Полгода назад Юля стала счастливой обладательницей двухкомнатной квартиры в пригороде столицы.
Район не особо престижный, но Юля была чрезвычайно рада собственному углу.
Наконец-то не придётся больше скитаться по съёмным квартирам и платить за проживание чужим людям!
Первым и единственным родственником, с которым Юлия поделилась радостной новостью, была её мама.
Тамара Викторовна дочь искренне поздравила:
— Умница, — радовалась женщина, теперь ты – столичная! Я, доченька, в тебе никогда не сомневалась, знала, что ты обязательно добьёшься успеха! И ведь сама купила, без кредитов!
— Спасибо, мама, за тёплые слова, но, к сожалению, работа моя на этом не заканчивается. Теперь нужно откладывать на ремонт. Я думаю, что это будет проще, новая обстановка обойдётся мне во много раз дешевле квартиры.
Мам, я тебя кое о чём попросить хотела…
— Конечно, говори.
— Пожалуйста, никому не рассказывай о том, что у меня собственное жильё есть. Я не хочу, чтобы кто-то знал из наших родственников.
— А почему? — удивилась Тамара Викторовна, — Юль, ты что, это же такая новость! Да все наши мне обзавидуются!
— Мам, не надо, — с лёгким нажимом повторила Юля, — я прекрасно знаю, чем это закончится! Повалят звонки с просьбами приютить, обогреть, поселить и прописать.
Я не хочу, чтобы кто-то у меня жил, да ещё и при том бесплатно.
Нашим родственникам, мама, палец в рот не клади – они всю руку по плечо оттяпают!
Тамара Викторовна клятвенно пообещала дочери держать рот на замке, но слова своего не сдержала.
Через месяц после разговора с матерью Юле позвонила её двоюродная тётя Лидия:
— Ну привет, племянница, — поздоровалась родственница, — как живёшь? Слышала, квартиру купила? Молодец, хвалю!
«Ну просила же никому ничего не говорить!» — подумала Юля.
Вслух она произнесла:
— Спасибо. Вот, обзавелась наконец собственным маленьким уголком.
— Да ладно тебе прибедняться, — засмеялась Лидия, — знаем мы, что уголок-то двухкомнатный! А я к тебе, Юля, вот по какому поводу звоню.
«Начинается, — пронеслось в голове у новоявленной москвички, — сейчас скажет, что в гости собирается, столицу посмотреть!»
— Ритка моя, — продолжила Лидия, — в этом году школу закончила, в институт поступать хочет. На столицу нацелилась! Она же девочка у нас умная, твёрдо знает, чего хочет.
В общежитие я её не пущу, там раз.врат, уж.ас, что творится! Дочка соседки там жила, рассказывала такие вещи!
В общем, поселишь у себя Ритку?
Ей первое время помощь понадобится, она же города совсем не знает.
Юля выдохнула и спокойно ответила:
— Простите, тёть Лид, но я не могу. У меня ремонт намечается, квартира старая, капиталка нужна.
Я сама не знаю, где я буду жить, пока будут меняться обои и сантехника. К сожалению, Риту к себе взять не могу.
— Да что ты, Юля, — принялась уговаривать ее Лидия, — ну что тебе, сложно, что ли? Ты прекрасно знаешь, что в нашей деревне никакого будущего нет, что Ритку здесь ждёт?
Она тебе, если что, с ремонтом поможет, да и по хозяйству.
Я воспитываю дочку правильно, она всё умеет! А мы, естественно, будем помогать, за твой счёт она жить не будет.
Мы, когда билеты купим, я тебе позвоню, дату её приезда сообщу. Встретишь её там на вокзале.
Ладно, Юлька, пора мне. Спасибо, что не отказала!
Родственница бросила трубку, а Юля разозлилась. Всё, закончилась спокойная жизнь!
Маргариту она видела пару раз на общих семейных праздниках и впечатления о сестре у неё сложились резко негативные.
Лидия, когда говорила, что дочь её правильно воспитана и к работе по хозяйству приучена, лукавила. Маргарита даже хлеб к столу порезать не смогла, палец поранила.
Юля позвонила матери:
— Мам, — сходу начала высказывать претензии молодая женщина, — я же тебя просила! Ну почему тебе никакую тайну доверить нельзя?
— Прости, доченька, вырвалось – извинилась Тамара Викторовна, — а что, тебе Лидка уже звонила?
— А как же, звонила! Требовала, чтобы я дочку её приютила на время обучения. Это что, мама, минимум на пять лет? Пять лет должна жить бок о бок с чужим человеком?
— Ну почему на пять лет, — неуверенно протянула Тамара Викторовна, — может быть, она, когда освоится, в общежитие съедет.
Некрасиво как-то вышло, мне даже совестно.
— Мам, не будет она у меня жить! Ты позвони тёте Лиде и скажи, чтобы она подыскивала другое место для Риты!
— Ну что ты, Юля, — укорила дочку Тамара Викторовна, — нельзя так! Мы же родственники.
Лидка меня потом перед всеми опозорит, со мной родичи общаться перестанут! Ну что тебе стоит? Потерпи, пожалуйста, немного. Ради меня!
***
Юля проклинала свою мягкотелость: вот зачем она пошла на поводу у матери и согласилась принять у себя дальнюю родственницу?
Маргарита вела себя как королева, никогда ничего за собой не убирала, о понятии «порядок» представления не имела.
Комнату, которую ей по доброте душевной выделила ей Юля, захламила за неделю.
