«Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен»: первый фильм Элема Климова

Полузабытая советская комедия, которую стоило бы чаще показывать на центральных телеканалах.

«Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» (1964) – дипломная работа и первый полнометражный фильм Элема Климова, дебют в большом кино одного из самых талантливых советских режиссеров. По сюжету, не слишком послушный мальчик Костя Иночкин за систематические нарушения дисциплины отчисляется из пионерского лагеря. Отправленный с позором домой в разгар лета, Иночкин, не желая огорчать родных, на полпути принимает решение тайно вернуться в лагерь и нелегально продержаться там до конца смены, рассчитывая остаться незамеченным.

При работе над дипломным фильмом Климов столкнулся с рядом цензурных претензий, что неудивительно, если внимательно ознакомиться с творением знаменитого сценарного дуэта советского кино Лунгин-Нусинов. Карикатурная докторша, с маниакальным упорством призывающая «всячески оберегать наших от контактов», и товарищ Дынин – директор пионерского лагеря, превыше всего ставящий железный порядок и послушание, – главные объекты авторского осмеяния, запросто проецируемого придирчивым глазом на устройство всего Советского Союза тех лет. Если пойти по пути простейших параллелей, показанный Климовым пионерский лагерь аналогичен советскому государству, населяющие его дети – гражданам СССР, а возглавляющие его взрослые – бюрократической верхушке страны. При таком рассмотрении навязчивый лозунг «Дети – хозяева лагеря», регулярно фигурирующий в фильме, звучит сколь патетично, столь и лукаво: ни советские пионеры, ни их родители де-факто никогда не обладали провозглашаемой де-юре свободой и полнотой власти – ни в детских лагерях, ни уж тем более в целой стране.

В этом смысле Иночкин, который почти весь экранный хронометраж пребывает в пассивном положении и находится в прямой зависимости от действий окружающих, является не главным героем, но центральной фигурой истории. В завязочной части картины его исключают из лагеря не столько за нарушения дисциплины (сами по себе вполне невинные), сколько за их заразительность, тлетворное влияние на остальных детей. Показывая сверстникам, что можно вести себя не так, как велят сверху, открывая им новый – доселе запретный – опыт и пробуждая в них не только сопротивление дисциплине, но и благородное чувство солидарности, дух товарищества, Иночкин тем самым обесценивает сакральный авторитет лагерного руководства и навлекает на себя его гнев. Неслучайно у Иночкина, в образе которого можно разглядеть то ли сознательного диссидента, борющегося с вертикальным диктатом государства и налаживающего горизонтальные связи, то ли случайного космополита, по неосторожности приносящего вредоносную «заразу» «с другого берега», именно такая фамилия: бунтарь не может быть таким же, как послушное большинство, он иной.

Впрочем, дело вовсе не ограничивается одним лишь драматургическим наполнением картины, заложенным в сценарии. Климов и сам изрядно подлил масла в огонь своими постановочными решениями. Мертвенная, неживая статичность лагеря, ощутимая в отсутствие детей в кадре, метафорически насыщенные ракурсы и мизансцены, красноречиво повествующие о насаждаемой Дыниным несвободе и естественном желании сопротивляющегося духа вырваться из нее, подозрительное визуальное сходство бабушки Иночкина и тогдашнего первого секретаря Н.С. Хрущева, откровенная насмешка режиссера над пафосными социалистическими лозунгами, намеренно помещенными в изобличающий их контекст, – что ни ход, то провокация.

Однако будь все так однозначно, фильм вряд ли смог бы преодолеть рамки сатирической агитки с антисоветским уклоном, а он сложнее, тоньше ее. Дынин и докторша вовсе не тоталитарное зло, слепо отнимающее у детей любую свободу, а не более чем заблуждающиеся люди, воспринимающие свою работу как наивысшее призвание, но понимающие ее в корне неверно и потому выполняющие ее с чудовищными перегибами. По-другому они – бюрократы и формалисты старого образца – попросту не умеют.

Говоря о режиссерском воплощении сценария, нельзя не заметить, что Климов регулярно обращается то к наследию немого кино с присущими ему интертитрами и буффонадой, то к полной загадок эстетике детектива, то к сюрреалистическому повествованию, где обыденная реальность свободно перетекает в причудливую фантасмагорию и обратно. Неслучайно один из наиболее известных, едва ли не хрестоматийных кадров картины – масштабная похоронная процессия, которую подавленный изгнанием из лагеря Иночкин живо представляет в своем воспаленном воображении.

Киноведы неоднократно отмечали, что «Добро пожаловать…» не просто рядовая комедия, а вещь, вписанная в широкий кинематографический контекст. Так, докторша в исполнении Лидии Смирновой отчетливо напоминает знаменитую женщину в пенсне из «Броненосца Потемкина» (1925) Сергея Эйзенштейна, а «Королевство полной луны» (2012) Уэса Андерсона очевидным образом коммуницирует, взаимодействует, дискутирует с картиной Климова как минимум на уровне сюжета. Более того, итальянские киноманы открыто называют «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» одним из важнейших европейских фильмов 1960-х гг., когда на территории Старого Света вовсю гремели великие итальянцы вроде Феллини и Антониони и французы вроде Годара и Трюффо. Огражденный от них железным занавесом и далекий от принципов «новой волны», Климов тем не менее сумел передать в своей ленте дух времени, оказавшийся близким многим ценителям кино за пределами Советского Союза.

Говорят, работа с детьми-актерами – один из сложнейших режиссерских навыков. Элем Климов показал и доказал, что освоил его в совершенстве уже в начале карьеры, целиком построив на нем свой дебютный фильм. 20 лет спустя он использовал это умение вновь в совершенно противоположной по духу картине «Иди и смотри» (1985), ставшей последней работой мастера. И если запечатленный на пленку ад войны, несмотря на статус общепризнанного шедевра, трудно рекомендовать к первичному ознакомлению и пересматривать впоследствии, то «Добро пожаловать…» – безопасная для психики и замечательная во всех прочих отношениях картина, до сих пор остающаяся актуальной в наших широтах.

Статьи по теме:

• «Родные» и семейные «Любовь и голуби»: самые народные российские фильмы
• Ланового обманули, а Леонов спел не ту песню: как снимали «Полосатый рейс»
• Просмотры российских фильмов на Netflix достигли 100 млн часов. На первом месте – «Майор Гром»