Анна Пескова: «Я полтора года скрывала рождение дочки»

«В начале своей карьеры я соглашалась абсолютно на все, мне важно было постоянно сниматься. Был...

«В начале своей карьеры я соглашалась абсолютно на все, мне важно было постоянно сниматься. Был период, когда мы с мужем на протяжении четырех-пяти месяцев встречались только на вокзале, когда он привозил мне новые вещи и забирал старые. Но я поняла, что так жить ненормально», — рассказывает Анна Пескова.

— Анна, скоро на большой экран выйдет фильм Рената Давлетьярова «Летчик» с вами в главной роли. Это ведь не первый раз, когда вы с этим режиссером работаете?

— Еще до съемок фильма «Донбасс. Окраина», где я сыграла майданщицу Оксану, Ренат Давлетьяров сказал: «У меня есть интересный сценарий фильма про летчика, в нем два главных героя. Так вот, в роли летчика я вижу Петю Федорова, а в роли его возлюбленной — тебя». Он рассказал сюжет, и я так живо представила всю эту историю, этот подвиг, что даже мурашки побежали по коже. Я вообще очень трепетно отношусь к теме Великой Отечественной войны. Мой прадедушка и дедушка моего мужа воевали. Конечно, они не очень любили вспоминать, что происходило на войне, но кое-что рассказывали.

— Это правда, что для роли в «Летчике» вам пришлось поправиться?

— Да, Ренат настоятельно просил набрать пару-тройку килограммов. Ну, с этим я справилась. Но основное, чего нужно было добиться в моей внешности — придать волосам безжизненность, тусклость, серость. С блестящими и здоровыми волосами сниматься в военном фильме я не могла, было бы не правдоподобно. А тогда как раз закончились съемки «Теста на беременность», в котором я была жгучей брюнеткой. И вот мне стали «портить» волосы. Их обесцвечивали шесть раз, чтобы добиться нужного эффекта. В итоге получился совершенно блеклый серый цвет. После съемок волосы ломались с середины длины. И мне пришлось постричься. Зато в кадре я выгляжу максимально натурально.

— Это были масштабные съемки. Взять хотя бы военную технику тех лет и немецких актеров в роли солдат вермахта…

— Да, проект масштабный и дорогой. Не знаю точно, сколько стоил у нас съемочный день, но это были цифры с семью нулями. И вот наступают сильные холода, и колонна немецких танков просто не заводится — солярка замерзла. Пришлось на несколько дней переносить смену. А что значит перенести смену, в которой участвуют восемь немецких танков и актеры, при­ехавшие из Германии? Наши продюсеры, конечно, сильно рисковали. На съемках в Новгородской области, в валдайских лесах были даже настоящие волки.

— А где взяли волков?

— Нашли заводчика, который в лесу их разводит. Все знают, что волки абсолютно не поддаются никакой дрессировке. И в этом, конечно, была некая опасность. На протяжении трех месяцев каждый день стаю натаскивали на одежду Пети Федорова, чтобы они шли по следу, по определенному маршруту. Помню, мы были уже на Валдае и услышали ночью волчий вой. Самое ужасное, нашим волкам отвечали местные. Мы очень испугались, что наши волки смешаются с ними и образуют огромную опасную стаю. Но все, слава богу, обошлось. Петя, конечно, молодец! Его на вертолете доставили на середину озера, а с берега отпустили волков. И по сценарию он должен был от них убегать. На всякий случай на другом берегу держали волкодава. Если вдруг, не дай бог, Петр не успел бы добежать, то этот волкодав должен был отогнать от него волков.

— Опасные съемки…

— Ренат хотел, чтобы все было максимально правдоподобно. Это было его идеей фикс, и он от нее ни на сантиметр не отходил. Именно поэтому в небо был поднят единственный в России летающий Ил-2. Продюсеры очень долго искали летчика, который смог бы им управлять. Все же это самолет времен Великой Отечественной войны: без автоматики, без навигации. И такого летчика нашли. В фильме нет никакой компьютерной графики, все по-настоящему.

— Аня, если посмотреть вашу фильмографию, то в последние пять лет вы снимались немного. Не было хороших предложений?

