— Мне срочно нужны деньги на новую технику — продавайте машину,

— Руки не тяните, Лидия Петровна, — Алена провела пилочкой по ногтю последний раз. — Всё готово.

Женщина повертела пальцами перед лампой, довольно кивнула. Алена протёрла инструменты спиртом, убрала в футляр. На столе завибрировал телефон. Номер чужой, но голос она различила сразу.

— Тамара Ильинична, здравствуйте.

— Алена. — Свекровь даже не поздоровалась. — Завтра приезжайте с Сергеем. Поговорить нужно.

— Что случилось? Вы…

В трубке раздались гудки.

Алена нахмурилась, посмотрела на экран. Лидия Петровна тем временем считала деньги и что-то бормотала про следующую запись, но слова пролетали мимо. Алена лишь кивала и складывала лаки в коробку.

Закрыв салон, она села за руль. Дорога домой пролетела быстро — пробок не было. Но в голове вертелся мамин голос — требовательный, холодный.

Сергей уже был дома, возился в прихожей с обувью, портфель поставил у зеркала.

— Твоя мама звонила, — сказала Алена, проходя на кухню. — На завтра велела приехать.

— А зачем? — Он выпрямился, ладонью провёл по лбу.

— Не знаю. Но говорила так, будто приказывала, — Алена достала молоко из холодильника.

Сергей вздохнул и направился в гостиную. Дети возились на ковре: Даша ставила кубики друг на друга, Егор гонял машинку по дивану.

— Опять что-то придумала, — пробормотал он.

— Мама, завтра мы к бабушке на нашей машине поедем? — спросила Даша.

— Поедем, — подтвердила Алена, убирая со стола чашки.

Сергей встал у окна, засунув руки в карманы.

— Интересно, чего ей понадобилось, — произнёс он глухо.

Алена промолчала и громче обычного поставила посуду в раковину.

На следующий день они отправились после обеда. Подъезд старой пятиэтажки встретил облупившейся краской и перекошенными почтовыми ящиками. Тамара Ильинична открыла дверь почти сразу, будто стояла у порога. Халат, волосы собраны в пучок, лицо строгое.

— Заходите. Садитесь.

Квартира пахла старыми обоями и кислинкой. На столе стояли гранёные стаканы, сахарница с трещиной. В углу гудел холодильник.

— Вся техника развалилась, — сообщила Тамара Ильинична, опускаясь на стул. — Терпеть больше нельзя.

Алена поднесла стакан к губам — чай был почти холодным. Сергей рядом крутил ложку.

— Я ведь пять лет назад вам на машину сто восемьдесят тысяч добавила, — напомнила свекровь. — Тогда Егор был совсем маленький.

Сергей кивнул, будто пытался вспомнить.

— Теперь очередь за вами. Продавайте автомобиль. Купите мне холодильник и стиральную.

Алена закашлялась, поспешно поставила стакан на блюдце.

— Как это — продать? — голос дрогнул. — А работа? А дети?

— Молодые и на автобусах справятся. — Тамара Ильинична махнула рукой. — А пожилым техника важнее машины.

Сергей молчал, глядя в пол. Алена едва сдерживалась.

— Тамара Ильинична, — произнесла она медленно, — без машины я потеряю клиентов. Минус восемнадцать тысяч в месяц.

— Других найдёшь. — Она фыркнула. — А я после операции на пенсии выживаю. Полгода назад сустав собирали, железо вставляли.

Она показала на костыль, покачала головой с видом страдалицы.

— Мне холодильник и стиралка нужны. Соседка сказала — меньше ста тысяч не выйдет. Срочно!

Сергей поднял глаза.

— Мам, а если рассрочку оформить?

Костыль громко ударил о пол.

— На мою пенсию в пятнадцать тысяч? — она наклонилась вперёд. — Вы продадите машину, купите технику, остаток оставите себе. Всё честно.

Алена поднялась, взяла сумку.

— Мы подумаем.

— Думать нечего! — отрезала свекровь. — Я вам помогала, теперь вы обязаны помочь мне.

Сергей хотел взять её за руку, но она отдёрнула.

— До свидания, — резко сказала Алена и вышла в прихожую.

…

В машине повисла тишина.

— Она серьёзна, — тихо сказал Сергей.

— Она наглая, — спокойно ответила Алена. — Мы не обязаны выполнять её требования.

…

Позже они считали бюджет. Алена записывала цифры:

— Продадим машину — потеряю восемнадцать тысяч в месяц. За год минус двести шестнадцать.

Сергей нахмурился.

— Может, кредит взять?

— У нас и так ипотека, твоя учёба, кредит на машину. Ещё один потянем?

Телефон снова завибрировал. Сергей взглянул на экран.

— Мама.

Он ответил.

— Слушаю.

— Я сходила в магазин, — её голос был громкий. — Холодильник восемьдесят, стиралка сорок пять. Завтра машину выставляйте.

Сергей записал цифры. Алена протянула руку, взяла трубку.

— Тамара Ильинична, машину продавать мы не будем. Тридцать тысяч можем дать. Не больше.

В трубке раздалось тяжёлое дыхание.

— Значит, вам всё равно. Я умру, а вы катайтесь. Для вас я никто.

Гудки.

…

Прошёл месяц. Сергей всё же поехал к матери. Открывшая дверь свекровь выглядела измождённой. В квартире пахло прокисшим. На балконе в тазах стояли продукты.

— Мам, как ты так живёшь?

— А что делать? — пожала плечами. — Молоко в тазах держу, бельё к соседке ношу.

Сергей опустил глаза.

— Мы поможем, но по-другому. Стиралку купим, холодильник найдём б/у.

Она долго молчала, потом кивнула:

— Привози жену.

На следующий день они приехали вместе. Алена осмотрела квартиру. Сергей занёс продукты.

— Вот тридцать тысяч, — сказала Алена. — На стиральную хватит.

— А холодильник?

— Найдём подержанный. Сергей сам привезёт.

Тамара Ильинична спрятала деньги в шкатулку.

— Ладно. Спасибо.