Исходя из исторических данных, российские осужденные начали системно шифроваться в своем внутритюремном общении в XVIII веке. Во всяком случае, судя по имеющимся документам, в начале XIX века уже на государственном уровне предпринимались попытки понять, о чем «гуторят» сидельцы.
Офени – прародители «фени»?
Терминологически параллели между этимологическим обоснованием родства между торговцами-офенями и «феней» как арго, весьма условны – пока еще прямой связи между ними никем не доказано, нет таких глубоких, документально обоснованных исследований.
Справедливости ради стоит отметить, что офени – исторически подтвержденные персонажи – это торговцы-разносчики с неограниченной географией рынка сбыта.
Самый авторитетный русский лексиограф Владимир Даль отмечал этимологическое, а также другое упрощение терминов, использовавших офенями – те вербально сокращали (переделывали) на свой лад наименование товаров и действий с ними связанных – в этом быстроречии формировались термины новояза, закрепляющиеся среди обывателей и расходящиеся впоследствии по Руси. Данные неологизмы изначально не связывались с преступностью – речь шла исключительно об ускорении с их помощью процесса купли-продажи.
К XIX веку, по Далю, в общеупотребительном сленге были в ходу такие термины как «кузлото» (золото), «светлеха» (светелка, комната в доме) и многие другие. Владимира Даля в середине 50-х годов XIX века привлек для составления словаря, как впоследствии оказалось, крайне интересного для МВД, граф Лев Петровский – царская полиция еще тогда пыталась систематизировать и осмыслить офеню-«феню».
«Тарабарщики»
Согласно воспоминаниям знаменитого русского ученого Павла Мельникова-Печерского, общеупотребительный офенский язык по своей «таинственности» был родственен старообрядскому – наметки этого лексикона издало МВД царской России, которому в этом помог помог лексиограф Владимир Даль.
«Тарабарщина» кодировалась «квадратом Полибия». Его автор, древнегреческий историк и военачальник Полибий жил около 200 лет до нашей эры. Доподлинно неизвестно, кто и для чего адаптировал его систему счислений – в начале XIX века заключенные просто из русской азбуки выбрасывали все гласные, а с оставшимися гласными «забавлялись» – происходили буквенные манипуляции соответственно определенной схеме.
«Мобильник», «кони», перестук
Как говорил в своих интервью и комментариях автор книг и киносценариев Федор Крестовый (Андрей Румянцев, отсидевший с начала 90-х на зоне несколько лет), в ХХ веке способы коммуникации заключенных в условиях современных российских МЛС уже не требуют криптографии – если есть возможность (а она более чем реальна, если учесть, что значительная часть телефонных мошенничеств по стране – дело рук зеков), созваниваются.
«Дорожки», «кони» – это «малявы», доставляемые по принципу «окно в окно» посредством этажной передачи записок вверх-вниз. Гипотетически в камере можно и перестукиваться по азбуке Морзе. Но подобные методы уже глубокое прошлое, атавизм.
Судя по материалам самого авторитетного российского интернет-портала об истории отечественного криминалитета «Прайм-Крайм», реальная коммуникативная действенность воровских «маляв» всегда имела определенную материальную основу – понятийными «директивами», которые в сущности являлись указаниями (в основном, инструкциями по ворам в законе), были тексты, написанные на бумаге.
Способов передачи написанного много, но практически все они знакомы сотрудникам ФСИН. Иначе бы содержание многих «маляв» не было бы общеизвестно – их сканы опубликованы на портале того же «Прайм-Крайм» .
Николай Сыромятников
Комментарии (0)