Однажды у меня целую неделю была работа мечты. Я каждое утро мыла слона.
Внутри много полезного на тот случай, если у вас когда-нибудь появится слон или желание бросить все и заняться чем-то действительно прекрасным.
Под видом туриста я туда и проникла. И даже, чтобы втереться в доверие к слоноводам, заплатила за один раз прокатиться.
И только потом уже:— Что, слонов-то моете? А во сколько?
— В семь утра.
— Приду помогать.
Прежде чем мыть слона, его следует покормить, иначе какой смысл. В день шесть слонов съедают грузовик ананасовой ботвы. Вот этот. Сначала сами его разгружают, потом околачивают ботву о пальмы, чтобы размочалить, потом жуют. Килограммов по 30−40.
Из этого на следующий день получается примерно 10 кило слоновьего навоза. Он тут везде, но никого (то есть слонов, слоноводов и меня) это не напрягает, потому что естественная среда — не слоновник, так что тут не воняет, а очень непротивно пахнет жизнью.
Вообще, слоновий навоз — крутая штука. Из-за того что объем съедаемого огромный, фактура очень грубая, а пищеварение быстрое, пища не успевает толком разложиться и получается куча слегка ферментированной жеванной соломы. Предприимчивые индусы даже навострились делать из нее бумагу. Видели, Ганешу изображают со свитком? Вот. (Хотела искрометно пошутить про Гавнешу, сдержалась.)
На слоновьем навозе всюду и повсеместно растут грибы панеолусы. Если не те самые, то тех самых ближайшие родственники и соседи. Вот вид на них с высоты слона. Для Panaeolus cambodginiensis крупноваты, но, может быть, просто камбоджийцы на слоновьем навозе прут такие, шо твой шампиньён.
Кроме грузовика, слонов кормят туристы.
Бананами и ананасами, которыми тут же торгуют слоноводы за страшные деньги. Но не купить невозможно, потому что кормить слона — это как смотреть на огонь, воду и выдачу денег. Мне как помощнику слоновода фрукты выдавали бесплатно, но их все равно было мало. Поэтому в избе никакие фруктовые обрезки не выкидывались, а еще на рынке специально набирали каких-нибудь дешевых неказистых фруктов «для слоника». Так что в семь утра я топала по дорожке на стойбище в облаке дрозофил и с мешком всякого фруктового треша.
Слона, к которому меня прикрепили, зовут совершенно непроизносимым тайским именем, отдаленно похожим на бедуинское слово Нуэйба. Молодая восемнадцатилетняя слониха, душевная и веселая, все время улыбается. Потрясающая девочка. Вообще, все слоны разные, и лица у них разные, и выражения этих лиц. Одни из немногих животных, кто узнает себя в зеркало. А еще у них есть ритуалы прощания со своими покойниками, сложные и очень трогательные.
Нуэйба еще издали меня видит и начинает переминаться с ноги на ногу, кивать головой и хлопать ушами. Какое-то капец детское счастье видеть, как тебе радуется слон.
После того как все фрукты из пакета загружены в хобот, идем купаться. Чтобы отогнать слона на мойку, на него надо залезть. В принципе, это не обязательно, но раз уж собрались, чего порожняка гонять. Есть три способа залезть на слона. Первый самый простой, им пользуются катаемые туристы. На слона залезают с деревянного помоста ростом со слона. Пока громоздишься, слон смирно стоит рядом. И смотрит на тебя как на лоха.
Нуэйба сама прется, улыбается, подставляет бока, поднимает ноги, чтобы потерли пятки. Помогает — протягивает хобот, набирает туда воду из шланга, обливает себя сверху. Слоновод говорит ей что-то вроде «Ниже!» — и она опускает голову, чтобы можно было макушку вымыть.
Полчаса — и чистый слон готов. Залезаешь на него обратно, и поехали домой. Туда — на пыльном, но сухом. Обратно — на чистом, но мокром.
В марте дело было. С тех пор кажется, что это одно из лучшего, что может случиться с человеком за всю жизнь. А может, и не кажется.
Фонтан забыла прицепить.
Смотрите также:Понравилось? Хотите быть в курсе обновлений? Подписывайтесь на наш
Источник: Лепрозорий, автор — Евгения Тимонова, «
Комментарии (0)