечера на кухне, пока вы болтаете в зале. А потом отмываю всё одна, пока вы кино смотрите. Это нечестно, – я уже доставала яйца и хлеб на завтрак.

– Но это твой дом. Ты же хозяйка, – развёл руками Влад.

– Именно! Мой дом. Не банкетный зал, – я подняла голос. – Я больше не готова вкладывать выходные в чужие застолья.

Он нахмурился, бросил взгляд на календарь, где красным было обведено грядущее воскресенье.

– Мама уже позвала всех. Будет пятнадцать человек.

– Пятнадцать?! – я едва не выронила упаковку с рисом. – Влад, это уже перебор. С каких это пор твоя мать решает, сколько народу соберётся в нашем доме?

Он убрал планшет.

– Лер, да не начинай. Так всегда было.

– Именно. Три года подряд. Сейчас лето, жара, а я снова должна стоять у плиты весь день?

Телефон завибрировал. Конечно же, Лидия Аркадьевна. Его мама. Как будто почувствовала.

– Владик, передай Лерочке, чтобы котлеты не были сухими, как в прошлый раз. А ещё – Зинаида теперь глютен не ест. Пусть учтёт.

Влад поморщился, отвёл трубку:

– Мам, тут такое дело… Лера сказала, что в это воскресенье ужина не будет.

Пауза. Даже с кухни я услышала, как она набрала воздуха перед атакой.

– Что?! Но я уже всех позвала! Тётя Шура возвращается с дачи! – её голос звучал, как если бы мы отменили юбилей.

– Мам, может, вы соберётесь у тебя или в кафе? – робко предложил он.

– В кафе? Семейный совет в кафе? И фонд тоже там обсуждать будем? Чтобы официанты слушали?

Я застыла. Какой ещё фонд?

Влад поспешно завершил звонок. Повернувшись ко мне, выглядел виновато и раздражённо.

– Фонд? Какой фонд?

– Да обычная традиция. Мы там деньги откладываем, а потом по очереди кто-то получает всё.

– И сколько там?

– Сейчас? – замялся. – Где-то шестьсот тысяч.

Я присвистнула:

– Неплохо. А кто должен получить сейчас?

– Мы, – тихо выдохнул он.

– И ты молчал? Мы могли бы уже давно ванну отремонтировать!

– Мама считает, что лучше вложиться в дачу. Рядом с их посёлком участок продаётся…

– Погоди. То есть, деньги получаем мы, но твоя мама решает, куда их тратить?

Он отвёл взгляд:

– Там система. Все обсуждают, советуются…

– Получается, когда твоя родня приходит на «ужин», вы на самом деле тайно обсуждаете, куда деть общие деньги? А я при этом обслуживающий персонал?

– Лера, не перегибай, – Влад подошёл к окну. – Так просто сложилось. Ещё до нашей свадьбы.

– Ты серьёзно? Мы пять лет женаты, я кормлю твою родню, а ты скрываешь, что там за «финансовый кружок»?

В дверь позвонили. Я открыла – на пороге стояла моя сестра Ира. Без звонка, ни свет ни заря.

– Привет! – она поцеловала меня в щёку и прошла в квартиру. – Что-то у вас здесь неладно?

– С чего ты взяла? – буркнула я.

– Лидия Аркадьевна всем звонит. Говорит, ты «устроила бунт».

– И ты туда же? – вздохнул Влад.

– Подожди, – я повернулась к сестре. – Откуда ты знаешь, что она всем звонит?

Ира внезапно изучала содержимое холодильника.

– Просто… слышала кое-что.

– Ира, говори прямо.

Сестра села за стол.

– Я встречаюсь с Даниилом. Уже два месяца.

– С каким Даниилом?

– С моим двоюродным братом, – вмешался Влад. – Сыном тётки Шуры.

Я уставилась на них обоих:

– И давно вы об этом знаете?

– Недавно, – пожал плечами Влад.

– А Лидия Аркадьевна?

Ира кивнула:

– Она в восторге. Говорит, я скоро «вторая невестка». И… попросила поговорить с тобой насчёт ужина.

– Превосходно. Теперь и родная сестра по другую сторону баррикад.

– Лер, ты не права, – Ира подняла руки. – Я просто хотела понять, что происходит. И, может, помочь.

– Помочь готовить на пятнадцать человек? Чтобы потом послушать, как они решают, на что потратить наши деньги?

Ира бросила взгляд на Влада.

– Она узнала про фонд, – пояснил он.

– И про дачу? – я сузила глаза.

Ира поёрзала.

– Я думала, ты в курсе. Твоя свекровь хочет оформить дачу на Влада, чтобы меньше платить налогов.

