Детство — славное и беззаботное время, которое подавляющее большинство из нас вспоминает с теплотой и улыбкой. К сожалению, не всем так посчастливилось. Анна Ваак в книге «Kriegskinder — дети войны» собрала воспоминания нескольких десятков немцев, чье детство прошло в нацистской Германии.
«Детства моего чистые глазенки…»
Как и все детские воспоминания, те, что приведены в книге, фрагментарны и словно бы нереальны, будто это происходило с другими людьми, а не с самими героями. Ужас, который окружал тогдашних детей, особенно в конце войны, воспринимался ими как как обыденность. Разрушенные дома и уцелевшая среди развалин помидорная рассада, американские солдаты, угощавшие шоколадом, трупы на улицах и в городских прудах, которые не успевали убирать. Некоторые подробности просто ужасны…
Так Вернер, родившийся в 1936 году, вспоминает немецкого дезертира, который скрывался в разрушенном бомбежкой доме. Его повесили свои же на фонарном столбе. Потом веревку обрезали, а труп так и остался лежать на улице. Два дня местные мальчишки соревновались в меткости, забрасывая в открывшийся рот умершего камешки. В конце концов мертвецов с улицы вывезли на грузовике и этот момент особенно запомнился тогдашнему ребенку: «… у меня в голове были только эти тела. Я не мог есть, меня тошнило».
«Если спрятаться в подушку и не вспоминать...»
Но самое страшное, как сознается Александра Зенффт (книга воспоминаний «Длинная тень прошлого»), внучка Ганса Людина, признанного военным преступником, это необходимость признать, что преступники — твои родители и близкие. Ведь разве может любящий дедушка или отец оказаться убийцей, приговорившим к смерти сотни и тысячи ни в чем не повинных людей? «Малая часть ухитряется как-то разъединить в своей душе преступника и любимого родителя, сохранив обоих по отдельности», — пишет она.
Аналогично высказывается и Никлас Франк, герой документальной ленты «Мое нацистское наследие: что сделали наши отцы». Его отец Ганс Франк возглавлял Польское Генерал-губернаторство и был организатором геноцида местных евреев, за что и удостоился смертного приговора на Нюрнбергском процессе. Никлас вспоминает свои поездки с родителями и няней по польскому гетто, где мать пользовалась правом купить любой товар, заплатив за него столько, сколько посчитает нужным. Родившийся в 1939 году мальчик еще плохо понимает, что происходит вокруг: «Люди грустно смотрят на нас. Я показываю язык какому-то мальчишке старше меня. Он разворачивается и уходит, и мне кажется, что я победил».
«Шагом марш, в ногу, шагом марш...»
Другие чувства и настроения сквозят в воспоминаниях тех, кто на тот момент был старше. Они застали времена гитлерюгенд, членство в котором перед войной стало обязательным для всех юношей с 14 лет. Естественно для тех, кто подтвердил свое арийское происхождение. В том же возрасте подростки-девочки вступали в «Союз немецких девушек». Их готовили на роль будущих матерей, а юноши учились маршировать и выполнять приказы. Преданность фюреру и слепое послушание были основными качествами, которые ценились в молодых немцах.
Историк Сергей Кормилицин в книге «Третий Рейх. Гитлер-югенд» приводит воспоминания уже повзрослевших участников нацистских организаций, которым тогда было по 16-17 лет. Строгие требования к внешнему виду, униформа, постоянная муштра в школе — вплоть до 1945 года они были уверены, что скоро им предстоит атаковать другие страны, чтобы отвоевать необходимое для немецкой нации жизненное пространство. Но вся романтика разбивалась о фронтовую действительность, как только вчерашние восторженные юноши оказывались на войне…
Ярослав Горбунов
Комментарии (0)