Смартфон мужа будто обжигал ладони, хотелось просто выпустить его на землю. Даже холодный осенний ветер, свободно гулявший через невысокий ограждающий бордюр на втором этаже ресторана, не мог остудить жар, охвативший меня.
Щёки горели, а взгляд расплывался.
Медленно, будто опасаясь промахнуться мимо стола, я положила аппарат экраном вниз и машинально поправила на коленях плед, не чувствуя ни холода, ни шероховатой ткани.
Рыжик…
Как нелепо. Меньше всего Лев был похож на милого зверька. Почти двухметровый, подкачанный постоянными тренировками, с жёстким прищуром, квадратной челюстью и непоколебимой уверенностью в себе.
Этому человеку место лишь в бизнес-джунглях… таких наверх выталкивает только собственная ярость, они грызут дорогу зубами… и вдруг «рыжик».
Меня тряхнуло от мысли, что этот уверенный в себе мужчина нежно прижимал к себе не только меня. Неужели я — лишь одна из списка?
Я прикрыла глаза, глубоко вдохнув, и потянулась к кружке. Рука неприятно дрожала, выдавая чувства, с которыми я ещё даже не успела разобраться.
Кружка тонко звякнула о блюдце.
Как же жаль, что мне нельзя заказать что-нибудь крепче. Пусть алкоголь не стал бы лекарством, но, возможно, смыл бы эту тягучую, холодную пустоту.
Ветер взвыл ещё раз, листья зашелестели, пахнув сыростью и прелью. Я раньше обожала осень — неужели теперь буду ненавидеть?
А ведь отдых начинался великолепно.
Неделя в Карелии должна была стать сказкой. Перерыв от суеты, от офисов, от миллионов людей вокруг. Только мы вдвоём на фоне золотого леса. Мы и шестая годовщина. Мы и… любовница мужа, сообщившая о ребёнке.
Я с неприязнью посмотрела на его новенький телефон и едва удержалась от желания швырнуть его вниз, чтобы хвалёная защита треснула по швам. Чтобы экран стал таким же расколотым, как моё сердце.
Шесть лет! Шесть идеальных лет! Чего этому самцу не хватило?!
Ногти впились в дерево, оставляя борозды. Я отодвинула телефон — ещё разобьётся раньше времени, а вдруг мне потом придётся тыкать Льва в это сообщение, как котёнка?
От этой мысли мне стало по-настоящему дурно.
Как он вообще дошёл до измены? Почему?
Что в этой курице лучше меня? Да ещё и это мерзкое «рыжик»…
Будто в дурной комедии оказалась. Стоит мужу выйти в туалет — и на экране его телефона всплывает правда.
Смешно и больно одновременно.
Но тут я почувствовала его взгляд.
Лев шёл через зал, смотря только на меня. Так же, как с первой встречи: горячо, собственнически, будто одним только взглядом обещал, что стоит нам остаться наедине — и…
Я отвернулась.
Интересно, на свою «рыжую лисицу» он тоже так смотрит?
– Я уже оформил ужин. Нам занесут его прямо в номер, чтобы никто не мешал… – с вульгарной ухмылкой сказал он, чмокнув меня в щёку и усаживаясь напротив. – Задолбали на работе. Как вспомню последний договор — так хочется остаться в этой тишине ещё на месяц.
Я почти ничего не слушала — только одно слово зацепило. Ну конечно. Сам себя точно назвал.
Пёс. Кобель. Завидел где-то течную — и вперёд…
Я постаралась сохранить спокойствие, отпив из чашки. Может, плеснуть ему этим чаем в лицо?
Или дать шанс объясниться?
А вдруг я ошиблась?
– Ты какая-то странная сегодня, Лена, – нахмурился Лев, подзывая официанта и заказывая напиток. – Тебе дядя позвонил? Проблемы по проекту?
Я скривилась. Последний проект, который он не хотел вспоминать, был и моей головной болью. Клиент вымотал всю душу, а Лев, как замдиректора, возвращался раздражённым, заставляя меня всё переделывать. На кону явно стояла крупная сумма.
Вот он — минус работать с мужем. Начальник всегда рядом.
Ха. А другой минус я даже не предвидела. Если мы расстанемся — работу придётся менять.
