Когда 15 февраля 1989 генерал Борис Громов, стоя на соединявшем СССР и Афганистан Хайратонском мосту, произнёс легендарную фразу: «Все. За моей спиной нет ни одного советского солдата», он, конечно же, недоговаривал.
Согласно статистике Российского Союза ветеранов Афганистана на тот самый момент в плену у противника оставалось 417 советских военнослужащих, из которых 64 солдата перешли в стан моджахедов и приняли ислам.
Невозвращенцы
Бойцов, оказавшихся по другую сторону баррикад и ассимилировавшихся с афганским населением, в советском союзе называли невозвращенцами. Причины, побуждавшие советских солдат пойти на этот шаг, имели разную природу. Одни перебегали к врагу из-за царившей в части дедовщины, другие дезертировали по идейным соображениям. Однако самую большую группу составляли те бойцы, которые, попав в плен, вынуждены были делать судьбоносный выбор между смертью и сменой религии, имени, отечества и культуры.
Будучи убеждены, что в случае возвращения в ряды Советской Армии, они обязательно попадут под трибунал, они предпочитали пойти на компромисс с моджахедами и затеряться в афганских горах.
Приняв ислам, они полностью интегрировались в местное общество, облачались в традиционную одежду, воевали против своих бывших соратников, быстро осваивали незнакомый язык и обзаводились семьёй. За короткое время их уже с трудом можно было отличить от коренных афганцев, лишь бледная кожа на бородатом лице могла выдать их советское прошлое.
Сотрудник Комитета по делам воинов-интернационалистов при совете глав государств-участников СНГ Александр Лаврентьев констатировал, что перешедшие в магометанство бойцы стремительно растворялись в обществе, и это значительно затрудняло их поиск и снижало шансы на вызволение из плена.
И хотя Верховный Совет СССР в декабре 1989 года принял постановление «Об амнистии совершивших преступление бывших военнослужащих контингента советских войск в Афганистане», невозвращенцы не спешили возвращаться на родину.
Свой среди чужих и чужой среди своих
Впоследствии из 64 перебежчиков лишь 22 бывших воина-интернационалиста решили на свой страх и риск переехать в страны СНГ, которые к тому моменту пришли на смену республикам распавшегося СССР. Остальные предпочли остаться в Афганистане, то ли не желая что-либо менять в своей жизни, то ли из-за неверия, что на родине их не будут преследовать за нарушение воинского долга.
На сегодняшний день достоверно известно о судьбе шестерых советских солдат, которые приняли ислам после попадания в моджахедский плен. Двое из них вернулись в Россию, а остальные предпочли остаться в Афганистане.
Однако и те, кто вернулся, продолжают ощущать себя «своим среди чужих и чужим среди своих».
Николай (Исламуддин) Быстров
Николай Быстров, вернувшийся в 1995 году в родимый Краснодарский край, попал в Афганистан в 1984 году. В части, к которой он был приписан, царила поощряемая командованием дедовщина. Однажды отправленный «дедом» в кишлак за наркотиками, он был захвачен в плен, ранен в ногу и переправлен в горы, где спустя год заключения принял магометанство под именем Исламуддин.
Позже смышлёный русский пленник приглянулся Ахмад Шах Масуду, который запугав Николая советским трибуналом, предложил ему остаться и занять место его личного телохранителя.
Быстров согласился и так сблизился с «панджшерским львом», что тот выдал за него замуж свою дальнюю родственницу. Разговаривая без акцента на языке дари, крася волосы в чёрный цвет, Исламуддин мало чем отличался от афганцев, и возможно, если бы не болезнь жены и низкий уровень медицины в Афганистане, он бы никогда не вернулся домой.
После переселения Быстров стал сотрудником Комитета по делам воинов-интернационалистов при совете глав государств-участников СНГ и не раз возвращался в Афганистан в поисках пропавших без вести советских солдат.
Юрий (Махибулла) Степанов
Весьма скупы сведения о другом вернувшемся из плена русском моджахеде, Юрии Степанове, 18-летним парнем попавшем во вражеский плен. Поставленный перед выбором расстрел или ислам, он избрал второе и получил новое имя Махибулла. В начале 1990-х годов зарабатывавший на жизнь подзарядкой аккумуляторов, Юрий решает в 1994 году вернуться в родной башкирский поселок Приютово. Но спустя некоторое время он, так и не сумев освоиться в России, вернулся в Афганистан. Однако в 2006 году повторил попытку репатриации и на этот раз удачно.
Сергей (Нурмамад) Краснопёров
Сергей Краснопёров принадлежит к числу тех, кто решил навсегда остаться на новой родине в крошечном кишлаке близ города Чагчаран.
По словам бывшего советского военнослужащего, в плен к душманам он попал, пытаясь спастись от издевательств в части, хотя иные источники свидетельствуют, что он дезертировал, попавшись на продаже армейского имущества.
В любом случае, оказавшись по другую сторону фронта, он стал телохранителем боевого командира Абдул-Рашида Дустума, принял ислам, получил имя Нурмамад, женился на афганке и стал отцом шестерых голубоглазых детей.
Возвращаться в Россию Краснопёров не намеревается. Работая электриком на местной гидроэлектростанции и прорабом по добыче щебня, он считает себя зажиточным и счастливым человеком.
Геннадий (Никмохаммат) Цевма
Родившийся в Донецкой области, в городе Торез, Геннадий Цевма уверяет, что попал в афганский плен из-за глупости, когда недооценив опасность, отправился в деревню посмотреть на местных жителей. Собравшиеся у мечети моджахеды тут же приметили советского бойца и забрали с собой, предложив за право остаться в живых принять ислам.
Геннадий согласился, и превратился в Никмохаммата. В начале 2000-х годов Николай Быстров пытался помочь Цевме вернуться на Украину: ему купили билет до Москвы, дали стартовые 2000 долларов, пообещали найти работу и квартиру. Однако накануне вылета Геннадий передумал и остался в Афганистане.
Николай (Насратулла) Выродов
Отправляясь исполнять воинский долг в Афганистан, Николай Выродов в сердцах вымолвил: «Или вернусь — героем Советского Союза, или вообще не вернусь». Его пророчество сбылось, но только умер он не физически. Однажды став свидетелем расстрела советскими солдатами жителей деревни Калигаи, он решил добровольно перейти к афганцам и принять ислам.
Став Насратуллой, он помогал новым соотечественникам в подрывной деятельности, и даже успел послужить личным телохранителем бывшего премьер-министра страны Гульбетдина Хекматияра.
Позже устроившись на полицейскую службу в Баглане, он даже и не помышлял о возращении в Харьков.
Александр (Ахмад) Левенец
Александр Левенец рассказывал, что оказался у душманов после того как сбежал с гауптвахты, где сидел за то, что дал отпор «деду». Желая добраться до аэропорта, он практически сразу же был пленён.
Сопротивляться афганцам Александр не стал, по собственной воле перешёл в ислам и под именем Ахмад стал водителем при командире моджахедов. Впоследствии он совершил хадж, стал работать таксистом, пару раз звонил в родную Украину, но навсегда связал свою жизнь с Афганистаном.
Комментарии (0)