Александр Щербаков, которого Иосиф Сталин называл своим «маршалом пропаганды», скончался на следующий день после капитуляции фашистской Германии. По иронии судьбы, смерть начальника Совинформбюро была использована властью в пропагандистских целях – Щербакова объявили первой жертвой «врачей-убийц».
Смерть Щербакова
9 мая 1945 года оперативная сводка Совинформбюро сообщила о массовой сдаче в плен немецких войск. Особое значение эта радостная новость имела для человека, который всю войну возглавлял Совинформбюро – генерал-полковника Александра Щербакова.
Сталин не случайно назначил Щербакова на ответственную должность главного пропагандиста. За его плечами была безупречная партийная карьера – в свои 39 лет он уже занимал ключевой пост первого секретаря Московского обкома партии.
С 1942 года Щербаков также стал начальником главного Политуправления Красной Армии. Соединение нескольких должностей в одних руках позволило избежать трений между командованием и средствами массовой информации. Именно Щербаков решал, какие факты из сводок Генштаба следует выдавать в печать и радиоэфир, и чем их нужно «разбавить». Именно Совинформбюро, регулярно опровергая клевету доктора Геббельса, создавало «каноничную» картину Великой Отечественной войны. Сталин настолько доверял Щербакову, что мгновенно подписывал бумаги, если они уже были одобрены начальником Совинформбюро.
Однако долгожданный День Победы Александр Щербаков встретил на больничной койке. Его состояние ухудшилось ещё в конце 1944 года, а весной у чиновника случился инфаркт миокарда. По настоянию врачей с апреля 1945 года Щербаков соблюдал постельный режим в подмосковном санатории «Барвиха». 9 мая высокопоставленный пациент уговорил медиков отпустить его домой, в Москву. В ночь на 10 мая у Щербакова вновь случился инфаркт – на сей раз обширный. Спасти его не удалось.
Расследование
Тот факт, что видный партийный деятель скончался в знаменательную дату, не особенно привлёк внимание ЦК. Смерть имела рациональные объяснения – организм Щербакова был изношен нагрузками военных лет, ехать в столицу на автомобиле в его состоянии не стоило. Кроме того, есть свидетельства, что шеф Совинформбюро не выдержал и «принял на грудь» по случаю грандиозного праздника.
«Умер от сердечного приступа после сильного запоя», – писал о Щербакове Никита Хрущёв.
«Дело Щербакова» неожиданно всплыло, когда спустя пять лет сотрудники НКВД задержали консультанта лечебно-санитарного управления Кремля, кардиолога Якова Этингера. Титулованный профессор привлёк внимание чекистов своими оппозиционными взглядами. Например, в разговоре с приёмным сыном Этингер неосторожно позволил себе такую фразу: «Героем стал бы тот, кто освободил страну от такого чудовища, как Сталин».
С ноября 1950 года Этингера допрашивал старший следователь МГБ, подполковник Михаил Рюмин. В письме к Сталину Рюмин докладывал:
«Рассказав подробно о проводимой вражеской деятельности, Этингер признался также и в том, что он, воспользовавшись тем, что в 1945 году ему было поручено лечить товарища Щербакова, делал всё для того, чтобы сократить последнему жизнь».
Повод ненавидеть Щербакова у профессора имелся. Согласно материалам дела, Этингер негативно отзывался о начальнике Совинформбюро, которого наряду с Маленковым он считал вдохновителем антисемитизма в стране (что, к слову, вполне соответствовало истине).
«Вредительское лечение», по версии Рюмина, состояло в назначении Щербакову сильнодействующих средств в неправильных дозах и установлении «пагубного» для него режима. В этом «еврейскому буржуазному националисту» Этингеру помогал Роман Рыжиков, заместитель главврача санатория.
Впоследствии, в 1952 году, «криминальный характер» лечения подтвердили судмедэксперты, осмотревшие сохранённое в спецрастворе сердце Щербакова. Однако Яков Этингер до этого не дожил. Рюмин водворил обвиняемого в самую сырую и холодную камеру Лефортовской тюрьмы. Здесь у Этингера начались приступы грудной жабы. Не выдержав тяжёлых условий, 2 марта 1951 года 64-летний профессор скончался.
Расследование «убийства» Щербакова стало началом громкого «дела врачей», которое «раскручивалось» несколько лет. Давно покойный Этингер фигурировал в списке «вредителей в белых халатах», опубликованном в 1953 году. Однако после смерти Сталина власти официально признали, что «показания» доктора Этингера были вымышленными. «Дело врачей» закрыли в апреле 1953 года. А ещё через год в подвалах Лубянки распрощался с жизнью чекист Рюмин.
Тимур Сагдиев
Комментарии (0)