В моей жизни случалось много чудес. Если приглядеться, жизнь — это одно сплошное чудо, которого мы...
Стелла Ильницкая ФИЛИПП ГОНЧАРОВ/7 ДНЕЙВ моей жизни случалось много чудес. Если приглядеться, жизнь — это одно сплошное чудо, которого мы часто не замечаем. Шли девяностые годы. У нас тогда не было ничего. Ни дома, ни денег, ни постоянной работы. Я сегодня вообще не понимаю, как мы выжили. Но чудеса происходили регулярно.
— Сегодня полным ходом идут съемки третьего сезона популярного сериала «Тест на беременность». Обычная практика больших проектов — если герой не нравится зрителям, сценаристы его «убивают»: не обязательно отправляют на кладбище, могут и в длительную командировку. Вашей старшей медсестре больницы Дине Рафаиловне это в ближайшем будущем явно не грозит.
— Да, зрители ее полюбили. За несколько месяцев до начала проекта мы сидели в кафе с моей дочерью Лянкой и ее мужем, режиссером Михаилом Вайнбергом, и он нам рассказывал об одном сценарии, который по-настоящему его увлек и который он собирался в ближайшее время снимать. Это был сценарий «Теста на беременность».
— Наконец-то хороший материал. Это то, что надо. И для тебя есть роль.
— Какая?
— Старшая медсестра.
Я удивилась. Ну какая из меня медсестра, да еще старшая? Но идея мне понравилась. Сходила в пару медицинских центров к своим друзьям врачам, чтобы присмотреться получше к их работе. И даже примеряла медицинские халаты.
Идет время, а Миша все не зовет и не зовет на пробы. Однажды приехала к ним на дачу, и там мне случайно попался на глаза список тех, кого выбирали на роль старшей медсестры. Не удержалась, посмотрела. Меня там не было. Я расстроилась, положила список на место, но потом все-таки спросила Мишу:
— Ты передумал меня пробовать на роль? Почему?
— Не хочу, чтобы кто-то упрекал, что, мол, тащу в проект своих. На одну из ролей уже утвердили Лянку.
— Что же, мне теперь совсем у тебя не сниматься?
— Нет, почему? Я нашел для тебя другую роль. Маленькую, но интересную. Это бизнесвумен, которая оставляет своего ребенка в роддоме, пишет отказную. Там есть что играть, поверь.
На том и порешили. Миша уехал в Питер, где завершалась подготовка к съемкам, я осталась в Москве ждать своего часа. И вдруг звонок.
— Стелла, что ты делаешь завтра?
— До конца недели я совершенно свободна.
— Можешь приехать в Питер на пробы?
Выяснилось, что актрису, которая уже была утверждена на роль Дины Рафаиловны, не отпустил театр, и в авральном режиме снова начались поиски. Кроме меня пригласили еще трех актрис. Сцена для проб была выбрана драматичная. По сюжету моя героиня разрывалась между мужем и новой любовью, стояла перед дилеммой: сохранять тридцатилетний брак или получить право на личное счастье. Сердце пополам! Выложилась я так, что у меня подскочила температура. Почему-то было чувство, что роль моя!
— Съемки дались легко?
— До съемок я не успела прочесть сценарий, получила его только перед началом работы. Прихожу на площадку. Первая сцена: сидит такая мегера, старшая медсестра, всех строит, всеми командует, хамит и никого не боится. И я вдруг понимаю, что моя героиня совершенно не такая милая и душевная, какой я себе ее представляла, а совсем даже наоборот. К такому повороту событий я не была готова. Настолько, что онемела. Только открываю рот, чтобы сказать гадость, а у меня язык заплетается. Один дубль, второй, третий... От осознания того, что все это происходит на виду у всех, в первый день съемок, мне становилось еще хуже. Хорошее начало, нечего сказать.
Подошел Миша, посмотрел мне в глаза:
— Стелла, что с тобой?
— Не знаю!!!
Сцены, где моя героиня белая и пушистая, давались легко, там все было гладко. История о том, как Дина с мужем усыновили ребенка, стала просто подарком. Каким наслаждением было это играть! Однако эпизоды, где она на кого-то «наезжала», давались потом и кровью. Фразы, где грубила подчиненным, я учила чуть ли не по слогам. Но самым ужасным было то, что потеряла свой кураж.
Я — студентка института кинематографии из архива Л. ГрыуЯ была в отчаянии. А главное, не могла понять, что со мной происходит, откуда этот сбой? Хватаясь за любую соломинку, обращалась к разным специалистам. Был среди них даже гипнотерапевт. Он послушал меня, позадавал вопросы и после недолгого размышления изрек:
— С вами все нормально.
— Как нормально, если я текст запоминаю выборочно?!
И только один очень проницательный человек, выслушав мой сбивчивый рассказ, сказал, что у каждого наравне со светлой есть еще и темная сторона его личности. И скорее всего, я ее не принимаю.
