В первые дни Великой Отечественной войны сотрудники НКВД, чтобы не допустить попадания узников тюрем в руки немцев, наряду с эвакуацией устраивали массовые расстрелы. Однако далеко не везде чекисты успели вывезти или ликвидировать заключённых. Тысячи человек вышли на свободу благодаря оккупантам.
Эвакуация или свобода
Приказ об эвакуации заключённых советских тюрем в тяжёлых условиях июня-июля 1941 года просто не мог быть исполнен в полном объёме. Например, в докладной записке, составленной лейтенантом НКВД Белорусской ССР Опалевым, в списке населённых пунктов, где была проведена эвакуация, фигурируют многие города восточнее Пинска, однако далеко не все. Хуже всего дело обстояло на западе республики, занятом немцами в первую неделю. Аналогичным образом развивалась ситуация в Литовской и Украинской ССР. К примеру, во Львовской области чекисты успели эвакуировать 2464 человека, оставив в тюрьмах 1366 человек – главным образом обвиняемых в бытовых преступлениях.
Судьба тех, кого не вывезли на восток, складывалась по-разному. Бывали случаи, когда заключённых отпускали сотрудники НКВД или местные жители. Как следует из биографии бывшего начальника русских скаутов в Польше Николая Седляревича, арестованного за «контрреволюцию», в Червене заключённых, не дожидаясь прихода немцев, освободили горожане. В Гродно тюрьма была разрушена бомбами, и узники сами разбежались из неё.
Однако в Бресте, Белостоке, Берановичах, Слониме, Кобрине и Пружанах немцы застали в камерах всех заключённых. Спасавшимся бегством чекистам оказалось просто не до них.
От священников до уголовников
По свидетельству историков и мемуаристов, оккупанты освобождали всех узников советских тюрем (равно, как и зэков ГУЛАГа, колонны которых порой попадались на дорогах). Во-первых, тюрьмы нужны были самим нацистам – их тут же стали заполнять пленными офицерами Красной Армии. Во-вторых, «великодушие» гитлеровцев использовалось для завоевания лояльности населения. Рассказы заключённых об «ужасах НКВД» были самой убедительной антибольшевистской пропагандой.
Примечательно, что на свободу вышли не только политзаключённые, но и те, кто сидел за уголовные преступления. Некоторые из уголовников, выдавая себя за «пострадавших от коммунистического режима», сделали неплохую карьеру при новой власти. Однако были освобождены и люди, действительно пострадавшие за убеждения – священники и верующие миряне, бывшие белогвардейцы и другие «антисоветчики».
Вероятно, самый известный из освобождённых немцами узников – протоиерей Сергий Ефимов, который стал первым начальником Управления Псковской православной миссии на оккупированных территориях. Он был помещён в Островскую тюрьму после начала войны, но отсидел совсем немного.
«Немцы, войдя в город Остров, просто открыли ворота тюрьмы, всех выпустили. А священникам сказали: идите домой и служите в ваших церквях», — отмечает исследователь истории Псковской православной миссии кандидат исторических наук Константин Обозный (цитируется по сайту радио «Град Петров»).
Узником тюрьмы Кобрина (который немцы захватили 23 июня 1941 года) был ветеран Первой мировой войны, бывший офицер армии Юденича Владимир Бельченко. О том, что Бельченко был «освобождён немцами», сообщается в биографическом словаре «Русские в Северной Америке». В 1944 году Бельченко эвакуировался в Германию, а с 1960 года проживал в США.
В Бресте фашисты выпустили на свободу бывшего белого офицера Владимира Ермолова, полковника царской армии, впоследствии основавшего в городе строительную фирму «Эрбауэр». Он выполнял заказы для оккупационной администрации. По свидетельству Ростислава Полчанинова, работавшего в «Эрбауэре», его шеф не разделял антисемитской идеологии и активно пытался спасти от гестаповцев своего сотрудника-еврея Бориса Френкеля. При приближении Красной Армии Ермолов вместе с имуществом компании уехал в Рейх. В отличие от него многие оставшиеся в СССР бывшие узники после возвращения советской власти были осуждены повторно и отправились в лагеря.
Тимур Сагдиев
Комментарии (0)