– То есть, это будет их дача, за наши деньги?

– Ну… формально – дача будет вашей.

– Формально – я сейчас устрою бурю, – я встала, но Ира схватила меня за руку.

– Подожди! Ты всё испортишь!

– Что именно? Ваш роман с Даниилом или её фонд?

Из коридора донёсся голос Влада:

– Мам, всё будет, не переживай. Да, ужин будет.

Я замерла. Когда он вернулся, я встретила его взгляд ледяным выражением.

– И как ты собираешься «уладить ситуацию»?

– Проведём ужин. В последний раз. Потом поговорим с мамой о переменах.

– Чтобы она разрешила? – я не удержалась от сарказма.

– Лера, пойми: речь о деньгах.

– Которые уйдут на дачу для твоей мамы.

Влад повернулся к Ире:

– Ты ей сказала?

– Она не знала, что это секрет! – оправдалась сестра.

– Так, – я подняла руку. – Я устрою ужин. Один. Но с одним условием.

– С каким?

– Я участвую в обсуждении фонда. И всё будет сказано открыто.

– Но это только для вкладчиков…

– Кто вкладывает? Ты один или мы вместе?

Он помолчал, потом кивнул:

– Ладно. Но без сцен.

– Обещаю не быть хуже твоей мамы, – я усмехнулась.

Неделя до воскресенья тянулась мучительно. Влад избегал разговоров о предстоящем ужине, хотя я видела, как он проверяет телефон, читает длинные сообщения от матери и пишет что-то в ответ. Ира звонила пару раз, явно надеясь выяснить, что я задумала, но я отвечала уклончиво.

В субботу вечером Влад занёс в квартиру пакеты с продуктами.

– Решил помочь, – сказал он неуверенно. – Ты же не передумала?

– Нет, – я покачала головой. – Но у меня свои планы.

В воскресенье я не проснулась на рассвете, как обычно. Вместо этого мы с Владом поехали в гипермаркет.

– Что мы здесь делаем? – нахмурился он у входа.

– Закупаем ужин, – я указала на отдел кулинарии. – Выбирай, что хочешь.

– Серьёзно? Гости будут есть магазинную еду?

– Если это встреча ради общения – не важно, кто готовил. А если это собрание вкладчиков фонда – тем более не моя забота.

Он хотел возразить, но только вздохнул и пошёл за мной к витринам. Телефон Влада звонил беспрестанно, но он не отвечал.

К четырём мы накрыли стол: холодные закуски, салаты в контейнерах, пироги, десерты. Влад ходил кругами, поправлял салфетки и бокалы.

– Мама будет в шоке, – пробормотал он.

– Пусть будет. Шок — начало осознания, – усмехнулась я.

Ровно в пять раздался звонок в дверь. Конечно же, первой пришла Лидия Аркадьевна. Она обняла сына, едва кивнула мне и направилась прямо на кухню. Там распахнула духовку, заглянула в холодильник, вернулась в гостиную.

– А где еда?

– Вон, на столе. Всё готово, – я указала рукой.

Она подошла, увидела контейнеры.

– Это что?

– Ужин. Сегодня – шведский стол. Самое свежее из лучших отделов города.

– Влад, ты это одобрил? – резко повернулась она к сыну.

– Это нормальная еда. Лера просто решила не стоять у плиты.

– От чего ей отдыхать? От своих обязанностей?

Я собиралась ответить, но снова позвонили в дверь. Гости начали прибывать: тётя Шура с мужем, двоюродные сёстры с семьями, дядя Борис. Последними вошли Ира с Даниилом — высокий парень с темными глазами, удивительно похожий на Влада.

Надо отдать Лидии Аркадьевне должное — она быстро собрала волю в кулак и начала приветствовать родню. Я замечала, как она кривит губы, услышав комплименты в адрес «нового формата», но не возражала. Кому-то даже понравилась идея — всё на столе, не надо ждать.

Когда начали пить чай, Лидия Аркадьевна бросила взгляд на Влада. Он понял сигнал.

– Друзья, предлагаю перейти к обсуждению наших дел.

Раньше в этот момент я уходила на кухню. Сейчас я осталась сидеть. Свекровь бросила на меня укоризненный взгляд.

– Лера, может, ты сваришь нам кофе?

– Он уже на столе, – я кивнула на кофейник. – Сегодня я тоже участвую в обсуждении.

Повисла тишина.

– Это не совсем по правилам, – пробормотал дядя Борис.

– Зато по справедливости. Речь идёт о деньгах, которые вкладываем мы с Владом.

– Формально вкладчик – глава семьи, – уточнила тётя Шура.