А съемки тем временем шли полным ходом. Спасали меня только длительные прогулки по бесконечно красивому осеннему Питеру, во время которых я размышляла о темной стороне своей личности, которую отвергала столько лет в стремлении быть «хорошей девочкой», нравиться всем.
И вдруг поняла, что эта роль мне была дана для того, чтобы я наконец приняла и полюбила себя такой, какая есть, со всем своим несовершенством, перестала мучиться и начала жить. В это же мгновение я прекратила воевать со своей героиней, приняла и полюбила ее — эту хамоватую, жесткую, но в глубине души добрую и отзывчивую женщину.
Огромное спасибо Мише, что помог и поддержал меня в трудное время. Во многом благодаря ему эта роль получилась такой неоднозначной, харизматичной и живой. Хотя это ему стоило немалых трудов.
— Миша, я не могу быть стервой!
— Можешь, давай! Жестче, не улыбайся!
Результат порадовал нас обоих. И не только нас. А я думала, что меня закидают помидорами. И так же внимательно, бережно, терпеливо, с любовью он работал со всеми актерами, а они платили ему взаимностью. Он, конечно, режиссер от Бога. Большое наслаждение с ним работать.
— Второй сезон снимал другой режиссер, что, по моему мнению, отразилось на качестве.
— Сериал все равно смотрели, зрители полюбили наших героев. После первого сезона возникла пауза, продюсеры искали средства, долго писался сценарий, а наши поклонники подходили ко мне на улице, в метро и постоянно спрашивали: когда? Ожидание затягивалось. Не могу сказать, что второй сезон получился слабым, он стал просто обычным. В третий все же вернули Вайнберга. Когда я читала сценарий — в этот раз сделала это до начала съемок, не могла оторваться. Прочла на одном дыхании. Дай бог, чтобы удалось снять так же красиво, как написано! Мы долго этого ждали.
— «Здравствуй, мама!», где вы сыграли главную роль, прошел только по украинскому каналу?
— Нет, его показали и в России, но в дневное время, и он прошел у нас практически незамеченным.
По сюжету моя героиня, учительница литературы, уехала на шесть лет работать в Италию, все эти годы отсылала деньги семье, а потом вернулась к разбитому корыту. Муж за это время ушел к другой, родил ребенка, трое детей, оставшись без присмотра, пошли вразнос, младшая дочь забеременела и ждет от нее денег на свадьбу и квартиру... Сын-выпускник завел отношения со своей бывшей учительницей, старшая дочь ненавидит мать за то, что бросила семью и уехала. Все отдалились, стали чужими и ждут от нее только денег.
Она и сама себя винит в том, что произошло, в отчаянии уезжает к своему дяде в деревню, работает в местной школе и неожиданно находит там свое счастье. Вот такой счастливый финал у этой истории. Ко мне до сих пор подходят люди из СНГ и говорят спасибо за картину. Для бывших советских республик это больная тема. Зрители утверждают: вы рассказали про меня.
Георге Грыу в фильме «Таинственный узник» Fotodom— Для России это тоже больная тема. Когда одна моя знакомая вернулась из Африки, где проработала два года, чтобы купить семье квартиру и машину, муж стал с ней разводиться и поделил все. Засылал даже судебных приставов к ее родителям, утверждая, что она прячет там «совместно нажитое имущество».
— Мне говорили, что на Украине такие истории случаются сплошь и рядом, поэтому тема болезненная. Авторы сначала написали двенадцать серий. Получилось очень здорово! Когда продюсеры их прочитали, попросили: а можно еще? Расширились до двадцати четырех. И снова: а можно еще? В итоге получился шестидесятисерийный проект. Помню, одна журналистка мне призналась: «Стелла, села посмотреть пару серий перед интервью с вами, но так затянуло, что муж грозится выгнать из дома за то, что уже несколько ночей смотрю сериал до четырех часов утра и плачу вместе с вашей героиней».
Великолепная получилась работа. Сериал показывали по всем украинским каналам в течение нескольких лет. Через год после премьеры мы с мужем решили поехать в путешествие на машине в Кишинев, откуда я родом, через Западную Украину. Маршрут лежал через Карпаты, куда я давно мечтала поехать. Такого узнавания у меня, без преувеличения, не было никогда! Останавливаемся по пути, заходим на рынок, идем по рядам и слышим шепоток: «Здравствуй, мама! Здравствуй, мама!»
Заплатить нам уже не давали, поклонницы сериала щедро осыпали нас подарками. Купить что-то было просто невозможно! Идешь по рынку, а за тобой выстраивается целый хвост из людей, и он все увеличивается. И все благодарят и чем-то угощают. Очень теплые и гостеприимные люди.
Ну и полицейские сквозь пальцы смотрели на наши мелкие нарушения. Один раз остановили и стали очень сурово и бескомпромиссно составлять протокол. Пока я ходила в машину за документами, муж по секрету сообщил им, что я «Здравствуй, мама!». Когда вернулась, один из них с недоверием спросил: «Вы правда «Мама»? Я не смотрел, но моя жена липнет к экрану каждый раз, когда ее показывают». И отпустили.
