В интервью одному из православных телеканалов народный артист России Михаил Пореченков заявил, что отдал своих детей в православную школу. Такой выбор делают сегодня многие родители. Тем не менее в обществе существует немало стереотипов и мифов в отношении таких школ: говорят, что в них очень строгая казарменная дисциплина, жесткий религиозный диктат, а послушание важнее успехов в учебе. Корреспондент «Вечерней Москвы» решил разобраться, так ли это на самом деле.
Что такое православная общеобразовательная школа? Большинство людей, знакомых с этим явлением только по слухам и отдельным публикациям в интернете, представляют ее как сплошное «Господи, помилуй!» и «Аминь» при каждом шаге. Сосредоточенные лица учеников без улыбок, тишина. Сложенные на парте руки, дресс-код для девочек — платок на голове и юбка в пол. Для парней — запрет на джинсы.
Православные школы действуют в России не первый год, и в них учатся тысячи детей, но они по-прежнему остаются как бы терра инкогнита для общества. Как и церковь в целом, несмотря на доступность, открытость и отсутствие цензуры и запретов.
Но действительно ли в этих учебных заведениях все так строго и мрачно?
Обычные ребята
Первое, что бросилось мне в глаза в Свято-Владимирской православной школе при Иоанно-Предтеченском монастыре столицы — яркие рюкзаки учеников. Слышны были бодрые голоса ребят из трапезной. Миф о том, что в таких школах не место смеху, затрещал по швам. Дети ведут себя на перемене так же, как и в любой другой школе, — смеются, спорят, балуются.
— Дети есть дети, — улыбается директор школы Марина Кондюрина.
Она показывает мне школу. Места немного, но ведь и учатся тут всего 153 человека с первого по одиннадцатый класс. Классы начальной школы и для старших учеников — в соседних зданиях. Директор показывает, где учатся старшие ребята. На дверях кабинетов обычные таблички: «Математика», «Литература», «Иностранный язык».
— Сейчас у нас, как и в других школах, действуют правила, введенные после начала пандемии: ученики в течение дня находятся в одной и той же аудитории, а учителя-предметники к ним приходят, — рассказывает Марина Кондюрина. Как и положено, ребята встают, когда в аудиторию входят взрослые. В классах по 10–15 человек. На вопросы отвечают бойко и непринужденно. Дресс-код соблюдается, но, как говорится, без фанатизма. Внешне ребята не выделились бы среди своих сверстников из обычных школ.
— У нас те же проблемы, что и в любой другой школе. Бывает, и списывают, бывают и конфликты. Известные возрастные проблемы. Наши ученики — это обычные дети, — говорит директор.
Понятно. Но это православная школа. Чем же она отличается от обычной?
Создавать среду
В кабинете директора, как и в трапезной, и в учебных аудиториях, висят иконы.
— Мы создаем здесь определенную среду для ребят, которые росли с детства в воцерковленных семьях, — рассказывает директор Марина Кондюрина. — Например, в дни двунадесятых праздников у нас нет занятий. Ребята приходят в школу, и наш духовник, отец Алексей Уминский объясняет им значение праздника. Его историческую и духовную составляющую.
Школа не ставит себе задачу привести ребят к вере, индоктринировать в православие. Просто создана комфортная среда для тех, кто с детства привык, что в жизни важное место занимают вера и церковь.
— С каждым учеником, который хочет прийти к нам в школу, мы проводим собеседование, в нем участвуют и родители. Просим принести характеристику от духовника, — рассказала директор. — Зачем это все? Чтобы было ясно, что наши распорядок и обстановка не будут стрессом для детей. И самое главное — именно здешней атмосферы хотят родители, которые отдают к нам детей. Мы создаем и поддерживаем здесь определенную среду. У нас свой уклад с чтением молитвенных правил в начале и в конце дня. Будет неправильно, если в эту атмосферу попадут ребята из семей невоцерковленных. Им будет трудно, да и другим нехорошо. Ребят из воцерковленных семей никогда не будет много, но школа наша пустой не останется.
Все, о чем рассказывает Марина Кондюрина, в стенах Свято-Владимирской школы давно устоялось. Здесь много ребят из многодетных семей. Есть примеры, когда уже выпускники прошлых лет приводят сюда своих детей.