– А решения принимаются коллективно, – добавила Лидия Аркадьевна. – Сейчас очередь Влада и Лерочки.

– На что вы собираетесь их потратить? – поинтересовался кто-то из дальних родственников.

Я взглянула на Влада. Он замялся.

– Мы думаем о ремонте, – пробормотал он.

– Вообще-то, – вступила свекровь, – мы с Владом говорили о дачном участке. Отличное вложение.

– Правда? – я наклонилась к мужу. – А я думала, у нас ванная течёт и покрыта грибком. Или мне показалось?

Опять – молчание. Влад отвёл глаза.

– Дача – это инвестиция, – продолжала свекровь. – А ремонт — временно.

– Мы живём в квартире. А дача – это максимум пару недель в году, – спокойно ответила я.

– Зато я смогу за ней приглядывать, – заметила свекровь.

– То есть фактически она будет вашей?

– Глупости! – отрезала Лидия Аркадьевна. – Это семейная собственность.

– А когда мы получали деньги, нам тоже указывали, куда их тратить? – неожиданно спросил дядя Борис.

– Боря, не начинай, – отмахнулась она. – Просто совет.

– Как тогда, когда вы уговорили мою Катю вложиться в вашу кухню, а не открыть бизнес? – вступила одна из сестер.

Я повернулась к ней с интересом.

– Значит, не только я слышала эти советы?

– Катя сама признала, что бизнес риск, – резко отозвалась свекровь.

– А теперь подобный магазин процветает через квартал, – мягко вставила Екатерина.

– Погодите, – я опёрлась на стол. – Получается, вы тоже не сами решали, как использовать деньги?

Пауза. Потом родственники начали кивать.

– Лидия всегда знала, что «лучше», – усмехнулся Борис.

– Это возмутительно! – вскинулась свекровь. – Я основала фонд! Я всех собрала! А теперь вы…

– Никто не обвиняет, – успокоил её Влад. – Просто, возможно, пора что-то изменить.

– Изменить? Всё работает годами!

– Не работает, мама, – твёрдо сказал он. – Ты используешь фонд и ужины, чтобы всех контролировать. Это надо остановить.

Я впервые видела, как он говорит с ней так.

– Владик, как ты можешь? После всего, что я…

– Я благодарен. Но мы с Лерой – семья. И будем решать сами.

– И я хочу ванную, где не плесневеет потолок, – добавила я.

Тётя Шура рассмеялась сквозь слёзы:

– Господи, как же давно это нужно было сказать! Лида, ты отличная организаторша, но ужасная командирша.

После этих слов словно плотину прорвало. Один за другим родственники начали делиться: обязательные взносы, советы, давление.

– Всё, ясно, – Лидия Аркадьевна поднялась. – Распускайте фонд, отменяйте ужины, аннулируйте семью!

– Мама, не о том речь, – Влад встал рядом. – Просто давай встретимся, когда хочется. Без обязанностей.

– И без моего руководства?

– Без ЧЬЕГО-ЛИБО руководства, – мягко уточнил он.

Она оглядела всех и, наконец, села.

– И что теперь?

– Встречаться реже, – предложила я. – Раз в месяц.

– И готовить по очереди, – подхватила Екатерина. – Или встречаться вне дома.

– А фонд?

– Можно просто вернуть деньги, – предложил кто-то.

– Нет, фонд – хорошая идея, – сказал Влад. – Но нужна прозрачность. Учёт, отчётность, свобода.

– И никаких навязанных решений, – добавила я, глядя на свекровь.

Она усмехнулась, но промолчала.

– А ещё… – неожиданно вмешалась Ира. – Иногда хочется просто побыть вместе. Без повесток и советов.

Лидия Аркадьевна вдруг улыбнулась:

– В этом что-то есть. Может, и правда стоит просто… быть семьёй?

Прошёл месяц. Наступил тёплый августовский день, и мы собирались на первую семейную встречу по новым правилам — пикник в городском парке. Без суеты, без назначенных дежурных, без указаний сверху.

Влад расстилал плед под деревом, а я доставала контейнеры с салатами, булочками и фруктами. Рядом Ира с Даниилом устанавливали переносной мангал. Постепенно подтягивались остальные: тётя Шура с корзинкой пирожков, дядя Борис с охапкой складных стульев, даже маленький племянник Катиной семьи с воздушным змеем.

– Ни криков, ни списков продуктов на полстраницы, – я улыбнулась, когда Влад присел рядом. – Просто отдых.

– И это только начало, – он обнял меня за плечи. – Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что отважилась всё перевернуть. Если бы ты тогда не заявила: «Я не устраивалась поваром на полставки», – мы бы так и жили в этом спектакле.