В Москве однажды ехала утром в метро — зима, холод. Закрыла глаза, пытаясь задремать. Вдруг кто-то тронул за плечо. Открыла глаза, стоит женщина и так робко спрашивает:
— «Здравствуй, мама!»?
— Да.
— Как же я вас люблю!
И слезы из глаз. Понятно, что любила она не меня, а мою героиню, но любовь досталась и мне. Эти трогательные моменты тоже часть нашей профессии — тебя не знают, но уже любят. И за это большое спасибо зрителям.
— В нескольких проектах вы снимались вместе с дочерью Лянкой Грыу. Правда, что Валерий Приемыхов утвердил на роль в фильме «Кто, если не мы» ее — маленькую девочку, а потом уж пригласил вас?
— Так и было. Валерий дружил с Владимиром Грамматиковым, в картине которого «Маленькая принцесса» Лянка сыграла одну из главных ролей. На премьере он подошел ко мне и сказал: «Буду снимать эту девочку». И ушел. Он вообще был немногословным. Прошло несколько лет, он написал сценарий, где специально прописал для нее роль.
В киноэкспедицию в Кострому я поехала вместе с Лянкой. В один прекрасный вечер к нам в номер постучали. Открываю — стоят режиссер с оператором. Валерий говорит:
— Стелла, мы узнали, что вы профессиональная актриса.
Они об этом даже не подозревали. Ну ходит тут мама, с ребенком приехала.
— Да, а что?
— У нас не приехала на съемки актриса. Она должна была сыграть учительницу физкультуры. Не могли бы вы ее заменить?
— Могу.
За две минуты меня преобразили: приделали конский хвост на голову, на лоб нацепили очки, одели в модные джинсы вместо спортивных штанов и превратили в спортсменку, комсомолку и просто красавицу. Так я тоже сыграла небольшую роль в этом фильме. Все прошло хорошо. Мне потом передавали, что Валерий остался доволен моей работой, все повторял: «Какая хорошая актриса!» Меня это удивляло, я вроде ничего такого и не сыграла. Однако когда мы встретились на премьере, Приемыхов подошел и в своей лаконичной манере пообещал: «Я буду вас снимать». Но... через год его не стало. Если бы он остался жив, кто знает, может моя актерская судьба сложилась бы совсем иначе.
В сценарии «Кто, если не мы» Приемыхов специально прописал роль для моей дочери Лянки VOSTOCK PHOTOВообще, в моей жизни случалось много чудес. Если приглядеться, жизнь — это одно сплошное чудо, которого мы часто не замечаем.
Шли девяностые годы. У нас тогда не было ничего. Ни дома, ни денег, ни постоянной работы. Я сегодня вообще не понимаю, как мы выжили. Но чудеса происходили регулярно. В магазинах было шаром покати, но откуда-то появились куклы Барби со всеми сопутствующими аксессуарами: одеждой, машинами, домами. Лянка страстно хотела такую Барби, и непременно с машиной и домом. Ну как ей сказать, что у нас на еду не хватает, а уж на Барби и подавно?
За неделю до своего дня рождения она повела меня в фирменный магазин кукол Барби и торжественно сказала:
— Мама, помнишь, ты говорила, что если желание действительно настоящее и сильное, оно непременно сбудется? Я хочу вот эту машину-дом для Барби.
Я с ужасом смотрела на все это великолепие и чуть не плакала. Потому что стоило оно баснословных денег, но у меня язык не повернулся сказать ей, что это невозможно.
— Помню, конечно, — ответила я.
— Мы вернемся через неделю, — обнадежила Лянка продавщицу, и мы ушли.
Ровно через неделю, в день рождения Лянки, мы вышли из этого магазина с большой нарядной коробкой. За несколько дней до этого позвонил мой вгиковский знакомый, рассказал, что снимает рекламу и ему очень нужна Лянка. И что в рекламе платят щедро, не то что в кино.
Вот такие чудеса. С тех пор я еще больше верю в силу намерения.
Лянка в то время была уже довольно известным ребенком, снялась в нескольких фильмах, состояла в первом на тот момент актерском агентстве нашей страны, играла в Театре Луны, ходила на кастинги, занималась хореографией, художественной гимнастикой и рисованием. А я ее везде сопровождала, предпочитая оставаться в тени.
Ирина Хакамада однажды написала целую статью про синдром самозванца. Знаете, что это такое? Это когда человек думает, что все в его жизни случайно и незаслуженно. Вот он сделал что-то хорошо, но, может, это случайно так вышло. За это похвалили, но, может, незаслуженно? Неуверенность в себе, собственных силах не дает двигаться вперед. Человек постоянно сомневается: а вдруг у меня в следующий раз не получится? Вдруг я всех разочарую? Это чувство преследовало меня всю жизнь.
— Кто же вогнал в такие комплексы красивую женщину, талантливую актрису?