Большой текучки среди учителей и учеников нет. Но преподавателей подбирать тоже бывает непросто.
— Владеющий своим предметом талантливый педагог, у которого есть подход к детям, да если еще и воцерковленный — это идеальный вариант. Такое бывает редко. Я, как директор, несу ответственность за учеников и учителей. Поэтому считаю, что учитель должен прежде всего быть профессионалом, — говорит Кондюрина. Увы, ситуация порой складывалась так, что даже воцерковленные учителя не подходили школе.
— Не умели находить контакт с детьми. То есть не соответствовали должности, — говорит директор. Кому-то приходится отказывать. И это входит в обязанности директора.
И с большим удовольствием и законной гордостью Марина Леонидовна отмечает, что школе удается обойтись без напряженных отношений между преподавателями, которые, что греха таить, часто бывают спутником учебного процесса.
Православный подход
С виду в школе все благополучно. Небольшие классы. Рай для учеников и учителей. Был бы я преподавателем, сам бы хотел здесь работать.
Небольшой, но очень уютный мир. Но как он отвечает на вызовы времени? Как дети потом уходят из него в мир взрослый?
— По рекомендации Департамента образования столицы мы уходили на удаленное обучение. Да, было много мнений насчет этой практики. Но многим из наших ребят и родителей даже понравилось, что можно заниматься, когда никого нет вокруг и ученик находится один на один с учителем, который, правда, только на экране, — говорит директор.
Марина Леонидовна охотно отвечает и на более острые вопросы. Например, говорят, что многие дети, которые ходили в церковь с малых лет, повзрослев, из храма уходят. В чем причины этого явления?
Оказалось, что с этой ситуацией в школе знакомы и воспринимают ее нормально. В том смысле, что такое поведение характерно — болезнь роста.
— Все подростки хотят выделиться, быть непохожими друг на друга. Спорят с родителями, с учителями. Если все ходят в церковь, то какой-нибудь молодой человек или девушка думают: а я не буду, как все. Именно в этом и лежат причины таких подростковых бунтов. Кстати, среди тех, кто уходит, есть те, кто потом возвращается. И я вижу таких в нашем храме, где служит наш отец Алексей, — говорит директор.
Спрашивают с мудростью
Сам отец Алексей (Уминский) в день нашей встречи вел у старшеклассников предмет, на котором они разбирали, что такое проскомидия (первая часть литургии византийского обряда. — «ВМ»). Он пришел в школу заранее и успел со мной пообщаться.
— Да, бывает, что перестают ходить в церковь. Ну что же. Насильно обратно загнать мы их не можем, да это и не нужно. Они вернутся сами, когда переживут эти изменения внутри себя. Я полагаю, что все, что они слышали в церкви, в школе, все равно не пропадет. Это остается в них. Может, они даже и не подозревают об этом. «Доброе семя, — как говорили учителя церкви, — не может пропасть», — объяснил отец Алексей.
По словам директора, духовник школы отец Алексей проводит с ребятами духовные беседы, или, как они называются по-гречески, «агапэ», где каждый может задать вопрос открыто или анонимно, в записке.
— Спрашивают много и интересно. Богословские темы поднимают. В чем смысл жизни? И прочие важные для них вещи, — рассказывает отец Алексей. — Я отвечаю либо сам, либо прошу кого-то из старших ребят. Бывает, честно говорю, что не знаю ответа. Да, случается и такое. К больному вопросу современности: что делать с учениками, которые выделяются своим девиантным поведением, — отец Алексей подходит со всем своим жизненным опытом.
— К сожалению, у учителя нет никаких инструментов, возможностей, чтобы воздействовать на хулигана. Увы! Вот когда я учился в школе, если учитель кого-нибудь выволакивал за шиворот в коридор, это было нормой. А сегодня это ЧП, скандал. Я не говорю, что прежде было лучше и так должно быть теперь. Ни в коем случае. Но у учителей и правда нет сегодня никаких механизмов воздействия на учеников. Да и на родителей тоже, — вздыхает отец Алексей. — Они часто очень нервно воспринимают замечания в адрес своего ребенка. А бывает, что он болен, у него проблемы с психикой, он нуждается в коррекционном лечении. Почему-то недуги психики часто отвергаются или такие диагнозы считаются оскорблением. Но это же болезнь, которую можно и нужно лечить.