— С появлением семьи, с рождением дочки я стала очень избирательной в этом вопросе. В начале своей карьеры я соглашалась абсолютно на все, мне важно было постоянно сниматься. Иногда по полгода работала без единого выходного дня. Был период, когда мы с мужем на протяжении четырех-пяти месяцев встречались только на вокзале. Он привозил мне новые вещи и забирал старые. Мы сидели в привокзальном кафе и разговаривали. Но потом я поняла, что так жить ненормально: я не вижусь с любимым человеком, не бываю дома. В 2017-м родилась дочка, и пришло время поменять приоритеты. Теперь я соглашаюсь сниматься только при трех условиях: мне нравятся сценарий, роль и не нужно надолго уезжать из дома.

— Стать актрисой — ваша детская мечта?

— Да, другой профессии я для себя просто не представляла. Я была очень непосредственным ребенком. В 3—4 года вставала на стул и пела песни или читала стихи. В качестве микрофона держала в руках вилку или ложку. Потом стала устраивать концерты, когда в гости к родителям приходили друзья. Я не ходила в детский сад, но посещала музыкальную школу, танцы, театральную студию. Мне было все интересно, я вез­де выступала. А в 13 лет меня пригласили участвовать в репертуарном спектакле Челябинского Камерного театра. Я вышла на сцену и после первых аплодисментов поняла, что это абсолютно мое и я хочу свою жизнь связать именно с актерством. После школы я поехала поступать в Москву. Как и другие абитуриенты, штурмовала все театральные вузы сразу. Поступила в Щукинское училище. Но потом по семейным обстоятельствам забрала документы и вернулась в Челябинск. Доучивалась уже в Челябинской академии культуры и искусства. На третьем курсе прошла отбор на канал СТС и работала телеведущей. Мне нравилась моя работа, неплохо получалось. Я даже завоевала премию как лучшая телеведущая развлекательной программы в Уральском регионе. А затем получила предложение от канала СТС в Санкт-Петербурге и отправилась в Северную столицу.

— Карьера пошла в гору…

— Да, я так и думала. Но в 2008 году случился экономический кризис, и канал закрыли. Я осталась одна, без работы, в незнакомом городе. Тогда я разослала свои фотографии по киностудиям. Но из-за кризиса кино прак­тически не снимали, и начинающей актрисе было достаточно сложно найти работу по профессии. Деньги заканчивались, нужно было на что-то жить, платить за съемную квартиру… Я устроилась пиар-менеджером в одну компанию. И через полгода жизнь дала мне шанс, за который я схватилась двумя руками. Ранним утром я ехала на маршрутке и в окне увидела съемочную группу за работой. Я выскочила из машины, нашла режиссера, отдала ему свои фотографии. Конечно, в глубине души я подозревала, что режиссер никому их не передаст, а просто выкинет в урну. Но он перевернул, прочитал, откуда я родом, и подозвал меня: «А ты с Урала? Значит, землячка. Передам кастинг-директору твои фотографии». И не обманул. Через три месяца мне позвонили с киностудии и пригласили на пробы. Так я попала в сериал «Слово женщине» — кинулась в омут с головой на 253 серии, работала почти полтора года в графике 6 съемочных дней по 12—14 часов и 1 выходной.

— А когда вас стали узнавать?

— После того, как на экраны вышел сериал «Тест на беременность». Рейтинги были феноменальные. Моей маме звонила ее лучшая подруга из Челябинска и говорила: «Вот смотрю на Анечку на экране и понимаю: как же все-таки Москва портит людей». Она полностью отождествляла меня с моей героиней, люди тогда вообще не понимали, что настоящая я — совсем другая. А роль у меня была достаточно специфическая, я играла девушку, которая шла к своей цели по головам. Несколько лет назад мы с мужем ехали в поезде. Ко мне подошли девушки взять автограф и сфотографироваться. И на прощание они сказали: «А вы совсем не такая, как в кино. Вы такая добрая, а мы думали, что вы нас прогоните».

— Аня, я знаю, что вам очень повезло с мужем Дмитрием Пристансковым. Вы не раз говорили, что с ним чувствуете себя максимально защищенной. Где вы познакомились?