Что-то подсказывало: дядя оставит Льва, как золотую рабочую лошадь, и спокойно выкинет меня — обычного дизайнера.
– Лена? – напомнил он о себе.
– Нет, дядя не звонил. Просто пришло сообщение, – сказала я. Когда Лев кивнул и вернулся к стейку, я добавила: – Сообщение… для тебя. Рыжик.
Он резко вскинул голову. Скулы заострились, глаза забегали. Так он выглядел только на важных переговорах, где приходилось отбиваться от клиентов, а не от собственной жены.
– Кто тебе позволил брать мой телефон? – холодно спросил он.
Типичная реакция. Конечно. Оправдываться он не собирался.
– С каких пор это запрещено? …рыжик?
По его лицу скользнуло отвращение.
– Не называй меня так.
– Почему? – спросила я почти ласково. – Это у тебя звание особое? Её можно, а мне — нет? Или нужно демонстрировать… определённые навыки? Какие-нибудь позы?
Его взгляд стал ледяным, но не смутил меня.
– Тебе не идёт такой тон, Лена. Прекращай. Ты неправильно всё поняла.
Я едва поставила кружку обратно.
Будто репетировали дешёвую пьесу. Глупую и слишком реальную.
Единственное, что ломало меня: крохотная надежда, что всё это ошибка.
Но я выпрямилась, натянуто улыбнувшись.
– Хочешь сказать, девушка ошиблась номером?
Он посмотрел так, будто хотел сказать именно это.
– Лев, ты правда считаешь меня полной дурой?
– Ты просто слишком эмоциональна, – холодно отозвался он. – Ничего не произошло. Тебе показалось.
А сам держал телефон, будто боялся открыть.
– Значит, твоя лисица не беременна? – уточнила я.
Лев побледнел.
Страх мелькнул в его глазах, но тут же пропал.
– Кто-то набрал не тот номер, – повторил он.
Но голос уже дрожал.
И это вызывало во мне двойственные чувства: боль и странное облегчение. Он тоже боялся. А мне это было противно — ведь речь о ребёнке.
Я не собиралась притворяться.
– Тогда набери ей на громкой связи. Скажи, что она ошиблась.
Шанс был ничтожный. Но я хотела верить.
– Не стоит тревожить человека, Лена. Она сама поймёт… – пробормотал он.
– А меня тревожить можно? – подняла я бровь.
Он поморщился, воспользовался появлением официанта, чтобы выиграть секунду.
– Ты сама всё усложняешь. Мы приехали праздновать…
Я подняла руку, прерывая его.
– Либо звони, либо показывай переписку.
– Не много ли ты требуешь, женщина? Ты что, совсем мне не доверяешь?
– Совсем, – ответила я спокойно. – И причин всё больше.
Он выдохнул.
– Ладно. Придумай потом, как извиняться…
Закрыв от меня экран, он что-то нажал и включил громкую связь.
Ответ последовал сразу.
– Рыжик! Я так рада!.. – завизжали в трубке.
Лев метнул в меня злой взгляд.
– Девушка, вы ошиблись номером. Моя жена нервничает… подтвердите, пожалуйста, что…
– Лена рядом? – перебил женский голос. – Обломись, рыбешка! У нас со Львом будет малыш. Так что катись. Мой отец…
Дальше я не слушала.
Пустая кружка звякнула. Я уже поднималась, чувствуя, как давит в ушах.
Лев вытер лицо, испачканное чаем.
– Удачи с лисицей, – сказала я деревянным голосом и пошла к лестнице.
Он что-то крикнул официанту и, судя по тону, переключился на любовницу.
Лестница будто плыла под ногами. Каждый шаг отдавался в грудной клетке глухим ударом, словно я спускалась не на первый этаж ресторана, а куда-то в ледяную пропасть.
Сумка давила на плечо, но я её почти не чувствовала. Голова гудела, мир вокруг казался ватным, приглушённым, будто кто-то поставил мою жизнь на паузу и выключил звук.
Уже на первом пролёте я услышала, как наверху резко отодвигается стул.
Он идёт за мной.
Конечно идёт.
Не из-за меня — из-за своей репутации. Уверена, сейчас он не переживает, что потеряет жену, а только то, как будет выглядеть его «идеальный образ» в глазах посторонних.
Я ускорила шаг, но ноги были тяжёлыми, словно налиты свинцом.
