«Мы поняли, что есть взаимные чувства, и начали встречаться. Но наши отношения продлились недолго....
Анастасия Панина Филипп Гончаров«Мы поняли, что есть взаимные чувства, и начали встречаться. Но наши отношения продлились недолго. Тогда решили, что нужно сделать паузу, чтобы понять, действительно ли мы созданы друг для друга. Просто мы, наверное, испугались... Эта пауза дала возможность проверить свои чувства и серьезность намерений», — рассказывает актриса Анастасия Панина.
— Настя, скоро на канале «Домашний» выйдет сериал «Доктор Надежда». Наверное, интересно, но в то же время и сложно играть хирурга?
— Да, это действительно именно так. Моя героиня, женщина-хирург, Павлова Надежда Викторовна — специалист, обладающий и интуицией, и глубокими профессиональными знаниями. Это очень редкое сочетание. Надежда быстро ставит диагноз и никогда не ошибается. Про таких людей, как она, говорят — «поцелованные Богом». Поэтому Павловой в мужском коллективе достаточно комфортно — все к ней прислушиваются. Но вместе с тем кто-то ее любит, а кто-то не может смириться с ее талантом.
Мне очень нравится эта героиня. Она профессиональная, сильная, волевая, но при этом Надя прежде всего — женщина, и ей хочется взаимопонимания, гармоничных отношений и любви. Хочется, чтобы был рядом мужчина, который возьмет за руку и поведет за собой.
— Как вы готовились к роли?
— Перед тем как приступить к съемкам, я изучала с консультантами (действующими хирургами, работающими по профессии) инструментарий, училась правильно держать скальпель, делать надрез, шить. Хирургическая игла — специфическая, изогнутая. Когда делаешь стежок, нужно поддеть нитку, потом взять пинцетом, перехватить зажимом, затем снова взять пинцетом. Зашить и сделать правильный узел — это целая история. Кропотливый труд.
Консультанты присутствовали на съемочной площадке и во время каждой операции, следили за тем, чтобы все было правильно. Также мы смотрели видеоматериалы. В кадре наши руки, и важно, чтобы все выглядело правдоподобно.
— Не посетила мысль: эх, надо было стать врачом, людям помогать?
— Нет, такой мысли не было. Но профессии схожи. Как и врачи, актеры не принадлежат себе, им также свойственна полная самоотдача. Это миссия. Актеры ведь отчасти врачеватели душ.
«Перед съемками я с консультантами (действующими хирургами) училась правильно держать скальпель, делать надрез, шить. В кадре наши руки, и важно, чтобы все выглядело правдоподобно» С Иваном Бровиным в сериале «Доктор Надежда». 2021 г. канал «Домашний»— Настя, вы рассказывали, что попали в профессию случайно. Сейчас, спустя годы, считаете, что оказались на своем месте?
— Да, абсолютно, я на своем месте. И сейчас, спустя годы, думаю, что это произошло не случайно. Так должно было быть, это предопределение свыше. Это судьба. Я родилась в городе Северо-Задонске, в Тульской области. Занималась спортом. Мне было 17 лет, когда я, мама и сестра переехали в Москву. В те годы заводы и фабрики закрывались, маленькому городу сложно было выдержать перемены, происходившие в стране. Я окончила школу и понимала, что для самореализации и развития нужно переезжать. А мама к тому времени рассталась с папой, и ей тоже требовалось что-то поменять в своей жизни. Четкого понимания, чем хочу заниматься, на какую профессию учиться, не было. Это был 2000 год. Миллениум. Свободного времени было много, и я познавала город, жизнь, себя.
Один замечательный человек показал мне газету, в которой я прочитала объявление и пошла на кастинг сериала «Бедная Настя», его проводила кинокомпания «Амедиа». Они искали новые молодые лица не только по театральным вузам, но и по городам. Хотели создать для непрофессиональных людей экспресс-курсы актерского мастерства, театральную школу и обучать их там несколько месяцев, а потом задействовать в проекте. Так они и сделали. Я пришла на кастинг, причем в свой день рождения, 15 января. Это была стандартная запись на камеру, я просто представилась и ушла. В апреле мне перезвонили и сказали, что я понравилась и меня хотят посмотреть педагоги из Школы-студии МХАТ. Я пошла. Претендентов было несколько десятков тысяч, но из этого количества выбрали только 30 человек, и нас стали обучать актерскому мастерству. И мне это очень понравилось. Захотелось и дальше двигаться в этом направлении, развиваться и совершенствоваться.
