У маленьких девочек бывают дни сплошного несчастья. С утра ещё мёд в кашу налили как-то не так. Не могу объяснить, но не так налили. Причём нарочно. Может, надо было нарисовать мёдом по каше ёжика, а вышел инь-янь. А на кой нам инь-янь, если надо ёжика. По любому, аппетит ни к чёрту и настроение.
Потом в саду, вместо жёлтой юбки выдали розовые шорты. Нормальные женщины за такое уходят в дождь в одной ночнушке, хлопнув дверью по голове всем этим мерзавцам. Но Ляля всех простила. И обиду ничем не выдала, лишь чуть оттопыренная губа стучала по коленям.
И почему, скажите, нельзя добавлять в компот горошек? Прекрасный горошек, красный, синий, пол-пачки пластилина на него ушло, всем бы пить и радоваться, — отобрали, наорали.
До ужина сплошная смурдятина. На ужин дали детскую национальную еду спагетти. Между прочим, если ребёнок немножко испачкал соусом брови, необязательно ржать и говорить «оближи их». Не семья, а лошади прежевальские, в эмоциональном плане.
А вечером Ляля слепила домик. Из одеял и табуреток — будто гнездо, из веточек и пуха. Но Машка, пьяный гунн в спальне патриция, грохнулась на домик пузом. И сил на аргументы с цитатами из Канта не осталось.
Предупредительно пнув сестру ногой, Ляля применила боевой укус, как в фильме «Чужой». Может помните, в том фильме нервный инопланетянин с раздвижными челюстями объяснял Сигурни Вивер, что любопытство — грех.
Ляля сделала инопланетное лицо и, зачем-то глядя мне в глаза, потянулась зубами к Машкиной спине. Казалось бы, такое невозможно, человек не способен укусить вогнутый предмет, например внутреннюю сторону сковороды. Это же детский рот, а не створки морского парома. Даже саблезубые, даже доктор Лектор начинали есть сестёр с других, более удобных мест. Поэтому отец (то есть я) сидел, смотрел и никого не спасал. Меж тем Ляля распахнула злую пасть на отрицательный угол и вцепилась любимой сестре в позвоночник. Потому что если ребёнок взбешён, он перекусает весь юрский период со Спилгербом во главе.
Маша орала очень громко. Ей показалось, что от лопаток до попы в ней теперь пауза. Я орал потому, что генерал-майор семьи должен орать. Если начальство не орёт, добру нипочём не победить. Ляля тоже орала, чтоб помнили, кто тут самая несчастная. Всё вместе это называлось «поиграть перед сном в спокойные игры».
После, конечно, мы мирно пили чай с баранками, приветливо показывали друг другу языки и грозили потом устроить. А всё оттого, что тёплый семейный вечер — очень широкое понятие.
© Слава
Комментарии (0)