Недолго думая, назвала баба Катя любимицу Нюрочкой

Нюрочка

Баба Катя жила отдельно от дочери в однокомнатной квартире пятиэтажки.
А дочка её, Светлана, как только замуж вышла – сразу перебралась в двушку мужа на другой конец города.
Жила бы баба Катя и поживала. Да вот незадача: надумала дочь мужнину двухкомнатную жилплощадь поменять на четырехкомнатную.
Оно и понятно: детишек двое, мальчишки, им своя комната нужна. Компьютер установить и по койке каждому – на диване раскладном спят оба в зале.
Если Миша, старший, учиться поступит далеко от дома, приезжать будет на каникулы.
Да Светлане и самой спальню хотелось, как у подруги, с гарнитуром: кровать широкую, и чтобы непременно покрывало шелковое с рюшками.
Утром Светлана проводила детей в школу, оделась потеплее: начало декабря, на остановке мерзнуть не хотелось – на автобусе к матери отправилась.

***

Когда была моложе, любила баба Катя к сестре в гости в подмосковный городок прокатиться. Все разнообразие какое-то, и повидаться с родней рада. Недели на две отбывала.
Теперь выходила посидеть на скамеечке у подъезда да до ближайшего магазина добрести.

Когда дочурка или внучата продуктов закупят, когда соседка Дарья принесет хлеба с молоком и кильку свежую для кошки.
Но убираться да готовить сама еще Катя в силе была. Кто торопит? Потихоньку шваброй по полу пройдет, картошку, сидя у телика, почистит.

Маленького котенка, мокнущего под дождем возле магазина, бабуля еще осенью подобрала.
Помнит Катерина, как хозяин продмага вышел, пнул котеночка ботинком с руганью:

«Развели тут заразу!»

Тот пискнул и затих.

Тощенький, грязный, одна мордочка остренькая осталась.

И так он безнадежно глядел в никуда усталыми измученными глазенками, что у Кати слезы навернулись:

«Видно, помирать готов, сердешный», – подумала она тогда.

Завернула Катя его в газету и понесла домой.

Через недельку котеночек ожил, начал клубочек катать по комнате.

Соседка Дарья таблеток от глистов, шампунь от блох для кошарки по Катиной просьбе купила.
Та уж знала, как за животиной ухаживать — раньше была у нее кошечка Мурка. Шустрая, по двору бегала.

Но однажды она пропала. Не пришла домой ночевать день, другой…

Потом баба Катя узнала, что жильцы с первого этажа отдали ее в деревню своим знакомым, когда те в гости приезжали.

Расхваливая ее, заверили, что ничья она — уличная. Мешала им, видите ли.

А все потому, что Катерина, выглядывая в открытое окно с четвертого этажа, часто просила сидящих внизу на лавочке у подъезд открыть Мурке.

Долго Катя переживала, так одиноко было дома одной. Поговорить не с кем. Да и прижилась ли там Мурка?

Новая Мурлышка оказался полосатой серенькой кошечкой с беленькими лапками — ласковая такая.

Захочет кушать, ляжет к бабке под бочок утром и мурлычет.

Смышленая, на судно кошачье, Муркино, научилась ходить. Неприхотливая: ела все подряд, молоко полюбила. А уж рыбница — слов нет!

Недолго думая, назвала баба Катя любимицу Нюрочкой.

«Была Мурочка, стала Нюрочка», – смеялась она и не пускала уж ее теперь на улицу одну.

***

– Доча, молодец-то, какая, что навестила, – встретила Катя с радостью Светланку. — Чаю заварю.

– Мам, отпросилась я на два часика со службы до тебя доехать — не до чаепития. Поговорить надо, – протараторила Светлана.

Она обрисовала картину обмена в общих чертах: что у матери тоже будет отдельная комната в большой квартире, а ее пойдет в обмен или на продажу.

Подумала Катя и ответила:

– Ну, что же, доча, не хочу, конечно, с зятьком жить, да ведь все равно придется — старая становлюсь. Зато внучков чаще видеть буду. Вот мы и соберемся к вам вместе с Нюрочкой.

– Да ты, что, мам, какая Нюрочка, с ума, что ли, сошла? Меблировка будет современная. Да и Колюня мой живность вообще не переносит, – ошарашила свою мать Светлана.

Пожилая женщина, как сидела на диване, так и не смогла даже встать.

Руки опустились на колени, как плети, голова закружилась:

– Да, как же я без Нюрочки? Нет, как хочешь, без нее не поеду никуда! – только и смогла ответить она дочери.

– Не дури, мам, не нагнетай, я уже варианты присмотрела. Пришлю ребят помочь собрать тебе вещи.

Катерина почти совсем не спала. В полудреме прошла ночь. Снег за окном падал медленно крупными хлопьями, словно кто-то выбивал перину из облаков.

Закипел на плите чайник, Катя налила в бокал чаю, Нюрочке — молочка в мисочку.

Та сидела под столом и к молоку даже не подошла.

Как чувствовала кошка недоброе. Всю ночь она в ногах у бабки ютилась, словно безмолвно просила не оставлять ее одинехоньку на улице.

