Русский биографический институт обнародовал список самых значимых людей и событий уходящего года. Среди них немало имен, которые знает вся страна: это политики, деятели культуры, представители науки. Специальный корреспондент «Вечерней Москвы» поговорил с председателем Совета директоров института Святославом Рыбасом о российской элите прошлых и настоящих времен, а также о литературе и патриотизме.
Что такое элита в государстве? С точки зрения политической науки, это люди, которые принимают решения во властной сфере, имеют возможность «нажимать на рычаги» государственной машины. Однако мы употребляем это слово не только применительно к политикам. Люди, добившиеся крупных, социально значимых успехов в своей сфере, тоже относятся к элите. На примере истории России мы видим, что войти в элиту можно было разными способами: либо родиться в семье, принадлежащей к привилегированному классу, либо заслужить это право службой, подвигами, достижениями. Качество элиты напрямую влияет на эффективность управления государством. Писатель и публицист Святослав Рыбас в этом уверен.
Лучшие люди
— Святослав Юрьевич, одной из целей Русского биографического института является исследование элит. Есть ли в России национально ориентированная элита?
— Конечно, есть. Если элита не национальная, то какая же она? Понимаю, ваш вопрос о том, как соотносятся интересы русской и других национальных элит с задачами Российского государства. Тут есть проблемы баланса интересов. Вот у нас есть Союз писателей России, куда входят региональные, областные и республиканские организации, кроме татарстанской. Почему? Проблема за пределами наших писательских отношений.
— Возможно, я не во всем прав, но в прошлом элита — это в основном потомственные воины. Сегодня к элите мы относим и богачей, и медийных персон с неясными достижениями, и еще много кого. Что же это такое элита?
— Элита — это те, кто влияет на политику. Если названные вами персоны влияют, то они относятся к элите. Традиционно элиты формировались вокруг государственного флага. В этом плане напомню закономерность, которую вывел итальянский философ Вильфредо Парето, — о смене элит. Если пришедшая к власти элита перестает следовать задачам государственного развития, для решения которых она и выдвинулась, то ее сменяет контрэлита.
Наша история циклична. Вот показательная оценка Сергея Витте: «Все великие реформы императора Александра II были сделаны кучкою дворян, хотя и вопреки большинству дворян того времени. Так и в настоящее время имеется большое число дворян, которые не отделяют своего блага от блага народного и которые своими действиями изыскивают средства для достижения общенародного блага вопреки своим интересам, а иногда с опасностью не только для своих интересов, но и для своей жизни. К сожалению, такие дворяне составляют меньшинство, большинство же дворян в смысле государственном представляет кучку дегенератов, которые, кроме своих личных интересов и удовлетворения своих похотей, ничего не признают, а потому и направляют все свои усилия относительно получения тех или других милостей на счет народных денег, взыскиваемых с обедневшего русского народа для государственного блага, а не для личных интересов этих дворян-дегенератов». В этих словах был выражен приговор Российской империи в духе Парето.
Самый грозный и беспощадный наш критик — это Хронос, время. Недаром древние греки вывели в своих мифах Кроноса, пожирающего своих детей.
Модернизаторы
— Вы автор книг о многих исторических деятелях России, в том числе и об Иосифе Сталине. Любое упоминание его имени в печати или электронных СМИ вызывает взрыв эмоций и оценок, часто очень полярных. Кто Сталин для вас? Что вы о нем поняли, когда писали книги?
— Перед тем как сесть за биографию Сталина, я написал биографии Петра Столыпина, генерала Александра Самсонова и Александра Кутепова, то есть об императорской России и Гражданской войне. Меня консультировали приемный сын Сталина Артем Федорович Сергеев, воспитывавшийся в семье вождя, и генерал КГБ Филипп Денисович Бобков, мой донецкий земляк. И еще, условно говоря, — мои родители, деды и прадеды, то есть семейные предания. Сталин — закономерное явление в нашей истории. Я не возвеличиваю его и не проклинаю. И то, и другое непродуктивно. Как писал историк Сергей Соловьев, исторические фигуры надо судить по законам тогдашнего времени, но не нашего.
История Сталина — это фрагмент модернизаций ХХ века, которые проводили Николай II, Сталин и Горбачев. Первую еще называют по имени двух премьеров — Сергея Витте и Петра Столыпина. Важнейшие конфликты каждого периода — борьба в правящей элите. Насколько конфликты были острыми, можно судить по тому, к чему они привели. В первом случае — к заговору против царя 1916–1917 гг.
— Что важно нам знать о модернизации Витте-Столыпина?