— Я считаю нашу встречу судьбоносной. Жизнь нас несколько раз сводила, создавались такие ситуации, когда просто невозможно было не встретиться, но этого не происходило. Когда я переехала в Санкт-Петербург из Челябинска, снимала квартиру на втором этаже. Дима жил в этом же подъезде, но на пятом. При этом мы ни разу не встретились. Еще в Питере есть мост, куда я очень любила ходить. Потом выяснилось, что этот мост — одно из самых любимых мест Димы. Может быть, мы стояли на нем спиной друг к другу. А мой агент, с которой я тесно общалась и часто бывала у нее в гостях, жила в соседних домах с родителями Димы. И последнее совпадение: друзья Димы готовили ему на юбилей фильм о его жизни и карьере, а озвучивать должна была я. Но не смогла при­ехать на «Мосфильм», потому что была в Минске на съемках. Видимо, тогда еще не наступило подходящее время для знакомства, ведь мы оба были в отношениях: Дима женат, у него росла дочь Сонечка, я тоже замужем. Нам обоим нужно было набраться опыта, чтобы в конечном итоге прийти друг к другу и жить в гармонии. Ну а встретились мы в московском кафе, в компании общих знакомых. Причем я зашла, а Дима в этот момент уже уходил. Мы успели только назвать друг другу свои имена. Но пары минут, взгляда глаза в глаза, рукопожатия нам хватило. Через год мы поженились...

— Чем занимается ваш муж? И нет ли у него ревности к вашим партнерам на площадке?

— Он работает на высокой должности в крупной компании. Но несмотря на то, что Дима не из сферы кино изначально, он пришел туда сам по стечению многих обстоятельств. В данный момент муж является председателем совета директоров Киностудии имени Горького. Дима, кстати, стал одним из продюсеров фильма «Летчик». У него есть уже несколько таких проектов: «Хэппи-энд», «Смерть шейха», «Немая жизнь» — два последних снимались в Америке. Дима, конечно, осознает, что я актриса, а сцены в кино бывают разные, и с романтической составляющей в том числе. Но я всегда указываю в договоре, что не оголяюсь в кадре. Хотя, если это оправданно и нужно для драматургии, соглашаюсь. Например, в том же фильме «Летчик» у меня не предполагалось любовных сцен. Моя героиня на протяжении всего фильма ходит в платке, съеденном молью, в телогрейке, с грязными щеками и руками. Где же та женщина, в которую герой влюбился? Вот поэтому Ренат с Димой решили включить в фильм любовную сцену. Так как муж — продюсер «Летчика», он в любой момент мог приехать на площадку. И вот в один такой его приезд мы как раз снимали финальную сцену любви главных героев. Смешно, но Диму не пускали на площадку, отвлекая разными способами. Потом Ренат узнал, что Дима приехал на съемочную площадку, велел поставить продюсерский стульчик рядом и пригласил к мониторам. И у мужа была абсолютно нормальная, адекватная реакция. Он сказал: «Хорошо отработали. Молодцы».

— Интересно у вас получилось с рождением дочери. Пока ей не исполнилось полтора года, никто из посторонних даже не подозревал о ее существовании…

— Моей беременности никто не заметил. Я на восьмом месяце даже снималась в фильме «Донбасс. Окраина». И живот стал расти только в последние 3—4 съемочных дня, как будто Настя понимала, что маме нужно отсняться, и сидела в животе тихонечко. И в самолете, когда мы летели в Москву, никто ничего не увидел. В ноябре мы с мужем пошли на премьеру фильма нашего друга. Меня снимали фотографы и буквально через пару дней вышли журналы, заметки на сайтах. Обсуждали все — цвет моей помады, фасон туфель, маникюр, прическу. А вот живот никто не заметил, хотя мне рожать было через две недели. Я подумала: раз меня не раскрыли, значит, не буду и я ничего говорить. Решили с Димой, что расскажем уже постфактум, когда дочка родится. Но и после появления Насти на свет особого желания трубить в фанфары и всем рассказывать не появилось.

— Скоро дочке исполнится четыре года. Ваш артистизм ей передался?

— С полутора лет Настя ходит в балетную студию. Ей очень нравится, попала просто в свою среду. Еще дочка занимается пением, посещает бассейн и ходит в детский сад при гимназии.

— Она знает, что вы актриса? Смотрит фильмы с вашим участием?

— Смотрит. Когда вышел трейлер «Летчика», мы с мужем ей его показали. Так вот, Насте не понравилось. Она сказала, что я там страшная. И еще спросила: «Мама, а с кем ты обнимаешься?» В общем, мы решили пока повременить с показом этого фильма дочери.