Супруг избегал обустройства жилья, чтобы не делить имущество при расставании

Марина замерла посреди необжитой гостиной, улавливая гул собственных шагов по холодному полу.

В ладонях она сжимала буклет мебельного салона — края страниц давно были загнуты и растрёпаны.

Разворот с мягкой мебелью пестрел закладками и заметками, сделанными в разные вечера и при разном настроении.

— Здесь бы отлично встал диван с углом, — произнесла она вслух, хотя квартира отвечала лишь тишиной.

Так продолжалось уже почти два года с того момента, как они с Ильёй перебрались в новый дом на окраине города.

Два года пустоты: ни мебели, ни уюта. Ночевали на складной кровати, а готовили на старой плите, доставшейся от тёщи.

Щелчок замка заставил Марину вздрогнуть. Она поспешно захлопнула каталог и положила его на подоконник — единственное подобие поверхности в комнате, не считая пола.

Илья вошёл, стянул куртку и повесил её на один из одинаковых крючков в прихожей.

— Здравствуй, — сказала Марина, выходя ему навстречу.

— Привет, — отозвался он, не глядя.

Они коснулись щеками — коротко и формально, словно выполняя обязательный жест.

— Как прошёл день? — поинтересовалась Марина, направляясь за ним.

Она называла это помещение кухней, хотя там стояли лишь холодильник, плита и мойка.

Ни стола, ни стульев, ни шкафов. Приём пищи происходил либо у окна стоя, либо на полу в спальне.

— Обычный. Бумаги подписали, — бросил Илья, наполняя стакан водой. — А у тебя?

— Заходила в мебельный центр. Нашла несколько вариантов кухни. Хочешь взглянуть?

Она заметила, как он напрягся.

— Марин, мы же обсуждали. Пока рано.

— А когда будет не рано? Прошло два года. У всех уже давно нормальные квартиры, а мы живём как временные жильцы.

Он с силой поставил стакан.

— Нам хватает необходимого: кровать, холодильник, плита, телевизор. Остальное — лишнее.

— Стул — не роскошь! Есть на полу в тридцать с лишним лет — это унизительно!

Она не собиралась повышать голос, но раздражение вырвалось наружу.

— Ты боишься, что всё придётся делить, если мы разойдёмся? — спросила она тише. — Ведь так?

Муж промолчал. Этот ответ был красноречивее любых слов.

— Мы вместе семь лет, Илья. Если ты до сих пор держишь в голове расставание, зачем мы вообще рядом?

Он повернулся, и Марина увидела в его взгляде не упрямство, а испуг.

— Мои родители разошлись, когда я был ребёнком, — проговорил он. — Ты знаешь.

— Знаю. Отец ушёл.

— И началась война за вещи. Тарелки, кастрюли, техника — всё делили с криками. Мама плакала из-за посуды, потому что отец забирал новое. А я сидел и думал, почему предметы важнее меня.

Марина ощутила, как злость сменяется сочувствием.

— Ты правда думаешь, что с нами будет так же?

— Я думаю, что вещи — это якоря, — медленно сказал он. — Чем их больше, тем труднее уйти, если всё пойдёт ко дну.

— А если ничего не утонет? — прошептала она. — Если мы просто застряли без движения?

Он попытался усмехнуться, но улыбка вышла натянутой.

— У родителей всё тоже начиналось с покупок. Диван, обои, стенка… А потом эта стенка стала границей фронта.

— Мы не они, — сказала Марина, хотя уверенности в голосе не хватало.

Повисла пауза. Впервые она осознала глубину его внутреннего страха.

Наутро Марина проснулась от необычного шороха. Илья сидел на полу с ноутбуком.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Изучаю аренду мебели, — ответил он. — Можно взять на время. Если не подойдёт — вернуть.

Она посмотрела на его сосредоточенное лицо и поняла: он сделал шаг.

— Давай выбирать вместе, — сказала она, подсаживаясь ближе.

Весь вечер они обсуждали цвета, формы и детали — горячо, но без злости. Как будто через эти споры учились снова слышать друг друга.

Через неделю в квартиру привезли первый предмет — небольшой диван тёплого песочного оттенка.

Они сидели рядом, привыкая к новому ощущению.

— Странно, — произнёс Илья. — Я ожидал большего напряжения.

— А сейчас?

— Сейчас будто мы рискнули. Сделали шаг.

Марина сжала его руку.

— Я тоже боюсь. Но этот диван — знак, что мы пытаемся.

Со временем квартира начала оживать. Появился стол, два стула — только два.

— Пока хватит, — сказал Илья. — Потом посмотрим.

Однажды за ужином он признался:

— Я записался к специалисту.

Марина замерла.

— Правда?

— Да. Я понял, что мои страхи мешают нам жить.

Она обняла его.

— Я горжусь тобой.

Были трудные недели, были срывы, но были и перемены. Однажды он принёс домой фикус.

— Пусть это будет проверкой, — сказал он. — Если вырастет — значит, и мы справимся.

Прошёл год. В доме появились полки, комод, кресло-качалка.

В годовщину он подарил Марине картину.

— Я увидел её и понял — это про нас.

Позже он сказал:

— Я больше не боюсь расставания. Потому что понял: мы — не чужая история.

Через несколько месяцев они купили большой стол и пригласили друзей.

Поздно вечером, убирая посуду, Илья сказал:

— Знаешь, если бы мы сейчас разошлись, делить было бы что. И это не страшно.

Марина улыбнулась.

— Потому что главное — не вещи.

— Именно.

Они сели в гостиной, среди света, книг и тишины.

За окном шёл снег, а на подоконнике зеленел фикус — напоминание о том, что иногда, чтобы построить дом, нужно сначала разобрать стены внутри себя.