— Все наши комплексы родом из детства. Папа был человеком крайне требовательным, говорил: «Ты должна быть лучшей! Или все, или ничего!» А я не понимала — что со мной не так? Прекрасно училась, свободно разговаривала на французском, все гуманитарные предметы знала на отлично. Но у отца тогда были свои представления о прекрасном, это я сейчас понимаю. И я им не соответствовала. Думала, может так и надо, когда тебя все время ругают. Не хвалят, а только повышают планку. Всю жизнь росла с этим чувством. Не сопротивлялась, потому что детям не приходит в голову считать, что их родители неправы. Это чувство глубоко укоренилось во мне. Даже сегодня не могу привыкнуть к тому, что меня хвалят. Борясь с собственными комплексами, потеряла много лет.
— Вернемся к вашей истории. Как родители приняли тот факт, что вы стали студенткой факультета музыкальной комедии Кишиневской консерватории?
— Прекрасно! Нет, к этому они никаких претензий не имели. Хотели, чтобы дочь получила высшее образование. В свое время папа долго работал редактором на телевидении, общался со звездами, они приходили к нам в гости. Мама уговорила меня поступать на иняз. Я знала французский язык и практически поступила, мне не хватило полбалла. Помню, иду по улице, а мама кричит с балкона:
В картине Приемыхова я сыграла учительницу физкультуры 7 Дней— Ты могла подать апелляцию и училась бы!
— Не хочу! — сказала я и порвала документы у нее на глазах.
Год отработала там же в университете, а потом успешно сдала экзамены в нашу консерваторию, начала учиться.
— В какой момент в вашей жизни возник Георге Грыу?
— Тут требуется объяснение. Когда я была подростком, над моей кроватью висели полки с книгами. Родители собрали хорошую библиотеку, я читала запоем, по семь книг в неделю — Золя, Гюго, Бальзак. Основываясь на прочитанном, выработала представление о прекрасной даме и рыцаре печального образа.
По сей день уверена, что настоящий мужчина должен боготворить любимую женщину. Он должен ей соответствовать, быть великодушным, благородным, честным — эти качества я всегда очень ценила. Но моя проблема была в том, что я думала: все мужчины должны быть такими. И даже когда видела совершенно другое поведение, была склонна дофантазировать, оправдать или не замечать несоответствия нарисованному образу.
С Георге познакомилась в компании общих друзей. Они учились с ним в Щукинском училище, которое тот бросил и пошел в армию. Тем не менее все говорили о нем восхищенно, с придыханием. Я была заинтригована. Кто такой этот Грыу? Почему о нем столько говорят? Потом появился и он сам. Позже придумал какую-то историю, что, мол, мы вместе цветы покупали. Однажды Георге пришел ко мне в гости, мы сидели, вели светские беседы. Все чин по чину. Он сказал:
— Какой у вас красивый дом.
— Да, прекрасный, но старый, 1900 года, скоро под снос пойдет. Вот если бы я вышла замуж, то могла бы получить отдельную квартиру.
— Я могу тебе помочь.
— Каким образом?
— Фиктивно с тобой расписаться.
— Нет, спасибо, не надо.
Георге был родом из деревни, когда расстался с женой, ночевал у всех по очереди. Однажды попросил:
— Мне идти некуда, можно я сегодня у вас останусь?
— Ну оставайся.
У нас была двухкомнатная квартира, причем комнаты проходные. Мы с родителями и сестрой спали в одной комнате, Георге — в другой. День прошел, он не уходит, а мы, странные люди, стесняемся даже намекнуть, что ему пора. В общем, он остался на день, остался на два, на неделю. Через неделю заявил моему папе: «Мы со Стеллой собираемся пожениться». А Стелла и знать об этом не знает! Тем более что никаких чувств у меня к нему не было!
— Мы тут поживем у вас, чтобы получше узнать друг друга.
Папа разрешил:
— Ладно.
Я-то надеялась, что он меня спасет, скажет: еще чего?! Ну Грыу и остался жить. Мы с родителями и сестрой — в одной комнате, он в другой — как король. Наглый, самоуверенный! Я в своих розовых очках просто не могла поверить, что человек может быть таким. Видела в этом честность и прямоту.
Вскоре по институту поползли слухи, что мы живем вместе. И тут я не нашла ничего лучшего, чем уговорить себя влюбиться в него, как бы нелепо это ни звучало, выйти за него замуж, просто чтобы не пострадала моя репутация. Счастье оказалось недолгим. Когда он начал пить и дебоширить, сказала себе, что это мой крест, — про декабристок я тоже читала. Я не могла его бросить: у меня есть крыша над головой, а ему идти некуда. Пусть лучше не я его брошу, а он меня. Ну как я выкину мужа на улицу, это же человек, а не кошка? Да и кошку жалко. Он продолжал вытворять бог знает что, а я занималась саморазрушением.
— В какой момент уехали в Москву?
