С первого дня знакомства между Кирой и её свекровью Валентиной Петровной царило едва уловимое напряжение. Валентина Петровна была женщиной строгих правил, непреклонных взглядов и холодной вежливости. Её каждый взгляд, каждое замечание — словно проверка на прочность. Кира, мягкая по натуре, пыталась быть вежливой, но чувствовала, что за любым жестом скрывается критика.
Валентина не принимала ни образа жизни невестки, ни её привычек, ни даже тембра голоса. То, как Кира смеялась, как заваривала чай, как выбирала платья — всё вызывало раздражение. При этом свекровь не кричала, не ссорилась. Она действовала холодно и точно, словно хирург: едким замечанием, тяжёлым вздохом, молчаливым неодобрением.
Казалось бы, Кира могла бы пожаловаться мужу, но Тимофей, несмотря на всё, оставался преданным сыном. Он признавал, что мать упряма и несговорчива, но предпочитал держаться в стороне от их с Кирой конфликтов. Поначалу он пытался уладить разногласия, но с годами научился просто отмалчиваться.
— Двойня?! — вырвалось у Валентины Петровны.
Женщина пыталась сдержать раздражение, но получалось плохо. Кира отлично понимала, что от свекрови не дождёшься и капли искренности. Та никогда не питала к ней симпатии, считала неподходящей женой для сына. Хотя знакомые часто говорили, что её Тимофей — простоват для такой девушки, как Кира.
Кира была доброжелательной и умной, окончила экономический к двадцати трём, устроилась в сеть частных медицинских центров. Хоть и выросла в небольшом городе, её отец управлял заводом, а мама преподавала в местном вузе. Воспитанной и образованной её точно нельзя было не назвать. Но Валентина Петровна упрямо считала её недалёкой.
— Ну, поздравляю! Такое счастье! Двойное! — пробормотала свекровь.
Правда, принимать участие в этом счастье она не собиралась. Беременность Киры проходила тяжело: сначала угроза выкидыша, потом преждевременные роды. Кира лежала на сохранении, оформляла больничные. Тимофей навещал почти ежедневно, а его мать, живя в двух остановках, не появилась ни разу.
На выписку Валентина Петровна тоже не пришла. Как бы ни упрашивал Тимофей, она только бросила фразу:
— Не положено! А вдруг инфекцию принесу? Окрепнут — тогда и познакомимся.
Прошло три месяца. Однажды Кира столкнулась с Валентиной Петровной у магазина. Та натянула дежурную улыбку:
— Как дети?
— Гуляем. Коляска тяжеловата, но на воздух же надо, — ответила Кира, искренне, без упрёков.
Но тут появилась старая знакомая свекрови — Галина Петровна. Завидев Кирину коляску, воскликнула:
— Ирочка! Это твои внучки? Какая прелесть!
— Да, Галечка! Моё сокровище! — залепетала Валентина Петровна.
Кира замерла. Только что свекровь пыталась улизнуть, а теперь — любящая бабушка. Знакомая осыпала её вопросами, свекровь отвечала, будто была рядом все три месяца: и как Кира справляется, и как она ей помогает, и как внучки — её радость.
Кира молчала. Она слышала о себе то, чего не знала сама.
Позже она рассказала всё Тимофею. Тот только пожал плечами:
— Это же мама. Она и про нас с Ленкой вечно выдумывала. Считает, что помогает — значит, так и есть. Не обращай внимания.
Прошли годы. Отношения не улучшались, но и открытых конфликтов не было. Пока однажды Валентина Петровна не оступилась и не сломала ногу. И тогда…
— Я поживу у вас! — заявила она.
Супруги переглянулись. Понимали — это надолго.
Начался хаос. Кира с Тимофеем переселились в детскую, Валентина — в их спальню. Ей надо было готовить, мыть, носить продукты. Девочки пошли в сад, Кира вышла на полставки. Утро превращалось в битву: слёзы, сборы, капризы.
Однажды утром Тимофею позвонили. Мать. Из соседней комнаты.
— Я не могу встать… У меня нога…
— Мам, у тебя костыль!
— Мне не нравится, как вы шумите по утрам. Я не высыпаюсь.
Тимофей взорвался:
— Может, детей тебе оставим, а сами на съёмную квартиру?!
Через неделю Валентина уехала. Даже с гипсом.
Кира чувствовала вину. Будто не справилась. Хотела быть хорошей, но для плохого человека… этого недостаточно.
В пятницу Кира устроила традиционный «мультпятничный» вечер с девочками. Подушки, сладости, проектор. Вдруг — звонок. На пороге Валентина с внуком от дочери.
— Срочно надо по делам. Посиди с Петей полтора часика!
И уехала.
Петя остался. Потом пришёл Тимофей, удивился. Потом вернулась сестра. Прошло пять часов. А Валентина — ни ответа, ни привета.
Ночью, уже под 21:00, та пришла. С ухоженными ногтями, новой причёской.
— Я за Петей!
— Где ты была?! — спросили Тимофей и Лена.
— У неё время! А у меня дела!
— Какие дела? Парикмахер и маникюр?! — взорвался Тимофей.
— Ася из Мухосранска! Ей не до салонов! — воскликнула свекровь.
Мгновение все замерли. А затем тишину разорвал крик.
— Пошла вон!
Он выставил мать за дверь.
Кира плакала. Но чувствовала, что теперь границы выстроены. Наконец-то.
С тех пор отношения со свекровью прекратились. Только фото в статусе: «С днём бабушек нас, вырастивших внуков!»
Ирония судьбы. Но Кира уже умела улыбаться сквозь неё.
The post first appeared on .
Комментарии (0)