Когда София поставила подпись под последним листом в банке, будто невидимая тяжесть сползла с её плеч. Кредит подтверждён. Дом — теперь её собственность. Небольшой, с верандой и яблонями на окраине — именно такой, какой она представляла, когда только начинала преподавать и откладывать деньги.
На первый взнос помогли родители: мать сдала в ломбард старые украшения, отец снял часть накоплений. София заверила их, что обязательно всё вернёт, но они лишь махнули рукой:
— Это для тебя, доченька. На будущее.
Остальное она тянула сама. Каждый месяц переводила платежи вовремя — из своей небогатой зарплаты. Никакой поддержки — только её усилия, её ответственность.
Когда ей передали ключи, она минут десять стояла перед крыльцом, не решаясь войти. Потом глубоко вдохнула, повернула ключ — и переступила порог. Пахло свежей побелкой, половицы поскрипывали, комнаты звенели пустотой. Всё принадлежало ей. Целиком.
Она прошлась по дому, заглянула во все углы: просторная гостиная, кухня с дверью на веранду, две небольшие спальни наверху. Скромно — но своё.
София достала телефон и набрала жениха, Кирилла.
— Я получила ключи! Приезжай взглянуть.
— Прекрасно! Через час буду.
Кирилл явился с букетом и шампанским. Они вместе прошли по комнатам, обсуждая, где поставить диван, какие шторы выбрать, как посадить цветы перед домом.
— Представляешь? — сказал он, опираясь о перила веранды. — Мы тут заживём по-настоящему.
— Уже вижу, — улыбнулась София. — Летом будем пить чай на ступеньках.
Они чокнулись пластиковыми стаканами — за новый дом.
Свадьбу сыграли через пару месяцев. Небольшую, без лишнего блеска: роспись и тихий ужин с близкими. София была счастлива. У неё появилась семья, и они с Кириллом начинали новую жизнь — в её доме.
Кирилл переехал сразу. Две сумки да коробка с книгами — вот всё его добро. София выделила ему половину шкафа, место в ванной.
— Чувствуй себя свободно, — сказала она.
— Постараюсь, — мягко ответил он.
Первые месяцы тянулись ровно: вместе завтракали, по вечерам смотрели сериалы, по субботам выбирались за продуктами. Тихая семейная рутина.
Кредит София продолжала платить самостоятельно. Кирилл иногда пытался предлагать помощь, но она отказывала. Дом оформлен на неё — и это её обязательства.
Кирилл по дому всё же помогал: подчинил кран, перекопал грядки, перекрасил забор. София была благодарна.
Казалось, всё идёт благополучно — пока однажды Кирилл не сказал:
— Мама просит приехать. Хочет посмотреть дом. Можно?
София не подумала бы возражать.
Арина Дмитриевна появилась в субботнее утро. София встретила её учтиво:
— Здравствуйте, проходите.
Будущая свекровь кивнула, не произнеся ни слова, вошла в дом и начала пристально всё разглядывать. Алчная, цепкая оценка в глазах Софии не понравилась. Когда Арине Дмитриевне показалось, что в гостиной диван стоит «странно», она недовольно поджала губы.
— Ну что, покажешь комнаты? — уже поднимаясь по лестнице, бросила она.
София пошла следом. Арина Дмитриевна открывала шкафы, проводила пальцем по полкам, проверяла углы. В спальне заявила:
— Обои бы сменить. Уж больно выцветшие.
— Мы их полгода назад клеили…
— Полгода — это уже давно. Цвет неудачный.
София промолчала.
На кухне свекровь заглянула в холодильник:
— Продуктов мало. Вы так голодаете?
— Мы нормально питаемся. Я закупаюсь раз в неделю.
— Раз в неделю?! Неправильно. Надо каждый день покупать свежее.
София сдержалась.
За обедом критика не прекращалась: суп недоварен, мясо пересохло.
— Сейчас молодёжь разучилась хозяйничать, — подытожила гостья.
Кирилл молчал, уткнувшись в телефон, и Софию это резало сильнее всего.
После обеда свекровь неожиданно объявила:
— Я побуду у вас несколько дней. Помогу вам, раз уж тут всё вразнос.
— Но… мы договаривались только о выходных…
— Не переживай. Я непритязательная.
София хотела возразить, но Кирилл едва заметно покачал головой.
Несколько дней превратились в неделю. Арина Дмитриевна вела себя как хозяйка: перестирала полотенца, переставила посуду, выкинула половину комнатных растений как «пылесборники». Каждый вечер София возвращалась в дом, узнавая его всё меньше.
Советы свекрови звучали бесконечно. Она вздыхала, что София должна быть благодарна судьбе, что Кирилл вообще на ней женился, и что «жена обязана быть покладистой».
София держалась. Но внутри нарастало чувство вторжения.
Однажды, вернувшись домой, она увидела огромную кричащую розовую вазу.