— Георге пригласили учиться во ВГИКе, потому что он снимался в кино, его знали. Фильм Валериу Жереги «Все могло быть иначе» уже вышел и имел успех. Партнершей Грыу была знаменитая Маргарита Терехова, и наверное, ему, двадцатилетнему, это снесло крышу. Когда Георге предложили продолжить учебу в институте кинематографии, он сказал: «Без Стеллы не поеду». Это правда.
По сюжету моя героиня из сериала «Здравствуй, мама!» уехала на шесть лет работать в Италию, а вернулась к разбитому корыту VOSTOCK PHOTOМы поехали вместе. Ждала его около аудитории, где он показывался. Вдруг в коридор вышел Анатолий Владимирович Ромашин, заметил меня: «А это кто такая, что за девочка? А ну-ка, зайди!» Я зашла, что-то прочитала, еще сыграла на пианино и спела. Ромашин заявил:
— Я ее беру!
— Куда, у нас полно девочек?! — подняла бровь преподаватель по актерскому мастерству.
Однако он настоял. Так что во ВГИК я попала совсем не благодаря мужу. Вернулись домой, забрали документы, стали учиться в Москве сразу на втором курсе.
Я забеременела. Что делать?! Меня же только приняли в институт. Аборт. Мучительно и страшно было делать выбор, но я все-таки поехала в Кишинев. Муж отпустил с легким сердцем: «Давай, все нормально». Договорилась с врачами, в ожидании назначенного времени лежала в кровати, смотрела на голубое небо в окне. И вдруг пришло осознание: сейчас Бог дает мне ребенка. Потом я буду просить, молить об этом на коленях, и кто знает, получу ли? Я же видела, как бедные женщины ходят к святым источникам, молятся чудотворным образам, но ничего не происходит. И поняла, что не могу. Не могу этого сделать. Вернулась в Москву беременной.
По окончании второго курса я с Георге и Колей Вороновским, тоже новобранцем, сыграла прекрасный мини-спектакль по пьесе Аверченко. Такой маленький получасовой спектакль на троих — два красавца и я. В зале сидели педагоги — Джигарханян, Бондарчук, завкафедрой актерского мастерства Баталов. Мне было плохо, мучил страшнейший токсикоз, но я собралась. Помню, как меня ругала преподавательница по речи за то, что пропускала много занятий, а тут она ко мне подошла и похвалила: «Оказывается, ты настоящая актриса!» У Грыу случился тогда тот редкий период, когда тот совсем не пил. Правда, он в такие моменты становился тусклым, обесточенным. Несчастным каким-то.
— Это плохая наследственность?
— Не знаю. Я была у него в деревне, видела, как они жили. Его мама тогда на меня посмотрела и сказала: «Бедная девочка!» Она знала своего сына, понимала, что ничем хорошим это не закончится.
Осенью начались занятия, я носила широкую одежду, которая скрывала живот. Педагоги объявили: «Сейчас будем распределять роли. Мы планируем ставить «Моего бедного Марата». Ко мне подошел один из преподавателей и радостно сообщил, что берет меня на главную роль. И тут Лянка в животе — ду-дух! — толкнулась: «Скажи им! Я здесь!»
— Я, наверное, не смогу участвовать в спектаклях.
— Это почему же?
— В декабре должна родить.
Все притихли. Видели бы вы их лица! Никто не любит беременных актрис на курсе.
— Где рожали?
— Рожала я очень интересно! На седьмом месяце в первый раз пришла в женскую консультацию: все-таки стоило посмотреть, все ли со мной в порядке. Врачи накинулись: где вы были столько месяцев? Проснулись? Ко мне в общежитие стала регулярно приходить медсестра: «Вы помните, что должны прийти на плановый осмотр?» И однажды я явилась к ним сама: показалось, что пора. Врачи очень удивились, обычно все тянут до последнего, если нет патологий.
И опять чудо. Меня отвезли в один из двух экспериментальных родильных домов Москвы, на «Бабушкинской», и положили в палату с еще двумя пациентками на сохранении. В наш особенный роддом пускали родственников. Небывалое дело для роддомов! К моим соседкам постоянно приходили мужья, родственники, приносили всякие вкусности, красную икру, деликатесы, а они меня подкармливали. Георгий ко мне приехал только один раз. Мы стояли, переминаясь с ноги на ногу, неловко молчали, и было видно, что это его тяготит и хочется скорее уйти.
Неделю я отдыхала, набираясь сил, слушая рассказы про роды, боль, осложнения, и понимала, что скоро моя жизнь станет другой навсегда. В один прекрасный день отошли воды. Лянка просилась на выход. Меня переместили в родильное отделение, положили в отдельный бокс, вкололи препарат. Начались схватки. Появилась боль, но я решила не кричать, терпеть. Вспомнила плакат на стенах женской консультации, где описывалась специальная дыхательная гимнастика, подумала: зачем мне как-то дышать, лучше я стану петь, это дыхание еще лучше.
