Не самая смешная, но крайне важная для отечественной культуры комедия.
«Девчата», реж. Юрий Чулюкин Кадр из фильмаИз теплого Симферополя в морозный уральский леспромхоз прибывает юная повариха Тося Кислицына. Эксцентричная девушка с детдомовским прошлым и компанейским характером не без приключений находит здесь верных подруг и крепкую любовь.
«Девчата» (1961) – тот вид комедии, где персонажи то и дело вызывают чувство неловкости. В начале фильма Тося удивляет зрителя не только прыткостью, жизнерадостным и гордым нравом, но и переходящим рамки общепринятого этикета любопытством, наивностью и неосмотрительностью поступков. Понятно, что уплетать чужие деликатесы или называть «облезлым» незнакомого мужчину героиня берется вовсе не из наглости или назло новым соседкам, а ровно потому, что в силу особенностей воспитания не обременена чувством такта и, похоже, не видит в этом ничего дурного.
«Девчата», реж. Юрий Чулюкин Кадр из фильмаЧем именно ценны «Девчата» сегодня? Вряд ли искрометным юмором, изобретательным сюжетом или визуальными изысками. Те чаплинские гэги, которые режиссер изредка использует в изображении Тоси, изрядно устарели задолго до выхода фильма. Сценарный прием, при котором герои в глубине души нравятся друг другу с самого начала, но в силу упрямства и прочих причин становятся соперниками и всю дорогу на потеху зрителю испытывают друг друга, поочередно обижаясь и тщетно прося прощения, многажды эксплуатировался в мировой литературе и кино до «Девчат» и после.
«Девчата», реж. Юрий Чулюкин Кадр из фильмаГлавная ценность фильма Юрия Чулюкина в том, что здесь утрированно, но убедительно запечатлена эпоха детства, юности и молодости наших ближайших предков – родителей, бабушек и дедушек. Постсталинская эпоха, наполненная множеством знаковых атрибутов, естественных для конца 1950-х–начала 1960-х, но порядком удивляющих сегодня. «Фестиваль валенок» на танцах в клубе, шашки «на петушка», доски почета, учеба в вечерней школе, пламенные споры о тонкостях и преимуществах разных профессий – «Девчата» суть документ навсегда ушедшего времени. Тем более диковинный, чем более он отдаляется в прошлое и чем больше новых поколений появляется на свет. Так, энергия «оттепельного» оптимизма трудовой молодежи, с энтузиазмом заготавливающей лес в экстремальных условиях зимней глуши, выглядит по меньшей мере экзотично для современного зрителя, живущего в пору тотального индивидуализма, где веры в светлое будущее никакой, чахнущая провинция почти во всем проигрывает крупным городам, а честный физический труд обесценен и в зарплатных ведомостях, и в общественном сознании. В этом смысле трудно смотреть без иронии на то, с какой неподдельной гордостью Тося удостоверяет соседок, что «кончила кулинарное училище», а значит – находится в поселке по праву и как человек труда, имеющий образование и профессию, заслуживает уважения не меньше других.
«Девчата», реж. Юрий Чулюкин Кадр из фильмаЭто право на сохранность собственного достоинства и почтительное отношение Тося отстаивает и в клубе, где, завидев вульгарный жест Ильи Ковригина, отвечает ему тем же. (Позднее этот жест со знанием дела использует соперница Тоси Анфиса.) Когда Илья – передовик производства и первый парень на деревне – приглашает Тосю на танец, она справедливо принуждает его выбросить папиросу и снять головной убор, а затем публично отфутболивает, не столько самоутверждаясь, сколько демонстрируя, как именно должна вести себя в подобных обстоятельствах порядочная девушка образца 1961 года.
«Девчата», реж. Юрий Чулюкин Кадр из фильмаВместе с тем в «Девчатах» зафиксированы поистине вневременные особенности русской жизни. Так, извечное выслуживание перед руководством, призванное спрятать от вышестоящих чиновничьих глаз разнузданный формализм, головотяпство и халатность, неоднократно высмеянное еще в золотом веке русской литературы, сохранило свою печальную актуальность и в советские годы, и в наши дни.
«Девчата», реж. Юрий Чулюкин Кадр из фильмаЕще один важный аспект картины – столкновение Анфисы в исполнении Светланы Дружининой и Тоси за авторством Надежды Румянцевой, которых вопреки заглавной песне фильма «заветными подругами» никак не назовешь. Конфликтующие с момента первой встречи, эти героини представляют два противоположных типа женщин. Анфиса, циничная и высокомерная, источает ярко выраженное женское начало, пышет сексуальностью и виртуозно флиртует, с легкостью очаровывая любую жертву (за исключением, пожалуй, Ильи). Она знает себе цену и до поры до времени скептически относится к идее любви, придуманной, по ее мнению, для слабых дурачков.
«Девчата», реж. Юрий Челюкин Кадр из фильмаТося – наивная дурнушка-простушка со школьными косичками и подростковой пластикой, которая, не приглянись терпеливому Илье, вряд ли заинтересовала бы своими полудикими замашками других парней. В отличие от демоноподобной Анфисы она, бесспорно, верит в любовь и вполне осознает свое незавидное положение.
«Девчата», реж. Юрий Чулюкин Кадр из фильмаТем не менее в мире «Девчат» у Анфисы в конечном счете не оказывается преимущества над Тосей. Более того, те пути, те арки персонажей, которые в течение фильма преодолевают эти столь непохожие друг на друга героини, наглядно иллюстрируют старую истину: «Не родись красивой, а родись счастливой». Или – ее более доступную для достижения модификацию, трансформированную в соответствии с советскими представлениями о человеке: «Не родись красивой, а родись хорошей, тогда и счастье обязательно найдешь». Этот жизненный конфликт «красивых, с которыми проводят время», и «хороших, на которых женятся», – вневременная оппозиция, заложенная в сюжет «Девчат», – старой зимней картины, до сих пор способной согреть своим теплом уставшего от жестокостей современной жизни зрителя. В том числе за это мы ее и любим.
Статьи по теме:
Комментарии (0)