— Это что?
— Купила. Твоя старая была безвкусной.
— Та ваза — подарок от моей мамы.
— Тем более, пора заменить.
София ушла, чтобы не сорваться, и позвонила матери. Та сказала мягко, но твёрдо:
— Доченька, у тебя есть право решать, кто живёт в твоём доме.
Через месяц София решилась на ремонт спальни. Обои действительно начали тускнеть. Она давно хотела обновить комнату. Сообщив за ужином о приходе мастеров, она получила резкий окрик:
— Какой ещё ремонт?!
— Обычный. Комната моя, решение моё.
— Это семейный дом! Я тоже здесь живу!
— Вы — гостья. И я прошу вас уважать мой выбор.
Арина Дмитриевна вспыхнула:
— Как ты разговариваешь со мной?! Я старшая!
— Возраст не даёт права распоряжаться чужим домом, — сказала София уже холодно.
На следующий день свекровь сама вызвала Софию в гостиную. На столе лежала стопка бумаг.
— Садись.
София села.
— Вот договор. Ты переписываешь дом на меня. Так будет правильно.
София приподняла брови:
— Это вы серьёзно?
— Абсолютно. Я вырастила Кирилла, вкладывала силы и здоровье. Пора вернуть. Подписывай.
— Нет.
— Учительская зарплата — смешные деньги! Ты родители попросила — вот и всё!
София поднялась:
— Дом — мой. Я никому его не уступлю.
В этот момент в комнату вошёл Кирилл. Мать набросилась на него:
— Скажи ей, чтобы подписала!
— Мам… но ведь дом её…
— И что? Ты мой сын! Значит, и дом общий!
Кирилл отступил, растерянно моргая. София смотрела на него, ожидая, что он наконец-то встанет на её сторону.
Но он просто молчал.
Арина Дмитриевна сорвалась:
— Подписывай немедленно!
— Нет, — повторила София. — Никогда.
Тогда свекровь рванула в спальню и начала выбрасывать Софиины вещи прямо на пол.
— Что вы творите?!
— Выселяю тебя! Раз ты не понимаешь иначе!
София не стала больше терпеть. Она вытащила телефон:
— Алло, полиция? У меня в доме постороннее лицо портит имущество.
Свекровь застыла:
— Ты что, обалдела?!
— Дала адрес и вызвала наряд.
Когда полицейские приехали, София предъявила документы. Арина Дмитриевна кричала, что она «мать Кирилла», но офицер только сухо ответил:
— Дом оформлен на хозяйку. Проживать вы тут не имеете права.
София составила заявление о незаконном проживании и порче имущества. Свекрови велели собрать вещи и покинуть дом. Она визжала, обвиняла всех в предательстве, но через десять минут стояла за калиткой.
— Ты ещё пожалеешь! — шипела она.
— Всего доброго, — ответила София.
Когда дверь закрылась, Кирилл тихо спросил:
— Зачем ты так?.. Она же моя мама.
— А я — твоя жена. И ты позволял ей разрушать мою жизнь.
— Может, ты перегнула?
— Нет. Дальше так жить нельзя.
Кирилл ушёл в спальню. Через полчаса вышел с сумкой.
— Я пойду к маме. Она одна.
— Иди.
София закрыла дверь за ним и долго стояла, прислонившись к ней лбом.
На следующий день она заказала замену всех замков и установку сигнализации. К вечеру дом был защищён лучше прежнего.
Кирилл писал сообщения — София их удаляла.
Потом пришло письмо от адвоката: Кирилл требовал долю в доме за «помощь в ремонте». Юрист только усмехнулся:
— Он не имеет прав. Дом куплен до брака.
София подписала отказ. Через месяц подала на развод. Кирилл не сопротивлялся.
Развод оформился быстро. Никаких детей, никакого совместного имущества. Дом остался за Софией.
Весной она закончила ремонт спальни — обновила обои, светильники, текстиль. Комната стала светлой, спокойной. Она стояла на пороге и ощущала: всё, что здесь происходит, зависит только от неё.
Однажды позвонила незнакомая женщина:
— София Валерьевна? Я Эмма Михайловна, мама Кирилла… бывшего. Я хотела извиниться за поведение Арины. Кирилл рассказал. Вы поступили правильно.
— Спасибо, — сказала София после паузы. — Но мне важнее просто жить спокойно.
— И я желаю вам именно этого.
После ремонта София долго сидела на веранде, слушая пение птиц. Дом стал тихим — но эта тишина была новой, светлой. Не пустой, а освобождающей.
Теперь она могла решать сама. Что ставить в доме, кого пускать, как жить.
Она закрыла дверь, и новый замок щёлкнул уверенно.
Сигнализация мигнула красным огоньком.
Дом защищён.
И она — тоже.
Это было начало её новой жизни.
И впервые София чувствовала себя по-настоящему свободной.
Комментарии (0)