В сериале «Тест на беременность» я третий сезон играю старшую медсестру Дину Рафаиловну Предоставлено пресс-службой Первого каналаНикогда ни до ни после я не пела так красиво и вдохновенно. Звуки, отражаясь от кафельных стен, создавали прекрасную акустику. Вокруг собрался весь медперсонал с вопросом: «Ты что, артистка?» От страха я перепела весь свой репертуар: на русском, французском, румынском. Все, что знала: арии из опер, народные песни, романсы. А ребенок все не появлялся на свет. Пожилая бабуля-акушерка периодически призывала: «Давайте резать! Чего ждать?» Меня отстояли молодые врачи: нет, подождем! Давай сама! Вспоминаю их с благодарностью до сих пор.
Роддом считался экспериментальным, потому что детей у рожениц не отбирали. Мою девочку тоже отдали мне почти сразу. Помню носик-кнопочку и безмятежное сопение. Двадцать второго ноября в палате стоял собачий холод, плюс шестнадцать градусов. Из окна сильно дуло. Мы лежали вместе с детьми. Один ребенок все время плакал, даже не плакал, а скрипел как несмазанная дверь, а Лянка спала сладким сном.
Георге долго искали по всему общежитию, чтобы сообщить: у него родилась дочь. Отцовский инстинкт в нем так и не пробудился. Грустно, без энтузиазма забирал нас домой.
Ближе к зиме его накрыл очередной кризис. Он мне тогда сказал:
— Все, отпусти меня!
— Как отпусти?! Давай доучимся, немного осталось.
— Нет, не хочу.
— А что ты будешь делать?
— Буду работать проводником, пятнадцать дней в рейсе, пятнадцать дней отдыхаю.
— Слушай, а как же я?!
— Ты оставайся.
— А ребенок?
— Ну давай отвезем его к моей маме в деревню.
Я сказала:
— Нет!
В феврале он уехал на каникулы и больше не вернулся. Педагоги измучили меня вопросами: где он, когда приедет? Мне нечего было им ответить. История повторилась. Грыу бросил и этот институт. Он постоянно что-то бросал. Я не знаю человека, кому было бы дано в жизни больше шансов, чем ему. Вытворял такое, после чего другому было бы просто никогда не подняться. Его же поднимали, отряхивали, снова утверждали на главную роль! Георге писал хорошие стихи, их набралось на целую книгу. Ему предложили: давай мы ее издадим. Вместо этого он собрал свои рукописи, все порвал и спустил в унитаз.
Когда после каникул не вернулся на занятия, ко мне подошла девушка с другого курса. Оказалось, он не только изменял мне с ней, но и занял у нее деньги, которые она попросила меня вернуть. Я взглянула на нее с удивлением: «У меня нет денег!» Моя наивность не знала границ. Может, именно она меня и уберегла от роковых шагов. Помню, как я стирала пеленки, сбивая пальцы в кровь, как не удержала ванночку и она перевернулась, залив водой всю комнату, как рыдала, уткнувшись в теплое детское тельце.
Ребята-соседи помогали как могли. Педагоги предлагали взять академический отпуск или отправить ребенка к родителям, но я не соглашалась. Однажды попросила посидеть с Лянкой знакомого студента. Пока она спала, хотела сбегать на занятия. Парень согласился. Через час вбегаю в комнату: окно распахнуто, снег летит, ребенок плачет-заливается, рядом никого. Боже, это было ужасное время!
— Неужели родители не помогали?
— Помогали. Киевский вокзал знаю вдоль и поперек до сих пор. Сколько посылок было получено, сколько коробок перетаскано. Очень они меня поддержали, мои родители.
Летом, когда мы играли дипломный спектакль «Безымянная звезда», в общежитии вдруг снова возник Георге. Видимо, ему было некуда деваться. А у меня экзамены! Он появился обритым наголо, потому что до этого отсидел пятнадцать суток. Выдрал какие-то розы с клумбы и пришел. Я поинтересовалась, что он тут забыл. В ответ скинул с себя одежду и чуть меня не изнасиловал. Я вырвалась, убежала, пряталась у друзей, боялась выйти, не знала, что делать, а он голым разгуливал по коридору, искал меня. Да, это был эпичный позор! От злости разнес мою комнату, разбросал одежду из собранного уже чемодана, вышвырнул в окно взятый напрокат телевизор. Как только никого не убил?!
С внуком Максимом, дочерью Лянкой и ее мужем Михаилом Вайнбергом ФИЛИПП ГОНЧАРОВ/7 ДНЕЙК счастью, ребенок находился в тот момент у родителей, куда я собиралась ехать сразу после экзаменов. Друзья проводили меня на вокзал, посадили в поезд и подождали, пока тот не тронулся. Я до последнего момента боялась, что на перроне возникнет Грыу и что-нибудь выкинет, но он уже ждал меня в Кишиневе. Явился ночью под окна родительской квартиры, стоял и орал: «Я тебя люблю, пусти!» Папа не выдержал, крикнул: «Иди отсюда!» Он только этого ждал. Вбежал на наш этаж и вышиб дверь. Помню темный силуэт в проеме, при виде которого меня затрясло от ужаса. Отец спустил его с лестницы, и больше он не появлялся. Потом рассказывал всем, что я вышла за него замуж по расчету, что мне хотелось благодаря ему состояться в профессии и что я должна быть ему благодарна.