— Что это были за курсы?
— Это был своего рода эксперимент: набрать людей, которые не имеют отношения к этой профессии, и по ускоренной программе обучить их актерскому ремеслу. Мы учились с десяти утра до одиннадцати вечера каждый день. У нас была стандартная программа актерского вуза: мастерство два раза в день, утром и вечером, сценическая речь, хореография, сценическое движение, этикет. Все как в театральном институте, только без общеобразовательных предметов. Эти курсы были абсолютно бесплатными, более того, нам платили стипендию. Параллельно проходили пробы в сериал «Бедная Настя», съемки которого должны были начаться в сентябре. Меня утвердили на роль одной из сестер Долгоруких. И вот тут мне пришлось принимать одно из самых важных решений: сниматься в сериале или учиться в Школе-студии МХАТ, куда я поступила после курсов?
— Как это получилось?
— Одним из преподавателей на курсах был декан актерского факультета Школы-студии МХАТ Сергей Иванович Земцов, который сводил нас на показ к своим студентам. Мы настолько были очарованы увиденным, что десять человек из тридцати, и я в том числе, набрались смелости и попробовали поступить в Школу-студию. Помню, я тогда решила, что буду учиться только здесь, и если не поступлю, то мне не нужно этим заниматься. В итоге на бюджет взяли троих при конкурсе 450 человек на место. И это было из области фантастики, конечно. Когда меня назвали, даже прошиб холодный пот. Я не сразу поняла, что это моя фамилия прозвучала. (Улыбается.) И сейчас, когда я об этом говорю, у меня мурашки по коже... В тот год набирали замечательные педагоги: Роман Ефимович Козак, Дмитрий Владимирович Брусникин, Алла Борисовна Покровская. И 1 сентября они сказали, что нужно принять решение: съемки или учеба. Я выбрала учебу, отказавшись от роли в сериале, который в итоге стал очень популярным. Конечно, если бы была возможность совмещать Школу-студию и съемки, я бы так и сделала. Но это не приветствовалось, особенно в первый год обучения. Что, безусловно, правильно.
Учиться было сложно, но очень увлекательно. Я окончила Школу-студию с красным дипломом, а также получила премию Москвина-Тарханова как лучшая студентка по движенческим дисциплинам — до этого ее давали только мальчикам. И мастер курса Роман Ефимович Козак, который на тот момент был художественным руководителем Театра имени А. С. Пушкина, пригласил меня к себе в театр, в котором я работаю до сих пор.
— Когда вы решили стать актрисой, как ваши родители отреагировали? Они ведь к творческим профессиям не имеют отношения?
«То, как я попала в актерскую профессию, — это абсолютная удача. Спустя годы думаю, что это произошло не случайно. Так должно было быть, это предопределение свыше. Это судьба» Филипп Гончаров— Родители поддержали меня в моем выборе, хотя и переживали, понимая, что быть актером — это адский труд. Бессонные ночи, постоянные перелеты, смены по 12 часов, съемки на морозе… Профессию излишне романтизируют, а ведь она действительно очень сложная! Подвижная психофизика, так как идет колоссальная нагрузка на нервную систему. И потом, это — работа, то есть этим ты зарабатываешь себе на жизнь. Снимаешься — есть деньги, а если нет ролей?
— На заре карьеры вы сказали: «Актер не должен отказываться от работы». С тех пор не изменили своего мнения? Вообще ни от чего не отказываетесь?
— Мне как-то не доводилось это делать. Только если у меня нет времени: репетиции в театре или занята в другом проекте. Это здорово, когда есть выбор и можно сниматься там, где тебе интереснее. Но если выбора нет, зачем отказываться?
— Как реагируете, когда вас не утверждают в понравившийся проект?
— Сейчас нормально. (Улыбается.) В моей жизни были безрезультатные пробы и кастинги. Раньше реагировала острее, ждала звонка, хотелось сниматься. После «Скалолазки...» (а это был первый фильм, где у меня главная роль) вообще не поступало никаких предложений, наступило затишье. Конечно, было неприятно. Но я не сходила с ума. И вообще, если утвердили не тебя, а кого-то другого, значит, кто-то сделал это лучше, чем ты. Это как в спорте. Значит, ты не выложился полностью, если не занял никакого места на пьедестале.