— Во время той модернизации борьба достигала крайнего напряжения. Например, глава партии конституционных демократов («профессорской») Милюков, будучи в Лондоне, где размещалась редакция социал-демократической газеты «Искра», заявил Плеханову: «Напрасно вы выступаете против террора. Вот взорвут двух-трех губернаторов — и будет у нас конституция».
Основной конфликт того времени — несоответствие между феодальным порядком государственного управления и индустриализацией. Показательна пьеса Антона Чехова «Вишневый сад». Куда едут русские дворяне-помещики, получившие за освобождение крестьян суммарно три годовых государственных бюджета? По данным 1860 года, которые приводятся в журнале «Русский вестник» два года спустя, за границу выехали 275 582 подданных императора.
О чем говорил с трибуны первой Государственной думы конституционный демократ, внук генерала, профессор Николай Иванович Кареев: «Я предлагаю слово «Россия» исключить из думских дебатов, т. к. это имя оскорбляет чувства нерусских членов Думы». Конфликт достиг ментального уровня!
Столкнулись два уровня элиты. Первый обозначил Лев Карсавин: «У нас была своя «Европа» в лице дореволюционного правящего слоя». Этот слой, тесно связанный с европейской финансовой элитой, вошел в конфликт со вторым, связанным с местным капиталом. При этом абсолютное большинство населения империи было неграмотно или малограмотно и относилось к Европе как к инопланетной цивилизации. Вот поразительный пример раскола. Так, крестьянин Волоколамского уезда Московской губернии Сергей Семенов был осужден на три дня ареста за то, что пахал весной, в храмовый праздник. Семенов был выдающийся человек, его знал и уважал Лев Толстой. Кроме крестьянствования, он писал книги, издал шеститомное собрание сочинений, удостоенное Пушкинской премии Академии наук. А осудили его свои же односельчане неслучайно. В стране было огромное аграрное перенаселение — 30 миллионов человек. Поэтому было около 120 праздников в год, когда люди отдыхали, а зато потом работали аврально, гасили социальную остроту. Но для растущей экономики это было неприемлемо. Что такое реформы Столыпина? Это перевод крестьянских хозяйств в плоскость экономического развития. Крестьян в России было 85 процентов, 80 процентов из них были неграмотны, 90 процентов их хозяйств практически ничего не поставляли на рынок. Столыпин говорил о длительности реформ: «Дайте 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете России».
— Почему же не удалось?
— Реформа была прервана, так как задела интересы крупных помещиков, но ее эффективность была очевидна. Столыпин называл свою аграрную программу «государственным социализмом», имея в виду регулирование экономики. В этом плане его опыт предшествовал опыту Рузвельта и Сталина, и даже кейнсианской идеологии.
В 1916 году, на третьем году войны, созрел заговор против императора, в который вошли генералы, промышленники, банкиры, депутаты Государственной думы (большевиков там и близко не было). Настроения отечественного капитала выразил П. П. Рябушинский в издаваемой им газете «Утро России»: «В той схватке купца Калашникова и опричника Кирибеевича, которая начинается, конечно, одолеет Калашников. Может быть, и на этот раз его потом пошлют на плаху. Но идеи буржуазии, идеи культурной свободы — эти идеи не погибнут!» В условиях антигосударственного бунта крестьянской массы буржуазия, его породившая, не смогла удержать власть. В деревне произошел стихийный передел земли, который поддержали большевики. Власть перешла к «опричникам», которые, подобно Петру Великому, провели модернизацию насильственными методами, сохранили целостность государства, осуществили культурную революцию, победили в мировой войне, обеспечили рост экономики до уровня 80 процентов от ВВП США.
Эту модернизацию возглавил Сталин. Николай Бухарин предлагал двигаться «в социализм на крестьянской лошадке». Сталин же считал иначе: «У нас есть десять лет» для модернизации, «иначе нас сомнут». История Сталина — это история чрезвычайных обстоятельств и жертв. Соответственно, и кадры, и методы были чрезвычайные. Но если Петр Великий, говоривший, что он «из скотов делает людей», не был столь радикален в отношении элиты, то Сталин был беспощаден прежде всего к элите, которая стремилась к стагнации. В среднесрочном плане он достиг выдающихся результатов, но построенное им государство оказалось перед громадными проблемами. Предполагаю, что он видел дальнейшее развитие «по китайскому варианту». Например, он советовал Мао Цзэдуну не ликвидировать кулачество, ибо КНР надежно защищена СССР и может спокойно развивать экономику.
Знания веков
— Вы постоянно обращаетесь к истории. Что значит правда для историка и писателя? Какой должна быть правда о войне или о политическом деятеле?
— Правда не только в следовании фактам, но и в организации связности исторического времени. У писателя здесь больше средств и возможностей. Сейчас я заканчиваю работу над многосерийным анимационным фильмом для школьников, это 1000-летняя история России в виде непрерывного сюжета и драматургических методов повествования. Подобной работы еще никто не делал.