– А теперь у нас почти настоящая семья, – я посмотрела на улыбающихся родственников. – Без сценария, без режиссёра.

– И с настоящим ремонтом ванной, – подмигнул Влад. – Бригада приходит в среду.

– Мама в курсе?

– Конечно. До сих пор считает, что это глупость. Говорит, «вода – это не причина влезать в капитальные траты».

– И ты что ей ответил?

– Что мы сами решаем, где жить и как. И вообще… она, кажется, начала это понимать.

В тот момент мы увидели, как к нам приближается Лидия Аркадьевна. В руках — большая корзина, на лице — впервые за долгое время что-то, похожее на лёгкость.

– Принесла пирожки, – сказала она, присаживаясь. – Сама делала. Правда, тесто из полуфабриката — но всё равно вкусные.

– Вот это поворот, – усмехнулся Влад. – А я думал, ты не готовишь.

– Не готовлю. Когда можно избежать, – она подмигнула. – Думаешь, откуда у тебя эта черта?

Мы переглянулись. А может, и правда — у нас с ней больше общего, чем я думала.

Пикник получился на удивление тёплым. Кто-то разливал домашний лимонад, дети бегали по траве, дядя Борис рассказывал байки о молодости. Без нареканий, без тайных повесток, без плана обсуждений.

Когда солнце пошло на закат, а все немного подустали, тётя Шура подняла бумажный стаканчик:

– За перемены! И за Леру — она не испугалась сказать вслух то, о чём мы все давно думали.

К моему удивлению, тост поддержали все. Даже Лидия Аркадьевна, хоть и с легкой усмешкой.

Позже, когда мы с Владом складывали пледы, ко мне подошла свекровь. Без надменности, без напряжения — просто женщина, которая, кажется, впервые за долгое время позволила себе отпустить контроль.

– Лера… – начала она. – Я ведь правда не хотела зла. Мне казалось, что я держу всё вместе.

– Я понимаю, – я кивнула. – Но забота и контроль — разные вещи.

– А мне казалось, без меня всё развалится. Что если я не буду планировать — никто не соберётся. А сегодня… я впервые просто была рядом. Не считала, не контролировала. И знаешь что?

– Что?

– Это оказалось приятно.

Влад подошёл к нам, настороженно вглядываясь в наши лица.

– Всё в порядке?

– Более чем, – ответила я.

– Мы с Лерой обсуждаем преимущества расслабленного руководства, – добавила его мама.

– Правда? – он удивлённо посмотрел на нас.

– Правда, – подтвердила я. – Похоже, мы с твоей мамой нашли точки соприкосновения.

– Какие?

– Мы обе терпеть не можем готовить, если не обязаны, – рассмеялась я.

– Вот именно, – вставила Лидия Аркадьевна. – Думаешь, почему я так настаивала, чтобы невестка стояла у плиты? Я просто не выношу кухонный пар и запах лука.

– Но ты всегда говорила, что женщина обязана уметь кормить семью!

– Ну надо же было хоть как-то прикрыть свою лень! – она пожала плечами. – К тому же, быть главной – это приятно. Особенно, когда все думают, что ты трудишься не покладая рук.

Мы дружно засмеялись. Мимо проходили Ира с Даниилом. Услышав наш смех, Ира с удивлением остановилась:

– Вы что, договорились?

– Ужас, да, – подмигнул Влад. – Теперь две хозяйки в одном лагере.

– Осталось только написать манифест: «Не обязана и не нанималась», – заметил Даниил.

– А почему бы и нет? – я улыбнулась. – Иногда достаточно просто сказать «нет» и освободиться.

Когда вечер окончательно опустился, мы потихоньку стали расходиться. Я шла рядом с Владом, держась за его руку.

– Думаешь, надолго хватит этой перемены? – спросил он.

– Не знаю. Но теперь мы знаем, как всё изменить, если станет тесно.

– И больше никаких фондов за моей спиной, – уточнила я.

– Только прозрачность, – пообещал он. – Кстати, мама предложила контакты по сантехнике. Со скидкой.

– Вот это прогресс, – я усмехнулась. – Без давления, без условий?

– Просто предложение. Представляешь?

Мы остановились у подъезда.

– Домой? – спросил он.

– Домой, – ответила я. – В наш дом. По нашим правилам.

✨ Итог: Всё началось с простой фразы: «Я не устраивалась кормить твоих родственников каждое воскресенье». А завершилось — перезагрузкой семьи. Настоящей, свободной, живой. Без диктата. Без кухонного рабства. Без скрытых повесток. И, наконец, с новой, чистой ванной.