Неблагодарная постоялица

– Мам, меня приняли! – Алина ворвалась в комнату, размахивая телефоном. Её глаза сияли, а щёки вспыхнули от радости. Она едва не задела порог, так спешила поделиться новостью! Поступить в этот университет, да ещё и на бесплатное место – предел мечтаний многих выпускников.

– Доченька! – Марина вскочила со стула и крепко прижала Алину к себе. Женщина искренне радовалась за дочь, осознавая, что та получила настоящий пропуск в будущее. – Мы так гордимся тобой! Ты столько работала, ночами зубрила, и вот – плоды твоих стараний!

– Молодец, – из спальни вышел отец девушки, привлечённый шумом. Его виски отливали серебром, а очки снова сползли на кончик носа. – Это серьёзное достижение. Но надо подумать, где ты будешь жить, – нахмурился он. Этот вопрос уже поднимали, но к согласию так и не пришли. – В общежитии слишком шумно, а тебе нужны нормальные условия.

– Тогда я сниму квартиру. Или хотя бы угол у какой-нибудь бабушки, – робко предложила Алина.

– Даже не обсуждается! – перебила Марина. – Ты поселишься у моей сестры. Она нехотя согласилась тебя принять. Не могла же она отказать мне в такой мелочи, – усмехнулась женщина. – Родственники не поймут. Когда-то я уступила ей наследство, и она обещала вернуть долг.

– И что меня там ждёт? – возмутилась Алина. – Она же ненавидит нас! Каждая встреча превращалась в издёвки!

– Алиночка, пойми, – мать присела рядом и взяла её за руку. – Это лучшее решение. Светлана Викторовна даст тебе всё необходимое.

– Да она превратит мою жизнь в кошмар! – взорвалась дочь.

– Ты просто преувеличиваешь, – покачала головой Марина. – Дай ей шанс.

– Мам, ты плохо её знаешь, – Алина тяжело выдохнула. – Она всегда смотрела на нас свысока и язвила при каждом удобном случае. И ты хочешь, чтобы я у неё жила?

– Всё в прошлом, – вмешался отец. Он понимал правоту дочери, но отпускать её одну не хотел. – Люди меняются.

– Только не она, – Алина покачала головой. – Она заставит меня пахать за кров и еду!

– Вопрос закрыт, – отец выпрямился, его голос зазвучал твёрдо. – Ты поселишься у Светланы. Точка.

Алина едва не расплакалась, но спорить оказалось бесполезно.

Девушка с раздражением собирала вещи, движения были резкими, нервными. Родители решили за неё, и изменить это было невозможно. Почему они не думали о её удобстве?

В поезде она пыталась не думать о будущем, но тревожные мысли лезли в голову, как назойливые осы. Алина смотрела в окно, а в голове вертелось одно: «Что она для меня придумала?»

Огромный особняк Светланы Викторовны встретил её тишиной и холодком. Высокие потолки, полированный паркет, сверкающий светом люстры, тяжёлые бордовые шторы, падавшие до пола, – всё это придавало дому атмосферу надменности. В воздухе смешивались терпкий запах полироли и тонкий шлейф лаванды.

Сама хозяйка – высокая статная женщина с холодными серыми глазами и идеально уложенными каштановыми волосами – встретила племянницу с ледяным равнодушием.

– Алина, рада видеть, – произнесла она сухо. – Надеюсь, мы уживёмся.

– Спасибо, тётя, – девушка попыталась улыбнуться, но под её взглядом улыбка мгновенно погасла.

– В моём доме порядок. Раз уж ты здесь, будешь помогать. Кстати, очень вовремя: я недавно распрощалась с домработницей – халтурила, – с холодной усмешкой добавила женщина.

Комната, куда её отвели, походила больше на музей: массивная мебель из тёмного дерева, шёлковые обои, тяжёлые шторы, паркет, блестящий как зеркало.

– Будешь заниматься уборкой, стиркой, глажкой, – перечислила тётя. – И ещё каждый вечер помогать Артёму с уроками. Он отстаёт, а я надеюсь на тебя.

– Но у меня своя учёба… – попыталась возразить Алина.

– Учёба – это твоё личное дело. Здесь ты гостья и обязана трудиться. Я не собираюсь кормить тебя бесплатно.

Первые дни прошли терпимо, но вскоре жизнь Алины превратилась в замкнутый круг: с утра до ночи уборка, стирка, глажка. Подъём – в шесть утра. Пыль – дважды в день. Всё строго по правилам.

Артём, капризный и ленивый мальчишка, доводил девушку до белого каления.

– Зачем мне учиться? Папа заплатит, и оценки сами появятся! – заявлял он, кривляясь.

– Ты должен стараться! – сдерживала злость Алина.

– Старайся сама! – дерзил он, больно пнув её под столом.

Светлана Викторовна только подгоняла:

– Хочу гордиться сыном. Учите его!

К концу второго месяца Алина чувствовала себя выжатой. Она похудела, под глазами появились тёмные круги, глаза потускнели. Она почти перестала спать и есть.

Однажды утром, когда тётя снова упрекнула её за «плохо отглаженные рубашки», девушка поняла: хватит.

Собрав вещи, Алина направилась к двери.

– Куда это ты собралась? – раздался резкий голос. – Всё уже сделала?

– Я уезжаю. Мне надоело быть служанкой, – впервые за долгое время Алина смотрела на тётю спокойно. – Я перееду в общежитие.

– Ах вот как? – лицо Светланы налилось злостью. – Неблагодарная девчонка! После всего, что я для тебя сделала…

– Вы ничего не сделали, – холодно ответила Алина. – Вы просто использовали меня. И я расскажу родным обо всём.

– Как ты смеешь! – взвизгнула женщина, замахиваясь.

– Я ухожу. И не вернусь.

Девушка вышла, вдохнув прохладный воздух свободы.

Алина переселилась к старшекурснице Марине, которая помогла ей оформить место в общежитии. Там было шумно и тесно, но зато легко дышалось. Новые соседки приняли её дружелюбно, и девушка быстро влилась в студенческую жизнь.

– Ну, рассказывай, откуда сбежала? – с улыбкой спросила Лена.

– От «родственного гостеприимства», – усмехнулась Алина.

Жизнь наполнилась лекциями, подготовкой к семинарам, вечерними разговорами. Она снова чувствовала себя собой.

Через полгода, встретившись с родителями, Алина делилась успехами. Марина слушала и качала головой:

– Зря я тебе не поверила сразу. Думала, что Светлана будет добрее… Но превращать родного человека в служанку – это слишком!

– Всё в прошлом, – улыбнулась дочь. – Главное, что сейчас у меня всё хорошо. А тётя пусть живёт своей жизнью.