— Какой период в истории России, на ваш взгляд, был идеальным? Кто прав? Славянофилы, лелеявшие допетровские времена, западники, воспевавшие времена послепетровские, или 70 лет советской власти?
— Не было идеальных времен в истории нашей страны. Россия всегда испытывала давление с востока и запада, воюя как бы на два фронта, и была вынуждена развиваться в сложных условиях. ХХ век для нас был веком великих достижений и двух государственных катастроф. Мне кажется, урок еще не до конца усвоен.
— Святослав Юрьевич, какова роль писателя? Должен ли он быть гражданином или сначала художником? И патриотом?
— Есть два типа писателей. «Гражданский» и «художественный». Еще есть издатели и рынок. Лучше всего, когда гражданственность выражена художественными средствами. «Душно без счастья и воли!» — писал Некрасов более века назад. Некоторые говорят, что и сегодня душно.
Конечно, кому-то душно. Как говорил мрачный Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин: «Образование чревато кровопролитием». Вспоминаю историю, рассказанную мне генералом Филиппом Денисовичем Бобковым. В 1970-е годы, когда в советском экспорте произошли большие изменения: нефть стала теснить машиностроительную продукцию, многие научные институты сократили свои исследования, и молодые ученые застряли в должности «вечных» младших научных сотрудников, что отразилось на их социальных настроениях.
Судьба литературы
— Что будет с русской литературой? Складывается ощущение, что сегодня перестали работать над словом. Писатели, которые на слуху у широкой публики, например Гузель Яхина, пишут романы языком киносценариев. Так высказывалась критика. Неужели нас в будущем ждет такое глубокое падение?
— С русской литературой и вообще с литературой ничего страшного не будет. А вот с плохими читателями случаются неприятные вещи. Не считаю таких литераторов, как Яхина, показательными фигурами. У них своя ниша в книжном рынке. Перефразирую ваш вопрос: «Какова роль государства в поддержке литературы как фундаментального культурного и образовательного фактора?» Роль есть, но пока что скромная. Что имею в виду? Вот пример. Недавно я встречался с ректором МГИМО Анатолием Васильевичем Торкуновым, который принял мое предложение проводить с абитуриентами собеседования по ключевым вопросам отечественной истории. Им будет предложен список книг, по которым будут проводиться собеседования. По результатам собеседований у абитуриентов баллы ЕГЭ повысятся. Это первый шаг к организации конструктивного диалога писательского сообщества с высшей школой. Идея: только освоив заключенную в книгах культурную информацию, молодой человек сможет стать успешным. Государство располагает огромными возможностями поддержки литературы.
— Вновь говорят о необходимости цензуры. Кого и от чего цензура спасла?
— Есть две цензуры. Внешняя, в виде запретительных мер, и самоограничение. Средство обоюдоострое. Как говорил Столыпин: «Есть кровь на руках палача и кровь на руках хирурга»...
БИЛИОГРАФИЯ
— Над нами Донбасс (повесть, 1974)
— Зеркало для героя (повесть, 1986)
— Русский крест (роман, 1990)
— Пепелище (роман, 1990)
— Генерал Самсонов (серия ЖЗЛ, 2000)
— Столыпин (серия ЖЗЛ, 2003)
— Генерал Кутепов (серия ЖЗЛ, 2010)
— Громыко (серия ЖЗЛ, 2011)
— Василий Шульгин. Судьба русского националиста (серия ЖЗЛ, 2014)
— Сталин (серия ЖЗЛ, 2019)
— Си Цзиньпин. (серия ЖЗЛ, 2019)
— 100 великих людей Донбасса (сборник, 2019)
— Как Сталин и Булгаков МХАТ делили (пьеса, 2020)
— У премьер-министра мало друзей (пьеса, 2020)
— КГБ. Апокалипсис. Чекисты, националисты, либералы и гибель Старой площади (Историческая публицистика, 2021)
ДОСЬЕ
Святослав Юрьевич Рыбас родился 8 мая 1946 года в городе Макеевке. В 1973 году окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Был заместителем главного редактора издательства «Молодая гвардия», заместителем главного редактора газеты «Литературная Россия», руководил главной редакцией литературно-драматических программ Центрального телевидения, одновременно курировал главную редакцию музыкальных программ и главную редакцию народного творчества, был политическим обозревателем ЦТ, заместителем директора по информации и стратегическому планированию военно-промышленного комплекса «МАПО МиГ». Избирался секретарем Союза писателей России; председатель Фонда восстановления храма Христа Спасителя (1989) и член Наблюдательного совета по воссозданию храма Христа Спасителя; почетный член Академии военных наук РФ.
Комментарии (0)