Мне нужно было уйти. Далеко. На воздух. Куда угодно.
В холле пахло деревом и камином. Тишина здесь была неправильной — слишком спокойной для того, что творилось у меня внутри.
Я почти дошла до двери, когда за спиной раздался его голос:
– Лена, стой.
Я не остановилась.
– Лена! – уже жёстче.
Пальцы Льва легли мне на плечо. Я тут же отдёрнулась, будто обожглась.
Он замер. Не ожидал. Лев всегда привык, что я мягкая, уступчивая, податливая, что на меня достаточно слегка повысить голос — и всё, я согнулась.
Но сейчас меня будто заменили.
Я повернулась к нему, глядя прямо в его лицо.
И впервые за шесть лет он отвёл взгляд первым.
– Мы должны поговорить, – попытался он вернуть уверенность в голос.
– Ты должен слушать, – тихо сказала я. – Это впервые в твоей жизни, но попробуй.
Он прикусил губу. Так он делал только тогда, когда понимал: контроль ускользает.
– То, что ты услышала, – попытался он начать, но я подняла ладонь, останавливая.
– Замолчи.
Он замер.
И мне впервые было всё равно, что этот жесткий, властный мужчина мог сорваться, накричать, сцепить зубы — я не боялась.
Я была пустой.
– Ты изменил мне. Долго. Системно. И она беременна от тебя. Это факт, Лев. Его нельзя стереть, как сообщение в телефоне.
Он сжал пальцами переносицу и устало выдохнул:
– Ты не понимаешь ситуации…
– А ты понимаешь? – удивилась я. – Или просто пытаешься выбрать ту версию, в которой ты выглядишь не таким чудовищем?
Его глаза вспыхнули раздражением.
– Я не чудовище. Я мужчина, у которого были сложные недели, стресс, давление, – начал он говорить тоном, будто пересказывал психологическую статью. – Ты сама была занята проектом. Ты отдалялась…
– И поэтому ты полез к первой попавшейся? – перебила я.
Он не ответил.
И этим он сказал всё.
Я тихо рассмеялась. Смех получился мёртвым.
– Лев, ты даже не понимаешь, насколько сейчас мелко выглядишь.
Он шагнул ближе, словно пытался надавить своим ростом.
– Я не позволю тебе разрушить наш брак одной истерикой.
Я резко подняла взгляд.
– Ты разрушил его сам. Тем сообщением, которое пришло на твой телефон.
Лев скрипнул зубами. Ему не нравилось, что ситуация выходит из-под контроля. Он привык, что мир гнётся под него. А сейчас — нет.
– Лена, давай без драм. Мы взрослые люди. Я всё улажу. Разберусь с этой… Витой. Ты же знаешь, я тебя люблю. Это была ошибка. Глупость. Я исправлю.
– Уже поздно.
Он моргнул.
Этого он точно не ожидал. Ему всегда казалось, что я держусь за него. Что без него — никуда. Что я зависима. Что я мягкая.
Что я прощу.
– Что значит «поздно»? – глухо спросил он, будто боялся ответа.
Я взяла сумку крепче.
– Поздно — это значит, что я не собираюсь жить в доме, где тебя ждут двое людей: жена и любовница с твоим ребёнком. А ты выбираешь между нами по настроению.
Он побагровел.
– Ты вообще слышишь себя? – сорвался он. – Ты всё сейчас ломаешь, Лена!
– Я? – тихо переспросила я. – Это я залезла в чужую постель?
Он неожиданно сорвался:
– Да ты бы и не заметила ничего, если бы не это сообщение!
На секунду воздух выбило из лёгких.
Вот она, правда. Настоящая. Неприкрашенная.
Если бы Вита не написала — он продолжал бы.
И дальше.
И бесконечно.
Я сделала шаг назад, к двери.
И впервые за наш брак сказала то, что всегда боялась произнести вслух:
– Лев, я ухожу.
Он расширил глаза.
– Ты… ты не сделаешь этого. Ты не справишься одна, Лена.
Я улыбнулась. Очень спокойно.
– Ты удивишься.
И вышла на улицу, оставив его посреди холла — растерянного, злого, маленького в своей огромной спеси.