— Как дальше складывалась ваша жизнь?
— Я полюбила Олега Казанцева со сценарного курса. Бесконечно талантливый человек, яркий, необычный, зеленоглазый, с высоким лбом, ясным взглядом. Он всегда выделялся из толпы. Олег написал потрясающий сценарий «ХХ век до рождества Христова». Это история о непорочном зачатии со всеми вытекающими из этого последствиями. Олег смог показать этот сценарий Никите Михалкову, тот передал его Владимиру Хотиненко, но почему-то не срослось.
Позже в нашей комнате в общежитии появился Андрей Эшпай и порадовал нас: «Мне очень нравится эта история, давайте снимать!» Но и тут не получилось. Так и лежит прекрасный сценарий, ждет своего часа. Мы прожили с Олегом три счастливейших года. Он обожал Лянку, считал ее своей дочерью. И как же нам было хорошо вместе!
Олег хотел познакомить меня с мамой, показать ей Лянку. Наконец мы решили поехать в Вильнюс на Восьмое марта. А пятого его не стало... Я в это время должна была вернуться из Кишинева, куда поехала навестить своих. В тот роковой день лечила зубы. Наверное, Бог меня любит — врач вколол большую дозу обезболивающего. Наркоз еще действовал, когда я вернулась домой. Зазвонил телефон, я подошла. На другом конце провода была наша подруга Валя Фирсова:
— Стелла, Олега больше нет...
Мой мозг отказывался верить.
— Этого не может быть! Это ошибка! Нет!
Ему было тридцать три. Кстати, во втором сезоне «Теста на беременность» мне пришлось снова пережить эти чувства в сцене смерти мужа моей героини. На похороны я не поехала. Брат Олега попросил меня не приезжать: у Казанцева был недооформленный развод и формально другая жена — он не хотел, чтобы две женщины столкнулись у гроба любимого мужчины. Я бежала за поездом, плакала, просила его взять меня с собой. Но теперь рада, что он этого не сделал!
Когда Олега не стало, я долгое время не могла даже дорогу переходить одна. Настолько жила им, что больше ничего вокруг не видела! В течение девяти дней он снился мне каждую ночь. Снился и говорил: «Я живой! Живой! Посмотри на меня!» Просыпалась утром и сначала не понимала, где явь, где сон. Потом реальность придавливала меня как бетонной плитой, и я лежала часами, не было ни сил, ни желания вставать.
Еще полгода он мне везде мерещился. Вот идет впереди меня по улице, волосы забраны в хвост, на нем любимая белая рубашка. Сворачивает за угол, я бросаюсь за ним, тоже сворачиваю, а там никого нет. В Вильнюс попала на сороковой день, поехала туда с Лянкой, и мы познакомились наконец с мамой Олега.
Незадолго до его смерти мне приснилась такая маленькая Земля, вспаханный огородик, светит солнце. И вдруг оно быстро и неумолимо падает за горизонт. И наступает темнота. Я резко проснулась, стала тормошить Олега, который спал рядом, и все повторяла: «Солнце упало! Солнце упало!» И так мне страшно было: что же теперь делать-то? Прошло несколько месяцев, и мое солнце действительно упало, закатилось.
Мы смотрим в одну сторону, у нас одни и те же устремления, нам есть о чем поговорить, никогда не бывает скучно друг с другом. С
мужем Михаилом ПАВЕЛ ЩЕЛКАНЦЕВ/7 ДНЕЙ— Что помогло пережить горе?
— Лянка. Я себе говорила: не могу жить без Олега, но не имею права сейчас умереть, потому что у меня маленький ребенок. Вот исполнится дочери двадцать четыре года, тогда смогу нормально уйти! Прошло лет десять, я вдруг вспомнила об этих своих словах и поняла, что хочу жить. Время лечит! Тогда же меня спасло то, что нужно было думать, где жить — из общежития меня сразу выселили, что есть, что нам делать дальше.
Мы с дочерью оставались в Москве, снимали квартиры. Из одной нас однажды зимой просто выставили, причем квартира была практически неотапливаемой, окна продувались ветром, на подоконнике намерзал лед. Пришла хозяйка и заявила: «Чтобы выметались через пять минут». Помню, как Лянка сидела в коридоре на чемоданах и плакала.
Был еще один анекдотичный случай. Мы переехали в очередную квартиру. Помню такой длинный серый унылый многоподъездный дом. Я оставила Лянку дома и пошла в магазин. Возвращаюсь и понимаю, что не помню, какой у нас подъезд. Они все похожи друг на друга. Я была в панике. Интуитивно нашла нужный, хорошо, что кодов на дверях еще не было.
