«Моя мама всегда права, так что будь добра — подстраивайся», — сказал супруг

Марина стояла у плиты, медленно помешивая суп. На кухне пахло лавровым листом и жареным луком. За спиной послышались знакомые шаги — Вера Ивановна вернулась из магазина. Марина даже не обернулась: она уже знала, что будет дальше. Сейчас свекровь подойдёт, заглянет в кастрюлю, вздохнёт и непременно заметит, что морковь нарезана «не так, как надо».

— Опять кубиками? — голос Веры Ивановны прозвучал с лёгким упрёком. — Сколько раз говорила — режь соломкой, так красивее и быстрее варится.

Марина молча зачерпнула ложку, попробовала. Суп и правда оказался пересоленным. «Ну всё, теперь точно будет лекция», — устало подумала она.

Год назад, когда они с Игорем поженились, решение остаться у его матери казалось разумным. Квартира большая, трёхкомнатная, Вера Ивановна жила одна после смерти мужа. Зачем снимать, если можно пожить вместе и поднакопить на своё?

— Будем экономить, — говорил Игорь, обнимая её. — Мама поможет, когда появятся дети.

Поначалу Марина старалась изо всех сил. Вставала затемно, готовила завтрак всем троим, мыла посуду, стирала, убирала. После работы снова — кухня, уборка, глажка. Вера Ивановна принимала это как должное.

— В доме хозяйка одна, — сказала она однажды за вечерним чаем. — Но ты можешь помогать, конечно.

Помогать. Как будто Марина — не жена сына, а домработница, которой позволено «прибраться».

Игорь приходил поздно, уставший. Мать встречала его у двери, начинала рассказывать, что «Марина опять не так постирала» или «купила не те макароны».

— Марин, ну ты не обижайся, — говорил он примирительно. — Мама просто привыкла всё делать по-своему.

Но терпение не бесконечно. Особенно когда Вера Ивановна позволяла себе заходить без стука в их комнату, переставлять вещи, выбрасывать то, что считала лишним.

— Зачем тебе столько косметики? — спрашивала, разглядывая полочку в ванной. — Я всю жизнь пользуюсь одним кремом, и ничего.

— Мне нравится ухаживать за собой, — спокойно отвечала Марина.

— Пустая трата денег. Лучше бы на хозяйство потратила.

Деньги стали отдельной темой. Марина работала менеджером в турфирме, получала неплохо, но Вера Ивановна считала, что раз живут в её доме, значит, обязаны отдавать почти всю зарплату на общие нужды.

— Коммуналка, продукты, мелочи — всё дорого, — напоминала она.

В итоге на личные расходы почти ничего не оставалось. Новые туфли? «Зачем, старые целы». Платье? «Два есть — хватит».

Вечером Игорь вернулся домой. Мать встретила его в прихожей:

— Сынок, суп пересолен. Я же говорила Марине — соль в конце добавлять, а она не слушает.

Марина стояла в дверях кухни, смотрела на мужа. Ждала, что он заступится. Скажет что-то вроде: «Мама, не придирайся» или хотя бы «Спасибо, Марина, что приготовила».

Но он лишь вздохнул:
— Марин, ну ты правда посоли поменьше. У мамы давление.

Внутри у неё всё сжалось. Она развернулась, вышла в комнату и набрала номер подруги — Кати.

— Я больше не могу, — сказала Марина. — Год живу как прислуга.

— А Игорь? — спросила Катя.

— Считает, что мама всегда права. Я должна подстраиваться, терпеть и молчать.

— Тогда сделай наоборот, — посоветовала подруга. — Говори с ней её же тоном. Посмотрим, как ей понравится.

Марина молчала. Совет был неприятно точным.

На следующее утро Вера Ивановна встала позже обычного. Марина уже завтракала, собираясь на работу.

— Почему не разбудила? Я же хотела на рынок! — возмутилась свекровь.

— Вы же взрослая женщина, мама, — спокойно ответила Марина. — Можете поставить будильник.

Вера Ивановна открыла рот, потом закрыла. Такого ответа от невестки она не ожидала.

Вечером Марина сидела в гостиной с книгой.
— Ужин готовить будешь? — спросила свекровь из кухни.
— Нет, устала. Закажу пиццу.

— Как это «пиццу»? А нормальная еда?

— Мама, вы же сами говорите, что я плохо готовлю. Так зачем мучить вас моей стряпнёй?

Свекровь вспыхнула, но промолчала.

Когда Игорь пришёл, Вера Ивановна сразу встретила его с жалобами.
— Твоя жена обнаглела! Отказалась готовить ужин!

Игорь устало снял куртку и пошёл в гостиную.
— Марин, что происходит?

— Ничего. Просто устала быть домработницей. Если маме что-то не нравится, пусть делает сама.

— Но мы же живём у неё…

— Это не даёт ей права командовать. Мы семья, а не подчинённые.

После долгого разговора Марина поставила ультиматум: либо правила, либо они съезжают.

Утром, за чашкой кофе, Марина спокойно перечислила:
— Первое — личное пространство. Наша комната — только наша, без стука не входить.
— Второе — домашние дела делим.
— Третье — деньги. Поровну.
— И главное — уважение. Без упрёков и придирок при других.

Вера Ивановна долго молчала, потом тихо сказала:
— Моя свекровь была ещё хуже. Я поклялась, что такой не стану.
— Но стали, — мягко заметила Марина.

Эти слова подействовали сильнее любых упрёков.

Первые недели всё давалось с трудом. Вера Ивановна срывалась, потом извинялась. Иногда Марина напоминала о «договоре». Постепенно жизнь наладилась.

Понедельник, среда, пятница — готовила Марина. Вторник, четверг — Вера Ивановна. Выходные — Игорь или заказывали еду. Делили уборку, расходы, даже время отдыха.

Через месяц в доме стало тише. Свекровь начала стучаться, прежде чем войти, иногда хвалила еду, благодарила за помощь. Марина впервые почувствовала, что её уважают.

Через полгода они накопили на первый взнос и начали искать квартиру. Когда сообщили, Вера Ивановна помолчала, потом сказала:
— Мне будет вас не хватать. Но я понимаю.

Переехали весной. Квартира маленькая, но своя. В первый вечер Вера Ивановна пришла с домашним пирогом.

— Новоселье ведь, — сказала она с лёгкой улыбкой.

Они пили чай, смеялись.

— У вас уютно, — сказала свекровь. — Шторы замечательные.

— Спасибо, мама, — ответила Марина.

Год спустя, когда родился внук, Вера Ивановна стала незаменимой. Помогала, советовала, но больше не вмешивалась.

Однажды, покачивая малыша, она тихо сказала:
— Я думала, ты отняла у меня сына. А ты вернула мне семью.

Марина села рядом, взяла её за руку:
— Семья — это уважение. Мы это наконец поняли.

За окном шёл снег. В маленькой квартире было тепло и спокойно. Простая жизнь — но теперь с границами, доверием и настоящей близостью.