— После «Физрука» у вас тоже был период, когда не было предложений. Как думаете, почему?
— Может быть, получилось ярко сыграть. (Улыбается.) Проект принес зрительскую любовь. Героиню полюбили, и долго еще я сталкивалась с тем, что меня ассоциировали с Татьяной Александровной. Иногда называли не Настя, а Татьяна. (Улыбается.) Но я к этому нормально отношусь. Это говорит о том, что удалось достоверно передать образ учительницы Татьяны Александровны Чернышовой. Вообще замечательный был проект. И выстрелил он во многом благодаря Дмитрию Владимировичу Нагиеву, его профессионализму и искрометному юмору. Мы много импровизировали, и все шутки, которые придумывал Дмитрий Владимирович, вошли в сериал.
Другой вопрос, что потом мне пришлось долго доказывать: «Ребята, я могу играть не только это!» (Улыбается.) Сейчас уже все сдвинулось с места, и теперь мне предлагают разноплановых героинь.
— Вам больше нравятся мелодрамы или комедии?
«Когда-то мне, как актрисе, дали хороший совет. Надо представить, будто наша душа состоит из ящичков. И одна из задач — научиться в секунду открывать нужный ящик: ненавижу, люблю, злюсь и так далее» Филипп Гончаров— Мне все нравится. В институте говорили: «Героинь ты еще поиграешь, поэтому достаем из тебя острохарактерную актрису!» За что я, конечно, очень благодарна педагогам. Но героинь тоже нужно уметь играть. Достоверно передавать эмоции, переживания, и плакать в кадре так, чтобы зрители верили и сопереживали тебе, а не отворачивались равнодушно.
— Какой у вас самый любимый проект?
— В каждом проекте есть частичка моей души, моего сердца. Так я устроена: если пускаюсь в это плавание, то отдаюсь процессу целиком и полностью. Стараюсь сделать максимум возможного, работать на 100 процентов. Хотя я лишь винтик огромной производственной машины под названием «кино». Одно звено. В совокупности это большая команда, которая работает над проектом, — режиссерская и операторская группы, гримерный и костюмерный цеха, художники, реквизиторы, ассистенты. Плюс озвучание и постпродакшен. Трудится огромное количество людей, и все складывается тогда, когда каждое из звеньев на своем месте. И все стремятся к положительному результату.
— Обычно так говорят о спорте...
— Я в детстве занималась художественной гимнастикой. Но в какой-то момент поняла, что спорт — совершенно не мое. В тринадцать лет я бросила гимнастику и потом еще думала: зачем мне вообще это было надо? Сейчас понимаю, что спорт сформировал во мне определенные качества, которые помогали, помогают и будут помогать и в жизни, и в профессии. Стремление двигаться вперед, умение ставить задачи и выполнять их, трудиться, не жалея себя, — все оттуда. То, как я попала в актерскую профессию, — это абсолютная удача. Но дальше все зависело от меня. Нужно было много работать, в том числе и над собой, постигать что-то новое, постоянно чему-то учиться. Для этого требовалось трудолюбие, целеустремленность, терпение и многие другие качества, которые развил во мне спорт.
— А как появился Театр имени Пушкина в вашей жизни?
— На первом курсе после двух недель обучения из нас отобрали восемь человек для участия в массовке в спектакле «Ромео и Джульетта», так я и оказалась на сцене этого театра. Потом стала участвовать и в других его постановках. А после окончания Школы-студии МХАТ Роман Ефимович Козак пригласил в труппу. По окончании обучения попасть в театр к своему же мастеру — это большая удача. Не было никаких сомнений и размышлений, я не ходила на прослушивания куда-то еще. Театр имени А. С. Пушкина — абсолютно мое место.
— Не было мысли уйти из театра, если будет много интересных проектов и совмещать станет сложно?
— Нет, не было. Очень люблю театр, ведь это постоянный тренинг. Как в спорте опять же (улыбается), качаешь пресс — он есть, не качаешь — нет. Театр требует особого профессионализма, у тебя нет права на ошибку. Ты не можешь после начала спектакля сказать: «Извините, можно еще один дубль, я еще раз начну?!» (Улыбается.) Театр более живой организм, более честный. Есть возможность прожить жизнь персонажа от начала и до конца, быть здесь и сейчас.