Удивительное было время, девяностые, ужасное и в то же время чудесное. В один прекрасный день Лянку пригласили на пробы к Владимиру Грамматикову, который собирался снимать «Маленькую принцессу». Он практически сразу утвердил ее. Вышел радостный из съемочного павильона и говорит:
— Все, я нашел Бекки!
Лянка расстроилась:
— Мама, я не согласна! Не хочу играть служанку, хочу быть принцессой.
И слезы на глазах.
— Хорошо, хочешь, поговори с режиссером. Но на самом деле все роли хороши, если талантливо их сыграть.
Она сыграла Бекки и получила приз на «Московском международном детском кинофестивале» Ролана Быкова.
— В свое время Лянка рассказывала мне в интервью, какой травматичной оказалась для нее первая любовь. Как вы пережили времена, когда дочь пыталась вскрыть себе вены?
— Не поверите, я тоже узнала об этом из ее интервью. Была ошарашена! И очень сожалею, что не смогла помочь и поддержать ее в то тяжелое для нее время.
— Помню, как отец Лянки участвовал в ток-шоу, как настроил против себя присутствовавших, бросив фразу: мол, дочь должна ему ноги мыть и воду пить.
— Прямо библейский герой, это Иисусу ноги мыли и воду пили. Я ту передачу не смотрела. Мы с дочерью однажды шли по улице, и у нее зазвонил телефон. Лянка ответила, оказалось, что звонит Грыу. Их разговор слышала многомиллионная аудитория, поскольку позже выяснилось, что звонил он из телестудии. Редакторы попросили разыграть спланированный скандальный сценарий. Но Лянка удивительный человек, очень добрый и ранимый. Скандала не получилось. Она его простила.
— Какое-то время Лянка с мужем жили в Америке. Легко ли ей было вступить в американскую Гильдию актеров кино?
— Не знаю. Но она это сделала. У нее к этому времени уже было несколько прекрасных, хоть и небольших ролей в американских кинопроектах, в том числе и в культовом сериале «Американцы».
— Лянка с мужем не скрывали, что у их сына диагностировали аутизм. Что сейчас происходит с вашим внуком?
— То, что у Максима есть психологические проблемы, обнаружилось в Америке. Миша с Лянкой пригласили хорошего детского психотерапевта, она протестировала ребенка и поставила диагноз «аутичный спектр». Я просто не могла в это поверить! Но слава богу, все обошлось. Это была легкая форма, и за несколько лет удалось все исправить.
Сейчас Максиму почти одиннадцать лет, он учится в школе, играет в теннис, занимается авиамоделированием, ТРИЗом, сочиняет музыку. Он чудесный!
Главное — перестать беспокоиться. Не переживать и не бояться совершать ошибки. Пока ты жив, можно исправить все! Я желаю себе гармонии ФИЛИПП ГОНЧАРОВ/7 ДНЕЙ— Вам удалось устроить свою личную жизнь?
— Да, сейчас я замужем. И как всегда, без чудес не обошлось. Мы познакомились на тренинге по телесным практикам. Там было одно удивительное упражнение: нужно было подойти к партнеру, который сидел спиной, представить себе человека, с которым у тебя сложные отношения, все ему высказать, попросить прощения и простить самому.
Я подошла к Михаилу, а разговаривала с Олегом. В тот момент поняла, что никак не могла отпустить его, простить и проститься. Сердилась на него, спрашивала, почему он нас бросил, рассказывала, как нам трудно без него жилось, как его не хватало. Потом попросила у него прощения и сама простила. Сказала, что люблю его, но отпускаю. И почувствовала такую легкость и удовлетворение, как будто камень с души свалился. Поняла: я опять свободна, могу снова жить.
Тренинг закончился, мы разъехались. Каждый в свою сторону. Но через три дня Михаил мне позвонил и предложил встретиться в чудесном маленьком кафе-магазинчике на Новослободской. У меня паника: свидание! Нет, не хочу! Но просто попить чаю можно. Посидели, пообщались, потом два месяца писали друг другу письма. Он в это время разводился с женой, жил за городом у друзей. Мы с ним гуляли допоздна, разговаривали, много смеялись, потом он бежал на свою последнюю электричку. Однажды не успел.
С тех пор мы вместе, вообще не расстаемся. Смотрим в одну сторону, у нас одни и те же устремления, нам есть о чем поговорить, никогда не бывает скучно друг с другом. Только встретив его, я наконец-то отпустила Олега.
— Тем не менее чего бы вы себе еще пожелали?
— Душевного покоя, внутренней свободы и веры в то, что все происходит так, как должно быть. Главное — перестать беспокоиться и начать жить. Не переживать и не бояться совершать ошибки, потому что все можно исправить. Пока ты жив, можно исправить ВСЕ! Я желаю себе внутренней радости, гармонии, любви.
Статьи по теме:
Комментарии (0)