Лена всегда немного стеснялась себя. В детстве — кругленькая, неуклюжая, с непослушными светлыми кудрями, вечно выбивавшимися из кос, она казалась себе самой обычной. Но сердце у неё было доброе, отзывчивое — и способное любить по-настоящему, без остатка.
С первого класса она украдкой посматривала на Владислава — высокого, уверенного мальчика из параллельного класса. Влад будто сошёл со страниц школьного романа: смуглый, с яркими глазами и лёгкой походкой, он словно не шёл, а скользил по коридору, и все девочки провожали его взглядами.
Он никогда не обращал внимания на Лену. И она к этому привыкла. Привыкла любить тихо, в одиночку, не требуя ничего взамен.
Годы шли. Лена взрослее, красивела, теряя детскую округлость. К одиннадцатому классу в ней вдруг что-то изменилось — фигура стала лёгкой, осанка — уверенной. Она перестала прятать волосы, носила их распущенными, и мягкие локоны струились по плечам.
В тот день Влад впервые остановил взгляд на ней.
— Привет, Кравцова, — сказал он, и в голосе его прозвучало что-то новое — небрежное, но с интересом.
Лена улыбнулась, чуть опустив глаза, и прошла мимо. С тех пор Влад будто потерял покой. Он поджидал её после уроков, предлагал проводить, заглядывал в глаза.
На школьном новогоднем вечере они впервые оказались вдвоём. Музыка гремела, гирлянды мерцали разноцветными бликами, а у неё кружилась голова — то ли от танца, то ли от его взгляда. Позже, под снегом, когда он провожал её домой, Влад признался:
— Я не могу перестать думать о тебе.
Лена слушала, не веря своему счастью. Всё, о чём она мечтала, наконец сбылось.
Она жила с матерью, женщиной строгих правил и замкнутого характера. Мама не умела обнимать и редко улыбалась. Всё в её жизни было по счёту и расписанию, и дочь воспитывала сдержанно, почти сухо.
Когда Лена стала девушкой, мать часто повторяла:
— Береги себя, Лена. Мужчинам нельзя доверять.
Но Лена была молода, влюблена и верила, что их любовь — исключение из всех правил.
Весной, когда всё цвело и мир дышал новой жизнью, их чувства вспыхнули сильнее прежнего. Они стали встречаться тайком, подолгу гуляли в парке, говорили о будущем, о столице, о мечтах.
А потом однажды остались вдвоём у неё дома. Всё случилось само собой — без расчёта, без решения, как дыхание.
С тех пор между ними не было тайн. Они были как двое против всего мира.
После выпускного Влад уезжал в столицу поступать, Лена собиралась остаться и идти в педагогический. Разлука казалась невозможной.
— Поехали со мной, — уговаривал Влад. — Я всё устрою. Снимем квартиру, родители помогут. Мы ведь любим друг друга, правда?
Она понимала, что мать не отпустит. Но всё же решилась.
Когда мама ушла на работу, Лена собрала чемодан, взяла документы, оставила короткую записку — «Мам, не сердись, я счастлива» — и уехала.
Столица встретила их шумом и беспорядком. Крошечная комната с облезлыми обоями стала их домом. Лена готовила, стирала, ждала Влада с лекций, радовалась каждой его улыбке.
Они жили, как могли — порой голодно, но счастливо. Вечерами гуляли по Арбату, мечтали о будущем.
Пока однажды Лена не поняла, что ждёт ребёнка.
Она боялась говорить. Но Влад обнял и сказал спокойно:
— Мы справимся.
Свадьбу отложили — «пока нет денег, потом». Лена не спорила. Любовь казалась важнее печати в паспорте.
Но с каждым месяцем Влад стал меняться. Приходил позже, говорил меньше, раздражался чаще.
Когда родился мальчик, Лена назвала его Никитой. Влад держал сына на руках, но в глазах уже не было прежнего восторга.
Всё пошло по накатанной: институт, работа, усталость. Лена устроилась уборщицей по вечерам — хоть какие-то деньги. Влад часто уезжал на корпоративы.
Однажды, развешивая бельё, она заметила на его рубашке отпечаток помады. Сердце сжалось. Но она не сказала ни слова.
Через неделю он просто ушёл. Без скандала, без объяснений.
— Прости, Лен. Мне нужно всё обдумать, — бросил он на прощание.
Она осталась одна — с ребёнком и пустой квартирой.
Мир сузился до трёх вещей: Никита, работа, усталость. Лена похудела, почти не спала. Иногда ей казалось, что она живёт во сне, где всё случилось с кем-то другим.
Однажды в институте преподаватель — Сергей Петрович, человек лет сорока пяти, с добрыми глазами и чуть грустной улыбкой — спросил после лекции:
— У вас неприятности?
Она не выдержала и расплакалась. Он не стал расспрашивать, только сказал:
— У меня большая квартира. Вы с сыном можете жить у меня. Бесплатно. Без условий. Просто живите.
Лена сначала отказалась. Но когда кончились деньги и хозяйка квартиры потребовала оплату, она вспомнила его слова.
Квартира Сергея Петровича оказалась тёплой и просторной. Он держался с ней уважительно, помогал с Никитой, приносил продукты, никогда не позволял себе лишнего.
Лена постепенно оживала. Никита полюбил «дядю Серёжу», как называл его. По выходным они втроём гуляли по паркам, ходили в театр, катались на речном трамвайчике.
Однажды, возвращаясь домой, Лена встретила Влада.
Он стоял на тротуаре, всё такой же красивый, чуть постаревший, с тем самым взглядом, от которого когда-то кружилась голова.
— Лена… — тихо сказал он. — Я всё осознал. Прости меня. Вернись.
Она долго смотрела на него и, наконец, ответила:
— Поздно. Теперь у меня всё иначе.
В ту ночь она сама вошла в комнату к Сергею Петровичу.
Он был внимателен, нежно коснулся её руки. Но для Лены это было уже не страсть — просто тихое принятие, доверие, благодарность.
И наутро, глядя, как сын смеётся с ним на кухне, Лена впервые почувствовала спокойствие.
Она больше не ждала бурь.
Теперь у неё был дом, надёжный человек рядом и маленький мальчик, для которого она — целый мир.
И пусть кто-то скажет, что это не любовь.
Зато это — жизнь.
Тёплая, тихая и настоящая.
Комментарии (0)