«Если у нас с мужем вдруг появляется несколько свободных дней, то мы можем быстро собраться и куда-то уехать. Например, свои тридцать лет мне захотелось отметить в Париже, на Эйфелевой башне. И муж сделал мне такой подарок» Филипп Гончаров— Со своим мужем Владимиром Жеребцовым вы в театре познакомились?
— Да, когда я студенткой впервые пришла в Театр Пушкина. Володя играл Ромео в том самом спектакле, в который мы вводились, когда я училась на 1-м курсе института. А через несколько лет мы встретились в спектакле «Пули над Бродвеем» Евгения Писарева. Это была моя первая большая роль на театральной сцене. Мы играли мужа и жену. Понравились друг другу, но очень долго ничего между нами не происходило. Потом мы все-таки поняли, что есть взаимные чувства, и начали встречаться. Но наши отношения продлились недолго. Мы решили, что нужно сделать паузу, чтобы понять, действительно ли мы созданы друг для друга. Мы, наверное, испугались. Подумали, а вдруг это просто служебный роман. Эта пауза дала возможность проверить свои чувства и серьезность намерений.
— Как Владимир отреагировал на эту паузу?
— Стоически. (Улыбается.) Владимир тоже очень серьезный человек. Мы оба понимали, что если создавать семью, то крепкую, чтобы в ней рождались дети. Нас снова соединил театр, мы начали репетировать спектакль «Письмо счастья». Больше не расставались. (Улыбается.) Сейчас мы с Владимиром снова играем вместе — в спектакле «Дорога перемен».
— Актрисы делятся на два лагеря: одни считают, что мужья-актеры — самовлюбленные и непостоянные, а другие — что только люди этой профессии способны понять жену-актрису.
— Если люди любят друг друга, то какая разница, кем они работают?! Если говорить о нас, то я очень рада, что мы занимаемся одной профессией. У нас больше возможности понять друг друга.
— А нет у вас профессиональной ревности друг к другу? Не мешает, если кто-то из вас становится более известным, востребованным?
— Нет, конечно, это глупо. Если случаются такие вещи, значит, у людей какие-то внутренние проблемы. Мы с Володей радуемся успехам друг друга. Ну как можно не радоваться, когда у любимого человека все получается, когда у него хороший большой проект, интересная творческая задача?! И мы любим работать вместе: и в театре, и в кино. Владимир суперпрофессионал, человек, стопроцентно владеющий актерским мастерством. Это очень редкое качество на сегодняшний день. (Улыбается.)
— Сколько раз вы снимались в кино вместе с мужем?
«Когда я в командировке, мы с дочкой созваниваемся каждый вечер по видеосвязи. А если я долго отсутствую, мы зачеркиваем дни в календаре. В последний раз меня не было 21 день. К счастью, такое случается редко» Филипп Гончаров— Пять. В проекте «Физрук» Владимир играл моего парня, в «Лжи во спасение» — мужа, в фильме «Горная болезнь» мы играли любовников, в «Объявлен мертвым» мы сыграли мужа и жену, в картине «Суррогатная мать» — тоже мужа и жену. Хотелось бы вместе сняться в таком проекте, как «Мистер и миссис Смит», например. Такая история нам бы очень подошла. (Улыбается.)
— С профессиональной ревностью понятно. А просто по-женски вы мужа ревнуете?
— Ревную. И Владимир ревнует. И это нормально, мы же живые люди. Но мы доверяем друг другу, а это главное.
— И у вас не возникает никаких разногласий?
— Нет, нам некогда. (Улыбается.) Конечно, мы можем вспылить, но я даже сейчас не вспомню, из-за чего именно. И я бы не назвала это разногласиями. Просто мы оба очень вспыльчивые. Но в то же время быстро отходим. Вот еще один плюс того, что мы занимаемся одной профессией. Другой человек мог бы обидеться, а мы даем друг другу возможность остыть, потому что понимаем, что происходит. А случается это из-за того, что психика абсолютно расшатанная, подвижная. Но если психика не подвижна, невозможно работать в нашей профессии.
Когда я училась, Роман Ефимович Козак говорил, что надо представить, будто наша душа состоит из ящичков. И одна из задач — научиться в секунду открывать нужный ящик: ненавижу, люблю, злюсь и так далее.
— А ваша дочь Саша хочет быть актрисой?