***

В дверь позвонили.

«Ключи у всех от домофона, от квартиры, чего трезвонят?» – ворчала Катя, открывая замок.

Внучата, Мишка и Сашка, все в снегу, румяные и веселые ввалились в дом.

– В снежки, что ли, играли? – пробурчала бабка.

– Ты чего, бабуль, ворчишь? – Мишка, рослый одиннадцатиклассник, чмокнув в щеку бабусю, взял ее за то, что раньше было талией, перенес в комнату и водрузил в центре.

Пребывая еще в радостном настроении, поинтересовался:

– Чем нас кормить будешь?

Катя смотрела на старшего внука снизу вверх: «Вымахал как, скоро уедет, скучать буду», – подумала, а вслух ответила:

– Беда у нас, Мишенька.

Миша усадил ее на стул:

– Бабушка, слушаю внимательно, говори все по порядку.

Сашка, младший внучок, шестиклассник, игравший с Нюрочкой на диване, тоже уставился на бабулю в недоумении.

А Катя рассказывала, что разлучить их хотят с кошечкой, всхлипывая и вытирая слезинки рукавом кофты.

***

На следующее утро Катя встречала в дверях зятя. Николай Павлович шагнул в помещение, потирая руки с мороза.

– Ну, маманя, будем собираться? – широко улыбаясь, спросил он.

– Не поеду без Нюрочки моей… никуда, – буркнула теща.

– Ну, и… где же это сокровище?

Палыч, так его называла Катя, заглянул под стол на кухне, где и нашел котофейку. Взял ее правой рукой за живот, высоко поднял, посмотрел, повертел.

Катя в испуге рванулась было к нему, но зять сам отдал ей Нюру и, наконец, выдохнул:

– Всего-то делов, кого она объест, такая малявка. Но!.. – он помолчал и продолжил. – Следить за ней нужно, маманя. Светланка — женщина строгая. К тому же обстановку сменим. Вот так. Да, пока в новое жилье не заедем, недельку придется всем в нашей тесноте пожить, кошечку держите при себе, мамуля, чтобы сильно не бегала.

Катя не верила своим ушам, зять кошачью породу, мало сказать, не любил — терпеть не мог! И вдруг разрешил забрать Нюрочку.

«Уж не подвох ли, какой?» – подумала она.

– Будем вещи укладывать, мамуля? С машиной договорился, позвоню и укатим. Миша с Сашей на занятиях, Светланочка на работе, так что поедем вдвоем.

Зять выкатил из прихожки огромную суму, которую принес с собой, набитую мешками и сетками.

На ходу добавил:

– По дороге заедем в кошачий магазин, купим малявке новое судно, наполнитель, что там еще, чтобы когти драть и где лежать ей.

«Да, что это я?.. – подумалось вдруг бабе Кате. – Человек с добром, а я все со своими страхами никчемными».

Она, словно опомнившись, взмахнула руками:

– Сынок, может, поешь сначала? У меня и выпить есть что.

Когда пожитки были уложены в газель, бабу Катю с Нюрочкой усадили на переднее сидение, и машина тронулась.

Николай Павлович мысленно все прокручивал в голове вчерашний разговор с домашними…

Вспомнил, как он и жена были против того, чтобы взять киску в новую квартиру. И как отчаянно сопротивлялся им сын Миша.

Это он предъявил ультиматум: либо бабуле будет хорошо в новом жилище вместе с кошечкой, либо они с бабулей не согласятся на продажу: в квартире-то, в которой жила теща, и Миша был прописан.

Николай Павлович припомнил и то, как еще пацаном Мишка вместе с другом Никиткой спасал дворовую собаку Джину, когда ту хотели усыпить за ненадобностью недобросовестные соседи. Вспомнил, как увезли тогда ребятишки собаку на электричке в село к Никиткиному деду.

Мужчина подумал, что совсем не так и плохо, что Сашка за брата горой стоял: пообещал старшому, как тот уедет, бабусю с ее питомицей охранять и защищать, что не такая большая помеха – кошка.

Бог с ней – пусть живет.

Всплыло в памяти и то, как точку в семейном споре поставил он сам, прекратив дискуссию.

Встал из-за стола и отрезал:

«Вот что, пора ложиться, завтра сам привезу бабулю с имуществом и кошкой. Пусть живут, куда им, кроме нас, идти».

А жене добавил:

«Сами же когда-нибудь старые станем. А если с нами детки так же поступят? А?! Каково тогда тебе будет?!»

Представляя себе все это, Николай Павлович поймал себя на мысли, что в душе гордится своими сыновьями, и не хотел бы, чтобы они были другими.

Баба Катя тоже всю дорогу думала о том, как будет уживаться с близкими: скорее всего, это не просто, придется менять какие-то привычки.

А Нюрочка, завернутая до самой мордашки в платок, лежала у нее на коленях.

Кате было спокойно на душе от того, что этот маленький доверчивый теплый комочек рядом, и все ее сомнения показались мелкими.

Она гладила Нюрочкину мордочку, смотрела на дорогу и улыбалась, сердцем чувствуя, что там в новой жизни все у них сложится хорошо…

Автор Наталья Костянова