С разрешения директора состоялась и беседа с учениками.
Один из них — Дмитрий Горочкин — учится в девятом классе. Вместе с ним учатся его сестры. Марина Леонидовна отметила, что Дмитрий успешно учится и вообще человек активный. Оказалось, что один из его любимых предметов — это история России. А среди исторических фигур Дмитрий выделил бы Петра Первого.
— Мне импонирует его реформаторский порыв к изменениям, которые произошли в государстве во время его правления, — говорит школьник.
Ответ осмысленный.
Столь же осмысленно Дмитрий ответил и на вопрос о вере.
— Это то, — говорит он, — что помогает мне бороться с трудностями, преодолевать их. Я молюсь, прошу помощи и поддержки у Господа и знаю, что все получится.
После школы он планирует посвятить себя юридической стезе. Но пока не выбрал, в каком именно вузе. Еще одна моя собеседница — десятиклассница Параскева Андреюк. Она из семьи священника. В школе учится и ее младшая сестра.
— Я планирую в будущем стать врачом. Хочу помогать людям в трудных ситуациях. Что-то отдавать. Так ведь и Христос нас учит, — рассказала Параскева.
Это и правда добрые всходы, которые не пропадут.
КАК У НИХ
Европейский Союз настаивает на том, чтобы религиозное образование было факультативным. Исключением является Польша. Пример Франции, где религиозное образование отсутствует, вряд ли привлечет другие страны. В 1999 году ЕС предложил в рамках рекомендации под названием «Религия и демократия» развивать неконфессиональное образование. Основные его положения следующие:
- Критически рассмотреть шкалу ценностей.
- Изучить сравнительную историю религий и обосновать их схожесть.
- Рекомендовать религиозным учебным заведениям ввести курсы прав человека, истории, философии и других наук.
- Беречь детей от конфликта между государственной религией и верой, исповедуемой в их семье.
ИСТОРИЯ
Следует различать православные общеобразовательные школы и собственно духовные учебные заведения. К числу последних относятся семинарии и духовные академии, которые готовят кадры для церкви: священников, дьяконов, регентов. Это аналог высших учебных заведений. Общеобразовательные учреждения дают те же знания, что и обычные общеобразовательные школы. Ученики в них занимаются по утвержденным государственным программам и после выпуска получают аттестаты государственного образца. Возрождение православных школ началось в России в начале 90-х годов прошлого века. Сегодня в каждом региональном центре, в каждой епархии Русской православной церкви существуют православные общеобразовательные школы.
РЕПЛИКА
Открывать свои сердца любви
Евгений (Кульберг), Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский, председатель синодального отдела религиозного образования и катехизации:
— Настоящий учитель вкладывает душу в свое дело, в тех ребят, которые смотрят на него, ожидая чуда. И это чудо происходит каждый раз, когда через одного человека для другого открывается новый мир, наполненный прежде неведанными мыслями, образами, законами, смыслами.
Конечно, многое может дать и книга, но настоящий учитель никогда не остается просто «говорящим учебником», он всегда передает детям не только то, что есть в его голове, но и то, что он несет в своем сердце. Поэтому так важно для учителя не только постоянно повышать профессиональную квалификацию, но и возрастать духовно, открывать свое сердце любви, вере, радости, свету, чтобы передавать их детям, вверенным его попечению и заботе. Мы должны сделать так, чтобы лучший опыт можно было применить не только в отдельных местах, где живут гениальные педагоги, преподаватели или просто талантливые люди, но чтобы он передавался как можно большему числу людей, зажег как можно больше сердец.
Как-то я разговаривал с одним педагогом. Она преподает литературу уже 20 лет и ежегодно изучает с детьми Достоевского. Она призналась, что каждый год обязательно его перечитывает и всякий раз открывает для себя новые грани и оттенки, смыслы, которых не замечала раньше в одних и тех же произведениях. Казалось бы, один-два раза прочитал произведение — и этого вполне достаточно, чтобы годами рассказывать о нем тем, кто еще не читал или не способен понять всего, о чем написано. Но человек тем не менее проникает в новые и новые глубины. Наверное, именно поэтому многие ученики этого преподавателя идут по педагогической стезе.
Комментарии (0)