Юля с дальней родственницей первое время пыталась по-хорошему договориться:
— Рита, ты чай пила? Почему за собой не убрала?
— А что, у вас в столице принято гостей работать заставлять? Тебе что, кружку ополоснуть сложно?
— Сложно! За собой я посуду убираю, будь любезна, и ты поддерживать кухню в порядке, итак большую часть обязанностей выполняю я сама.
Готовлю для нас двоих, полы во всей квартире мою, вещи в стиралку и твои, и свои загружаю!
— Ну правильно. Ты – хозяйка, ты этим и занимаешься. Я, Юля, и так на учёбе устаю, домой без ног прихожу.
***
Конф.ликт между родственницами набирала обороты. Юля с ленью Маргариты пыталась бороться разными способами: просила, ругала, требовала, пыталась даже после неё посуду не мыть.
Маргарита брезгливой не была — она могла налить суп в грязную тарелку, аргументируя:
— Ну что такого, в ней же еда была, а не что-то противное. Тем более, я из этой тарелки ела, ты к ней не прикасалась.
Юля, первый раз услышав такую фразу от родственницы, перестала садиться вместе с ней за стол — появилось чувство брезгливости.
Три дня грязная посуда горой высилась в мойке, но Маргарита к ней так и не притронулась.
Юля не вытерпела и перемыла всё сама.
***
Молодая женщина попробовала поговорить с матерью Маргариты и попросить, чтобы она переселила дочку куда-нибудь в другое место, но Лида отказалась:
— Юля, у меня лишних денег нет, чтобы Маргарите отдельную квартиру снимать. Пока дочка с тобой живёт, мне спокойнее, ты же за ней приглядываешь. Ты ведь приглядываешь?
Юля ответила честно:
— Нет, у меня и своих дел хватает. Я к вашей дочери в няньки не нанималась!
— Ну как же так, Юля, — возмутилась Лидия, — я тебе доверила свою доченьку, надеялась, что ты, как старшая, ответственная и благоразумная, будешь пересматривать за дочечкой моей.
Тебе что, всё равно, как живёт мой ребёнок? Вы же сёстры!
Юля с Лидой поругалась, высказала родственнице всё, что думает о ней и бросила трубку.
Тогда она ещё не знала, что у самой Маргариты на её квартиру далеко идущие планы.
***
Как-то в очередной раз в пух и прах разругавшись из-за беспорядка с Ритой, Юля скомандовала:
— Всё, собирай свои вещи и иди на все четыре стороны! Ты мне надоела! Почему я должна тебе прислуживать?
— Никуда я не пойду, — ответила Маргарита, — а выгнать ты меня права не имеешь!
— Это ещё почему? — удивилась Юля.
— А я беременна, ребёнок у меня скоро появится. А с беременной женщиной даже пол.иц.ия связываться не станет, потому что себе дороже!
Юля от неожиданности даже кричать перестала:
— Как — беременна? Ты что, шутишь? Врёшь опять?
— Нет, абсолютно серьёзно говорю. Собираюсь вот парню своему радостную новость сообщить. Наверное, к свадьбе будем готовиться! Я уверена, он точно обрадуется!
Через два дня Маргарита явилась домой поздно вечером и нетрезвая.
Девушка, рыдая в подушку, причитала:
— Не нужен ему этот ребёнок, он мне так и сказал! Он говорит, что он не его!
Юля, что мне теперь делать? Как мамке сказать, она мне голову оторвёт!
— Вот так и сказать, — бормотала Юля, — ртом, как все нормальные люди! Пусть оформляют тебе академический отпуск и забирают к себе.
Там родишь спокойно, а потом, может быть, и в институте восстановишься.
С большим трудом Юле удалось уложить пьяную родственницу спать, разговор о её будущем было решено перенести на завтра.
Утром Маргарита, как обычно, вышла на кухню, открыла холодильник, достала оттуда еду и плюхнулась на стул перед Юлей.
Первой нарушила молчание владелица квартиры:
— Ты матери когда звонить собираешься?
— Зачем? — раздражённо спросила Маргарита.
— Чтобы о своих похождениях рассказать! Она тебе хотя бы на билет обратный деньги должна выслать или мне за свой счёт тебя отправлять?
— Никуда я не поеду, — ответила Юле Маргарита, — я решила здесь остаться, у тебя. Годика на три.
Поживу, пока ребёнка в садик не устрою, а потом работу найду, может быть, и съеду.
Что делать в деревне? Там никаких перспектив нет, я там даже замуж не выйду, никто с ребёнком брать не захочет!
А делать аборт я не буду — гр.ех это большой!
Юля поперхнулась чаем:
— Маргарита, ты здесь не останешься! Если ты сама не позвонишь матери, то это сделаю я!
Я от тебя устала, а ты ещё хочешь на меня и младенца повесить? Нет, ни за что!
— Только попробуй, — пригрозила Маргарита, — я матери скажу, что это ты не досмотрела! Придумаю что-нибудь и тебя во всём виноватой сделаю!
Юля достала из кармана телефон, молча набрала номер Лидии и вышла из кухни.
Через три дня мать Маргариты явилась в столицу за дочерью.
Юля о себе выслушала много гадостей.
В произошедшем, естественно, обвинили её. С горем пополам выпроводив родственников, женщина собралась и поехала в салон сотовой связи – менять номер.
Матери она позвонила и строго-настрого запретила давать другим родственникам её адрес, пообещала, что если в этот раз она нарушит слово, то общение с ней мгновенно прекратится.
Юля хотела жить спокойно и имела на это полное право.
The post first appeared on .
Комментарии (0)