Если бы мне тогда сказали, что история с «беременностью» окажется намного грязнее и запутаннее, чем простая измена, — я бы не поверила. Но жизнь, как оказалось, любит доводить любые ситуации до абсурда.
Прошла неделя.
Неделя тягучего молчания, звонков Льва, которые я не поднимала, и сообщений от тёти о том, что «всё можно исправить, лишь бы семья сохранилась».
Но я не хотела «исправлять». Я хотела правду.
И вскоре она сама пришла ко мне — в виде неожиданного гостя.
Вечером, когда я вернулась в арендованную квартиру, где временно жила, у двери стояла девушка. Высокая, ярко накрученные кудри, вычурный макияж, внутренняя нервозность, которую она пыталась скрыть наглостью.
Вита.
Та самая «лисичка».
Она скрестила руки на груди:
– Нам надо поговорить.
Я молча открыла дверь, потому что по голосу я сразу поняла: истерики сейчас не будет. Она не пришла воевать — она пришла с проблемой.
И это было даже страшнее.
Мы сели за стол. Она достала сигарету, но я молча ткнула в наклейку на холодильнике «Не курить». Вита закатила глаза, но сигарету убрала.
– Ладно. Ты, наверное, думаешь, что я стерва, – начала она.
– Я думаю, что ты беременна. Это сейчас важнее.
Она нервно хмыкнула.
– Вот тут и начинается цирк, Лена.
– Я не беременна, – сказала она прямо, будто избавляясь от тяжёлого камня. – Вообще. Никогда не была.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать смысл.
– Тогда… зачем ты…
– Потому что мне нужно было, чтобы Лев перестал меня тянуть за хвост. – Она глухо выдохнула. – Он обещал мне должность. Зарплату. Проект. Он говорил, что разведётся и мы уедем в Москву… – её голос дрогнул, но она взяла себя в руки. – А потом он просто перестал звонить. Слился. Как трус. Меня использовал — и ушёл к тебе праздновать годовщину.
Я закрыла глаза.
Как же знакомо… только в другой роли.
– И ты решила, что беременность его вернёт?
– Ага. – Она кивнула, не скрывая цинизма. – Мужики боятся последствий. Я думала, подействует. Но… – она поёжилась. – Он начал угрожать. Мне. Моему отцу. Говорил, что я испорчу ему карьеру, если не исчезну.
Меня кольнуло в груди.
Вот он какой — настоящий Лев. Без маски.
– И всё же ты мне позвонила, – сказала я. – Зачем?
Вита замолчала. На секунду её уверенность осыпалась. Она выглядела растерянной, даже испуганной.
– Он… он продолжает мне писать, – тихо сказала она. – Каждый день. То угрожает, то умоляет, то обвиняет, что я разрушила его семью. Он нестабилен. Очень. И… мне кажется… он боится, что ты узнаешь кое-что ещё.
Я напряглась.
– Что?
Вита вытащила из сумки телефон, открыла галерею и пододвинула мне экран.
Несколько фотографий.
Лев.
Она.
Другие девушки.
Разные гостиницы.
Разные даты.
Год назад.
Два года назад.
Полгода назад.
Он изменял не с одной.
И не «пару раз из-за стресса».
Он делал это систематически.
Профессионально, почти по графику.
«Командировки».
«Переговоры».
«Поздние встречи».
Я смотрела на фото и ощущала только пустоту.
Я даже не плакала — слёз просто не осталось.
– Он говорил, что ты всё равно ничего не заметишь, – тихо добавила Вита. – Что ты слишком мягкая. Что ты его не бросишь. Что ты… удобная.
Удобная.
Это слово ударило сильнее всех фотографий.
– Зачем ты мне это показываешь? – спросила я наконец. – Месть?
– Нет. – Она покачала головой. – Мне нужно, чтобы он от меня отстал. Совсем. Ты его жена. Только ты можешь поставить точку. Или… хотя бы защитить меня от него.
Это было абсурдно.
Любовница — просит жену защитить её от мужа.
Но я не смеялась.
– Лев опасен? – спросила я.
Вита вздрогнула.
Она слишком долго молчала, прежде чем ответить:
– Я думаю… да. Когда он понимает, что теряет контроль — он становится другим.
И меня пробрало холодом.
Я уже видела этого «другого» на лестнице ресторана.
Я просто тогда не поняла, кто передо мной стоит.
Комментарии (0)