— Мы спрашивали Сашу об этом, она отвечает: «Нет, нет и нет». Ей 11 лет, и пока сложно сказать, кем она будет. Этого никто не знает. Но если Саша захочет стать актрисой, никто из нас не станет препятствовать. А сейчас мы стараемся создать комфортные условия для выбора, чтобы у нее была возможность понять, чем действительно хотелось бы заниматься. Это очень сложный вопрос. Помимо основной школы Саша ходит в музыкальную школу, занимается вокалом, поет в хоре, играет на фортепиано, на гитаре, учит иностранные языки. Еще ходит в бассейн, занимается балетом.
— В балетной школе?
«Меня часто спрашивают, есть ли у меня хобби. Я отвечаю: «Мое хобби — это мой ребенок». Как только появляется свободная минута — все, я с семьей. И Владимир тоже» С мужем Владимиром Жеребцовым и дочерью Александрой. 2021 г. из личного архива Анастасии Паниной— Да, это именно школа, не балетное училище. Занятия три дня в неделю, классика полтора часа, станок, балетная гимнастика, все как полагается. Они уже встали на пуанты. Раз в полгода отчетный концерт на сцене. С ними выступают солисты Большого театра.
— Ну у нее и нагрузка! Обычно такое количество детских занятий требует больших усилий и от взрослых. Кто в вашей семье больше занимается воспитанием дочери?
— Нормальная нагрузка для ребенка в сегодняшнее время. Когда мы отсутствуем, Сашей занимается бабушка — моя мама, Валентина Леонидовна, и дочке в этом смысле повезло. Я очень благодарна маме: она взяла на себя эту ответственность, и я могу быть спокойна. А мы, естественно, уделяем Саше все свое свободное время.
— А как ваша одиннадцатилетняя дочь реагирует на постоянное отсутствие родителей? У вас нет чувства вины за то, что вы недодаете ей внимания?
— Нет. Наша с Володей занятость — это данность, и мы все вместе в ней живем. И Саша в этой данности с рождения. Конечно, если бы не мамина помощь, то оставлять ребенка с няней или с другим человеком было бы сложнее, я была бы не так спокойна. И, к счастью, в нашем современном мире, в век информационных технологий можно всегда быть на связи. Когда я в командировке, мы созваниваемся каждый вечер по видеосвязи. Желаем друг другу спокойной ночи и доброго утра, я в курсе, что Саша ела в школе, какое у нее настроение. Саша рисует мне рисунки, и я беру их с собой. (Улыбается.)
А еще, если я долго отсутствую, мы зачеркиваем дни в календаре. В последний раз меня не было дома 21 день. К счастью, такое случается редко.
— Это ваш максимум?
— Да, максимум. И это было сложно. Я очень скучала. Но ничего не поделаешь, приходится мириться с тем, что сейчас происходит в мире. Проблемы с перелетами, с пересечением границ. Зато у нас есть даты, которые мы никогда не занимаем работой: дни рождения, Рождество, 1 Сентября, дни перед 1 Сентября и после, стараемся заранее спланировать отпуск. Эти дни мы называем семейными. (Улыбается.) Так что мы — мегародители, и Сашуля — мегадочь. (Улыбается.) Все свободное время проводим с ребенком. Меня часто спрашивают, есть ли у меня хобби. А я всегда отвечаю: «Мое хобби — это мой ребенок». Как только появляется свободная минута — все, я с семьей. И Владимир тоже.
— Трудно не видеться с мужем 21 день?
«Если люди любят друг друга, то какая разница, кем они работают?! Я очень рада, что мы с мужем занимаемся одной профессией. У нас больше возможности понять друг друга» Филипп Гончаров— Мы так же каждый день видим друг друга по видеосвязи. (Улыбается.) И потом, после долгого расставания ярче встречи. У нас любовь расстоянием проверяется. Бывает, что я приезжаю, а Владимир, наоборот, уезжает.
— А вдвоем путешествуете?
— Обязательно. Кстати, давно уже никуда не ездили, надо что-то придумать. (Улыбается.) Если у нас вдруг появляется несколько свободных дней, то мы можем быстро собраться и куда-то уехать. В этом смысле мы очень мобильные. Например, свои тридцать лет мне захотелось отметить в Париже, на Эйфелевой башне. Муж сделал мне такой подарок.
Статьи по теме:
Комментарии (0)